Бэйзуэйт был весь улыбка. Он помог частному инквизитору в расследовании, что подняло ему настроение, Теперь ему будет что рассказать приятелям. Это было не хуже, чем заполучить нового клиента. Я еще раз пожал ему руку и встал. Вот и все.
Почти. Должно быть, я вообще не люблю хеппи-эндов, ибо что-то остановило меня, не успел я дойти до двери. Я повернулся, и улыбка снова обозначилась на лице Бэйзуэйта, но не мгновенно. В предшествующую этому секунду я успел увидеть то, что сменило ее, и это мне не понравилось.
Я тоже изобразил улыбку, вполне сопоставимую с бэйзуэйтовой, но от двери отошел.
- Да, вспомнил, - произнес я. - Попробуйте поискать в списке ваших клиентов еще одно имя.
- Стреляйте, - улыбнулся он, сложил руку пистолетиком и нажал на воображаемый спусковой крючок.
- Денни Фонеблюм.
Имя обладало волшебной силой. Стоило только его упомянуть, оно обрывало беседу. При виде моей лицензии лицо Бэйзуэйта скисло, теперь же оно превратилось в напряженную маску с приклеенной улыбкой. Он положил руку на клавиши и отстучал имя.
- Нет таких.
Я подошел поближе, чтобы видеть монитор.
- Вы неверно набрали. Не "ФонеНблюм". Одно "н".
На этот раз я внимательно следил за его руками, и он знал это. На экране высветились имя и известный мне адрес в холмах. Черт, я мог так и уйти из офиса, не догадавшись об этой связи.
- Какое совпадение, - произнес я. - Должно быть, он и заказывал эти синьки. Наверное, у него застопорилось что-то со строительством, вот вы и забыли. Но имя осталось в ваших списках Кстати, что вы делаете с этими именами?
- Просто храним их на всякий случай, - неуверенно сказал он.
- К счастью, для меня. Давайте-ка посмотрим, не хранятся ли у вас и чертежи, ладно?
Тут я заметил в нем некоторую перемену. До сих пор наш разговор напоминал беседу двух бесплотных душ. И вдруг мы вернулись в свои тела и оценивающе посмотрели друг на друга. Я был не выше Бэйзуэйта, хотя на несколько фунтов тяжелее. Не то чтобы мы готовы были броситься друг на друга, и все же физический аспект начал играть некоторую роль в происходящем.
- Я не уверен" - осторожно произнес он.
- Давайте посмотрим. - Я обошел его стол и положил пальцы на клавиатуру, для чего мне пришлось слегка отодвинуть его плечом. - Индекс, - объявлял я вслух команды. - Клиент. Файл. Фонеблюм.
На экране появился набор чертежей.
- Вот. - Я отступил на шаг от компьютера. - Вы предположили, что такой проект предназначен для башкунчиков. Это похоже на мое описание?
- Да.
- Вы чертили это?
- Мы чертим тысячи проектов...
- Ладно, ладно. Вы помните Фонеблюма?
- Нет, - слишком быстро, слишком твердо.
- Что, если я скажу, что эти чертежи найдены в руке убитого человека?
Бэйзуэйт тяжело дышал.
- Я отвечу, что хотел бы связаться с Отделом прежде, чем скажу что-нибудь еще. Я не силен в вопросах и ответах.
- Ладно, это я придумал. Успокойтесь, - рассмеялся я. - Мало кто силен в этом, так что не переживайте.
Я сообразил, что ничего, собственно, не узнал. Чертежи я видел и раньше, разве что связь подтвердилась. Выкручивание рук Бэйзуэйту не даст мне больше ничего. А если приспичит покрутить еще, я всегда смогу вернуться. Никуда он не денется.
Я достал из кармана визитную карточку.
- Позвоните мне прежде, чем будете звонить в Отдел. Я работаю, пытаясь вытащить парня из морозильника, и принимаю любую помощь. Если вы или ваш партнер вспомните что-то...
Я положил карточку на стол и забрал свою лицензию. Бэйзуэйт взял карточку и убрал ее в ящик стола. Его лицо ничего не выражало.
Я вышел, поклонился секретарше и прошел через пещеру из литого стекла к выходу. Отсветы полуденного солнца на хаотичных стенах офиса почти нравились мне - туманные, расплывчатые, словно какой-то подводный сон. Я вышел в коридор и вызвал лифт.
Бульдог подогнал мне машину, я выехал на солнце и остановил ее на соседней улице. Я достал из бардачка зеркальце и принял пару понюшек свежего порошка, первые сегодня. Как результат, в моей памяти всплыли события двух последних дней: кенгуру под дождем, Моргенлендер у меня в офисе и - главное - Энгьюин в баре "Вистамонта". Порошок должен был бы отвлечь меня, но, наоборот, только обострил чувство беспокойства.
Было в этом деле что-то недоброе. Оно заполнило всю мою жизнь, хуже того, оно свилось в тугой клубок, к которому непонятно, с какой стороны подступаться. На этом деле я лишился большей части моей кармы, а мой клиент уже лежал замороженный. Я подумал о Челесте Стенхант и Кэтрин Телепромптер и решил, что в придачу я утратил чувство реальности.
С этой радостной мыслью я убрал зеркальце, захлопнул бардачок и тронул машину с места. Пора проведать башкунчиков. Точнее, одного конкретного башкунчика.
20
Телеграф-авеню в Окленде представляет собой свалку, а, если и имеются исключения, беби-бар на Двадцать третьей улице к ним никак не принадлежит. Бар занимал первый этаж заброшенного отеля. Фасад - когда-то благородный темный кирпич - был настолько изъеден эрозией, что напоминал археологические раскопки. Окна второго этажа были заколочены жестяными листами, а в витрине собственно бара громоздились с незапамятного Рождества запыленные картонные Санта-Клаусы. Должно быть, башкунчики спали наверху, когда не имели желания возвращаться домой к родителям, - а судя по тому, что я наблюдал на Кренберри-стрит, они редко имели такое желание. Я рассчитывал застать в баре Барри Гринлифа и надеялся, что он окажется достаточно трезвым для разговора. Если Барри похож на тех башкунчиков, с которыми мне приходилось иметь дело раньше, основным его занятием должно являться беспробудное пьянство с целью противопоставить что-то неприятным побочным эффектам эволюционной терапии. Пить в беби-баре обычно начинают с раннего утра.
За исключением мерцающих огоньков в окне и скрипучих звуков музыки, признаков жизни в доме не наблюдалось. Впрочем, по сравнению с окружением и это казалось чуть ли не гостеприимным. Я ступил в тень входа и подергал дверь. Она была заперта. Я подергал сильнее, дверь приоткрылась, и из-за нее выглянул башкунчик, на лысой голове которого плясали зайчики огней бара. На нем был красный джемпер с вышитой на груди желтой рыбкой. За ухом красовалась сигарета.
- Покажь документ, - пропищал он.
- Что?
- Документ, приятель. Возраст у тебя не наш.
Я показал ему лицензию. Башкунчик взял ее, закрыл дверь, и я услышал, как он громыхнул щеколдой.
Прошло минуты две, и до меня дошло, что я только что отдал тот самый клочок бумаги, из-за которого минувшей ночью дрался с инквизитором. Я несколько раз постучал в дверь кулаком, потом врезал ногой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
