Йёран подсел к дочке на диван. С тех пор как он ушел с поста директора магазина, вернувшись к обязанностям рядового продавца, у него исчезли круги под глазами и он стал более доступен в роли папы. Вот только Терезе уже дела не было до его доступности. Она бы не смогла сказать, когда именно это случилось, но в какой-то момент она перестала разговаривать с отцом о чем бы то ни было действительно важном для нее.
И все же. Через пять минут, в течение которых они с отцом узнали, что слоны могут выражать чувства наподобие человеческих и что они пьют по двести литров воды в день, возникло ощущение общности. Тереза сидела вместе с отцом у телевизора, жевала булочки и запивала их какао. Ей было хорошо.
Она повернулась к Йёрану и хотела спросить: «А как у тебя дела?» Но отец заснул: рот приоткрыт, в горле что-то тихо клокочет. Увидев показавшуюся в уголке его губ слюну, Тереза поскорей отвернулась и сконцентрировалась на слонах.
Теперь в фильме рассказывалось о том, как в Азии слонов используют в качестве палачей. Они могут размозжить голову, переломать хоботом конечности — этакие машины смерти. Чувствуют как люди? Ну-ну.
12
В феврале на дороге появилась табличка: «Продается». Стрелочка указывала на дом Юханнеса. Тереза теперь редко общалась со старым другом, поэтому объявление стало для нее как гром среди ясного неба. С тех пор как отец Юханнеса съехал, она не заходила к ним в гости, но, заметив табличку, поспешила к соседям.
Дверь открыл Юханнес. При виде Терезы мальчик просиял и наскоро обнял ее:
— Привет! Заходи!
Дом было не узнать. Если раньше обувь стояла на полке по стойке «смирно», то теперь ботинки с туфлями вперемешку валялись по всей прихожей. Сняв куртку, Тереза сразу почувствовала: в доме на пару градусов теплее, чем раньше.
В гостиной журнальный столик был завален коробками с играми, поверх них — пакет с чипсами, наполовину пустой. Юханнес завалился на диван и протянул Терезе чипсы. Она взяла себе немного и уселась в кресло.
Взгляд мальчика упал на коробку от диска с игрой, и он тут же предложил:
— А давай зарубимся в «Железный кулак»?
Тереза пожала плечами, и Юханнес вскочил с дивана, чтобы включить приставку. Лишь теперь Тереза обратила внимание, что изменилась не только обстановка, но и ее друг тоже. Одежда на нем болталась свободно, даже движения стали раскрепощенней, а его улыбка больше не смотрелась так, будто ему улыбаться абсолютно нечему.
— А мама твоя где? — поинтересовалась Тереза.
— Кажется, на курсах испанского или на танцах, точно не помню.
Девочка попыталась себе это представить, но у нее не получилось. Окончательно поверить в происходящее ей помог тот самый ручной пылесос, которым так усердно раньше пользовалась мама Юханнеса. Теперь его покрывал тонкий слой пыли. Юханнес бросил ей пульт управления, и Тереза привычными движениями пробежалась по меню и выбрала своего персонажа — медведя в красной футболке по имени Кума. Юханнес, к ее удивлению, решил играть за Ли Чаолана, походившего на мужчину-фотомодель с идеально уложенными волосами. Раньше ее друг всегда выбирал Джулию Чан — героиню с небьющимися очками.
На экране показалась заставка игры, но тут Тереза нажала на паузу.
— Юханнес, вы что, переезжаете?
— Ну да. Папаша умудрился растратить все деньги и теперь требует свою половину дома, — ответил мальчик, убрав с лица отросшие волосы.
— Как это, половину дома?
— Маме нужно выкупить его долю, если она хочет, чтобы мы продолжали тут жить.
— И куда же вы переедете?
— Не знаю, будем жить в квартире в Эстерюде. После окончания средних классов я перевожусь туда в школу. А ты, кстати?
— Кстати что?
— Ну, куда в седьмой класс пойдешь?
— Видимо, тоже в школу в Эстерюде.
— Супер, может, будем в одном классе учиться!
— Ага…
Терезе вовсе не хотелось увидеть Юханнеса среди своих одноклассников, и его беззаботный тон расстроил ее до слез. Вот бы уехать куда-нибудь далеко-далеко, где ее никто не знает, и начать все сначала. Лучше бы… Да, лучше всего вместе с Юханнесом. Но сейчас еще слишком рано для этого. И слишком поздно.
— Тереза?
— Что?
— Играть будем или как?
Она нажала кнопку «Старт», и битва началась. Кума вперевалочку вышел на ринг. Ли встал в стойку. Вдруг Терезе ужасно захотелось победить. С необыкновенным неистовством ее пальцы летали по клавишам.
Но все напрасно. Ни одной волосинки не выбилось из идеальной прически Ли, когда он положил на лопатки Куму, и пинал и колотил его, пока нос медведя не задрался к небу.
У Терезы горели щеки, ей хотелось громко закричать. Что за бред! В настоящей жизни медведь давно бы разорвал этого несчастного манекена на куски, башку бы ему свернул. И весь ринг был бы залит кровью.
13
Юханнес с матерью переехали в середине мая. Тереза стояла в кладовке на втором этаже и жевала бутерброд с арахисовым маслом, следя взглядом за тем, как последний грузовик с вещами соседей исчезает за поворотом. В стекло билась муха. Вдруг Терезе стало тяжело глотать и солоноватая масса комком встала в горле. Пара секунд — и все прошло. Снизу раздался голос Марии, она звала дочку примерить платье на выпускной.
Платье, хорошо сидевшее на Терезе в мае, в июне уже едва налезало на нее. Она стояла на сцене в самом последнем ряду, вокруг — другие шестиклассники, — и делала вид, что поет «Гимн лету» вместе с остальными. Дети помладше нетерпеливо ерзали на своих местах. Быстрей бы начались каникулы!
У Арвида с Улофом выпускные были назначены на другой день, Йёран был занят на работе, поэтому на выпускной к Терезе пришла только мама и дедушка с бабушкой. На пикнике, который они потом устроили на пригорке за футбольным полем, разговаривать им было особо не о чем. Дедушка сидел на покрывале и теребил бусы, когда-то подаренные внучкой, — он до сих пор их носил. А бабушка вручила Терезе подарочную карту в «Эйч-энд-эм» на сумму в пятьсот крон.
С погодой для выпускного будто нарочно подгадали: день стоял солнечный, и по синему, как на открытках, небу плыли небольшие прозрачные облачка, а в теплом воздухе звенел детский смех. Сидя на покрывале в позе лотоса, Тереза с удивлением обнаружила, что находится в прекрасном расположении духа.
— Представляешь, впереди целое лето! Чудесно, правда? — спросила ее бабушка, положив ей руку на колено.
— Да, это здорово, — искренне ответила Тереза.
Что приключилось с ней на следующий день, она так до конца и не поняла.
Созвонившись с Юханнесом, Тереза договорилась навестить его в новой квартире. Выйдя с утра на улицу, она почувствовала необыкновенную легкость и радость, разлившуюся по всему телу. Денек стоял прекрасный, и она предвкушала велосипедную прогулку до Эстерюда — всего четыре километра. Впереди семьдесят дней каникул, будто красивые разноцветные коробочки, и ей предстоит заполнить их содержимым.
Полгода назад на двенадцатый день рождения ей подарили новый велосипед. Всего три передачи, но ей больше и не надо. Проверив, что шины хорошо накачаны, она оседлала велик и выехала на гравийную дорожку.
Камешки зашуршали под колесами, и встречный ветер начал обдувать лицо. Ей предстояло проехать километр, прежде чем начнется асфальтированная дорога, ведущая в Эстерюд. Где-то на ветке запела птица, и в голове у Терезы родилась мысль:
«У меня первый день летних каникул. И я еду на велосипеде по красивой тропинке».
Дорога вилась между полей. Набрав ходу, Тереза перестала крутить педали и просто катилась вперед. «Каникулы только начались, и я…»
Вдруг что-то изменилось.
Поначалу Тереза решила, что большая туча заслонила солнце, но небо было по-прежнему безоблачным и солнечные лучи нежно обнимали мир.
Отчего тогда ей кажется, что простирающаяся перед ней дорога вдруг растворилась в темноте? Тереза помнила наизусть каждую кочку: двести метров по равнине, потом вверх на пригорок, затем мимо загона с овцами и плавно вниз к повороту на шоссе. Но сейчас перед ней нечто совсем иное — дорога, ведущая в неизвестность. А вокруг — неизведанные просторы.
Мир Терезы до этого момента состоял из нескольких знакомых мест и соединяющих их дорог — вот и все, ее маленькая планета. Но теперь произошло что-то, отчего сперло дыхание, и ей пришлось, крепко вцепившись в руль, резко затормозить. Будто ее, раньше всегда плававшую в небольшой бухте, бросили в воду прямо посреди бескрайнего моря.
Тереза потерла глаза. «Не может быть. У меня что-то со зрением».
Она слезла с велосипеда и взглянула в ту сторону, откуда приехала. Дорожка, привычно извиваясь, исчезала за кустами бузины. Однако теперь Тереза сильно сомневалась, приведет ли она ее к дому. Все контуры казались размытыми, будто кто-то большим ластиком стирал пространство вокруг нее.
