3. Маська
Именно так она сама себя попросила называть. Я купила шампанское и написала ей, спросив, сможет ли она его открыть. На что она мне ответила, что никогда не пробовала. Так я поняла, что с Масей мы вряд ли поладим (смеюсь). Мася оказалась безумно длинноногой моделью, работающей у Славы Зайцева продавцом в элитном магазине брендовой одежды, где одевается наш президент. У Маси, кроме фантастических ног, красивая машина. Мы гоняли по ночному городу, и она мне рассказывала о себе и даже о том, откуда эта машина взялась. Подарил её дядя… Родной дядя. Я искренне говорила: «Завидую тебе, Маська!» А Маська отвечала: «А ты не завидуй, не всё так просто, девочка. Дядя уже лет десять как свои яйца ко мне подкатывает». Я заткнулась… Маська не хотела расставаться, она была свободна как ветер, а у меня не было столько времени. Мне хотелось иметь ещё творческое пространство и своё маленькое одиночество.
Их было много в это лето, случайных людей, выдернутых волею судьбы из сети. И каждый нёс что-то своё, у каждого был свой скелет в шкафу и своё одиночество. И мы просто стали быть вместе. Вот так каждый сказал мне: «А давай будем просто быть вместе, без любви, без дружбы. Просто быть». И знаете, мне это понравилось. Это было надёжнее, чем клятвы любимых и вера в друзей.
Ты ошиблась, мать
Дело приближалось к осени. Мелкий дождик намекал на то, что наступает пора уныния и лёгкого разочарования. Я шла по лужам столичного рынка, где торгуют неугомонные узбеки, таджики и просто русские мясом, рыбой и прочими земными праздниками для живота. Я размахивала большим пакетом. Надо было купить продукты для жизни. Денег, как обычно, не фонтан, поэтому хожу на рынок, а не в супермаркет.
Меня весело подзывали торговцы, предлагая всё на свете и говоря: «Вах, какой красивый ты, девушка! Подходи, бесплатно угощу!» Вдруг среди разношёрстной толпы я увидела уныло бредущую старушку в лохмотьях, напоминавших одежду. Она не просила милостыню, она просто с тоской смотрела на прилавки. Я боюсь подходить к незнакомым людям, но тут подошла, что-то не дало мне пройти так легко мимо.
Бабушка, может, вам чего купить?
Да, если можно…
И мы выбрали всё, что она хотела: молоко, хлеб, колбасу, овощи и фрукты. Всё время старуха не поднимала на меня глаз. Когда я наконец ей передала наполненный пакет в её худые морщинистые руки, она вдруг медленно подняла на меня рано выцветшие голубые глаза и тут сказала зло и отчётливо, глядя в упор:
– Сука, тварь, как же я ненавижу вас, богатеев проклятых…
Я развернулась и побежала, всё это мне показалось страшным сном. Я уже день не могу есть. Смотрю в окно на моросящий дождь и думаю: «За что?»
Порнография
Знакомство с эротической литературой произошло у меня очень рано. Я упорно не хотела учиться читать, вернее, читать-то я умела, но то, что было написано в школьной «Родной речи», мне ужасно не нравилось. Всё было так скучно и неинтересно. Всё про каких-то пионеров, делающих добрые дела; мальчика, который ел сливы втихаря, а потом ему было стыдно, когда он спрятал косточку; белые берёзы под моим окном… В общем, ничего нового и содержательного. Но мои поиски увенчались успехом, когда в глубине родительского книжного шкафа я нарыла «Эммануэль». Я понимала, что книжка предназначена явно не для меня, поэтому, спрятав на животе под слоем футболки и толстой вязаной кофты, тащила её в туалет и там самозабвенно читала. Скорость чтения удивительным образом у меня поползла верх, как температура на градуснике при лихорадке. Родители не могли часами попасть в туалет, где сидел их чудной ребёнок, заболевший неожиданной «туалетной» болезнью.
Наташка, ты что там делаешь всё время?!
Какаю… – был задумчивый ответ. И тишина…
Книжка захватила меня настолько, что я теряла счёт времени и в испарине нехотя выходила из своей читальни. Классная была книжка, ничего не скажешь. И тогда меня никто не спалил.
А потом папа одной из моих детских подружек купил видик и неосмотрительно оставил там кассеты. Такие толстые большие кассеты без картинок. Мы, конечно, всунули эти кассеты без его ведома, и то, что мы там увидели, поразило наше воображение! Там была почти моя «Эммануэль»! Только уже на экране!
Была немедленно собрана группа поддержки из других девчонок, и мы устроили просмотры. Господи, как же это было нам интересно! Как зомби, мы сидели тихо всё время и крутили эту пару кассет целыми днями. Кто-нибудь сидел у двери «на шухере» и говорил, когда срочно жать кнопку «стоп».
Потом мама этой подружки уехала на юг одна. На хозяйство оставили папу. Папа приезжал с работы очень поздно, и можно было вообще расслабиться и не париться. Также у папы был найден набор «волшебных» стаканов с изображением девушек в купальниках. Как только в них набиралась вода, девушки становились абсолютно голыми. Чудеса, да и только!
Всё было хорошо и интересно, пока мы однажды всей честной гопкомпанией не столкнулись с реальностью. А реальность была такова. Папа подружки в этот вечер приехал не один, он привёз с собой какую-то размалёванную женщину, которая громко смеялась, и папа был от этого счастлив и хватал её за ноги. Они были слегка пьяны и явно не замечали нас в небольшую щёлку двери.
– Мы должны выйти и сказать, что всё знаем… – шептала нам его дочь.
– Да… должны… – боязливо говорили мы…
Но никто не шёл. Мы сидели, как настоящие трусы, и тряслись. И сидеть так стрёмно, и показаться тоже невозможно. Как назло, в тот вечер всех нас родители отпустили ночевать в этом доме. Мы стали заложниками чужой тайны. Мы легли спать недовольные и собой, и жизнью. В воздухе не стало почему-то больше этой беззаботной радости от просмотра порнофильмов и чтения эротики. Всем было как-то грустно.
На следующий день приехала загорелая, счастливая мама подруги. Привезла ей кучу цветных лаков для ногтей. Их было так много!!! Мешок целый! Нам, конечно, тоже презентовали по целых пять флакончиков. Богатейший дар! Моя мама никогда не купила бы мне лак!
Но нас терзала эта нечаянно узнанная нами тайна папы. Мы совещались и совещались вместе с подругой. Как поступить? Ведь мы же предатели, если не скажем ей? А если скажем, то мы предатели отца? Но ведь он виноват? Он должен быть наказан…
Блиин…
Мы ничего не сказали. Не смогли. Фильмов про взрослую любовь больше не смотрели. Мы снова перебрались в кукольные домики и читали книжки про пионеров. И всё было как раньше, но только как-то по-другому… Как будто с экрана порнография перенеслась в наше детское сердце.
И снова мой «Воланд – Ботаник – Ломо – Николай, бля, Петров» морочит мне голову. Любовь всё больше и больше походит на торги, и мне стучат по голове отбойным молотком, что я – унылое говно с претензией.
Я: «Я понимаю, отчего ты обижаешься… Тебе кажется, если я не принимаю твои советы, значит, я не принимаю тебя самого. Это не так… Далеко не так. Я очень тебя люблю и принимаю тебя таким, какой ты есть. И это никак не связано с советами. А у тебя всё едино: совет и ты».
Ломо: «Даже наоборот. Если от меня мало проку, я отчаливаю».
Я: «Хочешь отчалить? И что значит „прок“??? От твоего цинизма иногда подташнивать начинает. Проки, сроки и всякая херня…»
Ломо: «Посмотри нашу переписку. Всё чаще на мои сомнения ты отвечаешь: „Я ТАК РЕШИЛА“» или „МНЕ ТАК НРАВИТСЯ“. Например, я считаю, что на сайте нельзя писать „ПИСАТЕЛЬНИЦА“. Просто это как-то нескромно. Посмотри сайты других писателей. Даже известных. Просто зачем мне пытаться помочь, если ты и так уже всё знаешь? Я не претендую на истину, но твои резолюции на мои советы без попытки дать аргументацию говорят мне о том, что советы уже не нужны».
Я: «Считай как хочешь… Я очень устала оправдываться везде и отстаивать своё мнение. У меня уже нет сил, ничего нет. Я хотела, чтобы было написано „писательница“, и всё. Это было моё желание. И я считаю, что имею на него право. Это творчество, и ничего нескромного в этом нет. Могла вообще „королева“ написать. Никто бы меня за это не убил.
В погоне за тем, чтобы я зарабатывала деньги, ты немного не учёл, что я могу потерять именно творчество, став типа и менеджером собственным, и рекламщиком. И всем подряд… На рисование уже сил-то не будет, да и желания особого. Тяжело это художнику – рисовать и своё же продавать. А если он продаёт, то, поверь, это будет именно так, как он это видит. Эту продажу. И именно везде своими глазами этот лоток состряпан должен быть. Пусть коряво, бестолково, но именно с его душой».
Эпизоды из жизни Сони
Я работаю психоаналитиком не денег ради, а ради себя самой. Помогая другим, помогаешь себе – это про меня. Я подружилась с одной моей клиенткой. Она чудная. И у неё чудесный ребёнок – Соня.
Сегодня мы украли дневник Сони.
Моя жизнь
Когда я была ещё только в садике, я влюбилась в Даню Волкова. И я подумала – Соня Волкова! Но в то же время мне нравился ещё Макар Морозов. А может, Соня Морозова? Но надо жениться не по фамилии. А по любви. Но у Дани такие красивые карие глаза… Ну вот, мой порог во взрослую жизнь. Мы пошли в первый класс! Даня каждый день на продлёнке говорил, что любит меня. Даже маме. Я окончательно поняла, что люблю Даню!
