Когда эти пылинки дрейфовали в межзвездном вакууме, атомы углерода, водорода, кислорода и азота прекращали свой свободный полет и оседали на поверхности пылинок. С течением времени, под воздействием космических лучей эти атомы соединялись в молекулы. Сначала возникали простые химические соединения: молекулярный водород, вода, аммиак, метан, и все они были заморожены космическим холодом, близким к абсолютному нулю. Ультрафиолетовое излучение близлежащих звезд непрерывно бомбардировало эти молекулы, заставляя их расщепляться и заново соединяться, образуя все более сложные формы. Например, окись углерода, формальдегид, этиловый спирт, цианид и еще множество углеродсодержащих компонентов, являющихся основой нашей с вами жизни.
Все это время – долгое, долгое время – пылинки собирались вместе, группировались в невероятно огромное облако пыли, размером в тысячи световых лет, с общей массой, равной сотням тысяч солнц. А молекулы продолжали соединяться, расщепляться и воссоединяться, образуя еще более сложные углеродные соединения: аминокислоты, органические многокольчатые молекулы, называемые также полициклическими, или ароматическими, углеводородами. Некоторые атомы, соединяясь с другими, выделяли тепло при так называемых экзотермических реакциях, подогревая пылинки. Аминокислоты соединялись друг с другом, образуя белки, а другие молекулы сливались друг с другом, чтобы образовать углеводороды. Одна реакция вызывала другую. И из пыли зародилась жизнь.
Первыми живыми существами стали микробы, в некотором роде схожие с земными анаэробными бактериями, которые успешно размножаются в лишенной кислорода среде. Можно сравнить их с Methanococcus jannasehii, одноклеточными микроорганизмами, которые питаются железом и серой, выделяя метан. Или с бактерией, которая обитает в резервуарах нефтехранилищ на глубине более мили. Эта форма жизни способна существовать везде, даже в вакууме.
Эти простейшие микробы стали основой для синтеза более сложных форм жизни, многоклеточных простейших организмов, живших на крупицах пыли, питаясь железом. А эти создания, в свою очередь, эволюционировали в более крупных, которых, пожалуй, можно назвать насекомыми. В итоге появился вид космического паука, обитавшего на межзвездной пыли облака. Итак, жизнь в Большой Расселине зародилась и эволюционировала на богатых железом частицах межзвездной пыли, но однажды появился новый, более солидный источник пиши, и эти формы жизни стали процветать. Для существа, питающегося железом, что может быть вкуснее звездолета? Боевой крейсер – предел мечтаний, золотое (вернее, железное) дно.
Мерцавшие пятна на корпусах космических кораблей, которыми так восхищался Бэйли, были колониями фосфоресцирующих микробов, светившихся в процессе поглощения железа. На этом субстрате микробов жили небольшие насекомоподобные существа, которые питались не только железом, но и железоядными микробами. На вершине этой пищевой цепочки находился вид паука, который питался и железом, и микробами, и насекомыми – всем, что удавалось найти.
Когда XF25 пролетал мимо брошенного космического корабля, один из таких пауков прыгнул на истребитель, поменяв почти доеденный кусок пищи на новый, большой и сочный. Паук этот был уродливым монстром, разъевшимся до гигантских размеров от постоянной стальной диеты.
Мыслящим его назвать нельзя было даже с большой натяжкой. Скорее, это была ожившая машина для поиска и поглощения пищи. У него были сенсоры, улавливающие приближение добычи, и цепкие лапы, чтобы запихивать ее в пасть и ненасытный желудок.
– Что происходит? – прокричал Бэйли, но слова его утонули в реве двигателей. XF25 кренился, вращался и петлял в пространстве еще сильнее, чем в любом космическом бою. – За нами кто-то гонится? В нас стреляют? Что ты делаешь?
– Что-то у меня на корпусе, – Киска была в панике. – Пытаюсь его стряхнуть.
– Похоже, такая стратегия не работает, – крикнул Бэйли. – Но мне ты точно вот-вот все кости переломаешь. Сбрось скорость!
Тотчас же XF25 прекратил вращаться и накручивать мертвые петли.
– Я чувствую это, – сказала Киска дрожащим голосом.
– Экран обзора погас, – сказал Бэйли прерывисто: только сейчас, когда корабль перестало швырять из стороны в сторону, он смог кое-как отдышаться. – Что-то случилось с главной камерой. У тебя есть дополнительные?
– Да, есть кормовая камера, которая используется для определения полученных в бою повреждений. Вот, включаю ее.
Экран ожил. Теперь на нем был виден корпус корабля и вид перед ним – плавно плывущие по небосводу звезды.
Бэйли недоуменно уставился на экран. В это невозможно было поверить: на носу истребителя сидел огромный, с норбита размером, паук. Монстр крепко вцепился в корпус XF25 и не собирался его отпускать. Восемь желто-зеленых глаз хищно сверкали во мраке.
– Так, думаю, проблема ясна, – Бэйли старался говорить коротко и деловито. – Нам надо сбросить этого урода с корпуса. Из какого вида орудия мы можем расстрелять его?
– Убери эту гадость, – взмолилась Киска. – Ты должен убрать эту гадость.
Киска не привыкла к такому виду боя. В ее понимании бой был чем-то быстрым: ты гонишься за кораблем; за тобой гонится другой истребитель; ты стреляешь; они стреляют; кто-то один взрывается, превращаясь в огненный цветок. Она любила такие сражения. Она понимала только такой вид боя.
Сейчас все было по-другому, и Киска не знала, что предпринять. Она не могла стрелять, она не могла убежать.
– Пожалуйста, убери эту гадость.
– Подожди минутку, – сказал Бэйли тихим спокойным голосом. – Дай подумать.
Еще когда они были в районе Гиад, Бэйли провел полную ревизию всего хранившегося на борту XF25 оборудования. Этот истребитель был предназначен для уничтожения кораблей, и поэтому в его шкафчиках находилось также легкое вооружение, необходимое для рукопашного боя с командами захваченных кораблей. Парализаторы, сетеметы, газовые гранаты. Бэйли сильно сомневался, что хоть что-то из этого было эффективно для борьбы с пауком.
– Я чувствую его, – повторила дрожащим голосом Киска. – Что-то скребется по моей обшивке, пытается попасть внутрь.
– Не волнуйся, – успокоил ее Бэйли. – Я обязательно что-нибудь придумаю.
Он уставился на монитор, рассматривая сидевшего на корпусе монстра. Они как раз пролетали мимо еще одного брошенного корабля, и норбит внимательно всмотрелся в него, думая о той среде, в которой обитало это жуткое чудовище.
Живя на астероиде, Бэйли волей-неволей многое узнал о формах жизни вообще и о микробах в частности. Это было необходимо для рециркуляции воды и поддержки в норме всех систем жизнеобеспечения Беспокойного Покоя. Особенно важно было знать о том, что бактерии бывают аэробные (те, которые размножаются в атмосфере; богатой кислородом) и анаэробные (те, что прекрасно обходятся без него).
Предположим, например, что он забыл, что компостную кучу в оранжерее необходимо время от времени аэрировать. (Не подумайте только, что такое с ним хоть раз случалось. Бэйли был образцовым садовником.) Без аэрации, то есть, попросту, вентилирования, аэробным бактериям не хватает воздуха, и их подавляет другой вид бактерий – анаэробный. Компост превратится в зловонное месиво, так как анаэробные бактерии получают необходимый им кислород не из воздуха, а из сульфатов, выделяя сероводород, который воняет тухлыми яйцами.
Или, например, забился фильтр аквастанции. Остановятся насосы, прекратится подача свежего воздуха, начнут размножаться анаэробные бактерии, и система регенерации будет отравлена растворенным в воде сероводородом.
Глядя на монстра и остатки звездолета, Бэйли понял, что это кошмарное создание, как и земные анаэробные бактерии, обитает в лишенной кислорода среде. На астероиде бороться с микроорганизмами, живущими без кислорода, было легко просто. Компост надо было проветрить, засорившийся фильтр – продуть. Подача кислорода восстанавливалась, и анаэробы погибали. Дело в том, что для анаэробных бактерий кислород является самым сильнодействующим ядом.
Правда, между анаэробными бактериями в компостной куче и монстром-пауком на корпусе XF25 была громадная пропасть. Но отчаяние толкает на необдуманные поступки и подвиги, и Бэйли решился на опасный прыжок. Такие проявления геройства не всегда оканчиваются благополучно. Иногда они приводят к тому, что ты болтаешься в космическом вакууме без всякой надежды на помощь со стороны. Но Бэйли, как вы уже наверное заметили, был удачливым норбитом.
– Кислород, – сказал он Киске. – Возможно, мы сможем убить его кислородом. Смотри – не вздумай делать резких движений.
Киска давно уже ничего не слушала. Она летела по инерции с выключенными двигателями и хныкала: «Убери эту гадость».
Ящики для хранения инструментов одинаковы по всей Галактике. Вы, скорее всего, подумали, что у трупокрадов в ящиках полный порядок, и на истребителе хранится только то, что может пригодиться на его борту, и все вещи аккуратно рассортированы, обернуты мягкой ветошью, спрятаны в футляры и разложены по полочкам, сияющим чистотой.
