"Хорошо. Ответ за тобой. Тогда — смотри!"
Сперва пустота в голове. Потом сознание Войчека взорвалось снопом ярких образов и картинок, он не понял что происходит, и только четкий самоконтроль, позволил ему скоординироваться, взять себя в руки, удержаться на плаву реальности. А не бреда.
Будущее явилось краткими сюжетами, сложившимися в беглую хронику миражей:
"мальчуган и две девчонки, ободранные и перепачканные кровью в узких тоннелях…"
"неясный силуэт твари — волка или… жуткого монстра, раздирающего одного за другим воина в боевых формах…"
"странный незнакомец, похожий на эльфа, в окружении паренька и двух девчонок, смутно знакомых — бегут болотными топями, спасаются…"
"за беглецами погоня — эльфы-воины и эльфары с отрядами лучниками, преследуют замученных людей…"
"твари окружили крепость и осажденные отбиваются из последних сил…"
"две армии столкнулись опять после двухлетнего примирения…"
"на холме силуэты фигур, покоренные судьбе, готовые на смерть, во имя мира на Зоргане, во имя — вечной справедливости…"
Сознание окатило ледяным холодом, и Войчек вынырнул из транса.
В голове бред — мыслеобразы перемешались, перетасовались картами.
"Ты узнал все что хотел?"
— Как же, а судьба храма?
"Человек, судьба храма в ваших руках!"
— В наших? И что для этого необходимо сделать?
"Им — ждать смерти. А тебе — спасать будущее!"
— Аллон!!!
Он от неожиданности и напряжения провалился в пропасть, но на этот раз — бессознания…
* * *
— Нет, ты только глянь, Крот, свинота вельможная, совсем офонарела! Леса хозяйственные, дороги барские, а они шастают и катаются, почем попадя! Крот, зови шустряка нашего, Клевера, пущай на гербы глянет, что за павлин в наш огород пожаловал?
Тетерев гогот.
Из подлеска показался щуплый малый на дохлячей пятнистой кобыле, поравнялся со взводным и патрульным, загарцевал на месте.
— А ну тихо, Стручок, не видишь, резидента в наших лесах поймали?
— Ре… резиде… резидета?
— Заткни ему пасть, Крот, а то я не выдержу, утихомирю на век!
Клевер позеленел, затем посинел от страха.
— Глянь-ка, хлопчик, на карету расфуфыренную, что посередке моста стоит, часом не узнаешь по гербам, чья она?
"Хлопчик" в сумраке заходящего дня прищурился.
— Да нет вроде, незнакома…
— Ты внимание сосредоточь, бестолочь! В оба проглянь! Проворонишь — шкуру сдерем!
— Заживо! — Поддакнул патрульный.
Клеверок крупно задрожал.
— Явно нездешние, гербов таких не видывал! Остроглазый щит? Нет. Точно не знаю.
На дверцах кареты, что стояла одиноко посреди деревянного моста через Дубравку, красовались по щиту с каждых сторон, а в центре — чудное буркало, то звериное, то человеческое, то — еще чье-то?..
— Хорош, Крот, дело делать надо!
— Надо так надо…
— Ты не заливай, вместе идем!
— Да, понял я, — буркнул враз присмиревший взводный. — Клевер ступай, наших сюда клич, но что б тихо, без единого шороха, понял?
— Ага…
— Я те дам ага!
— Так точно!
— Тише бараны! — Гаркнул на них начальник.
Но как бы не галдели служивые, на мосту стояла тишина, ни движения, ни возни.
Крот отправил вперед Хмеля, Чашку, Штопаного, Булата и Клевера. Карпуху, Крутого и Фартового оставил в прикрытие на арбалетах, чуть что — стрелять! Своих не своих, главное — врага или нечисть к начальству, то бишь к ним, не подпустить.
Их малочисленный отряд, как на ученьях разделился, занял позиции, а те, кто должны идти в разведку боем, тихо и крадучись направились к мосту. Загудели сапоги по бревенчатым колодкам, первыми подошли к карете Чашка со Штопаным. Зашли с двух сторон, откинули полуоткрытые дверцы экипажа. Выставили вперед клинки, обшарили карету снизу доверху. Никого! Ни души! Странно?
Огляделись по сторонам — с противоположного берега Дубравки гробовая тишина, даже птичьего щебета не слышно и зверье молчит. Удивительно!
Крот нутром чувствовал подвох, но не мог понять где?
Чашка скрылся в салоне кареты, разминая задницу на подушках, рассевшись на все сидения.
— Штопаный, залазь, чего крутишься?
— Уж больно тихо!
— Да ну тебя! Говори нашим, нехай прут к нам!
Вояка косо зыркнул на соратника, сплюнул через край моста в быструю реку и поплелся к остальным. Те топтались у банки возничего, разглядывали упряжь и спорили, куда могли подеваться кони? Забрали хозяева экипажа или животина вырвалась, перегрызя сбрую?
— Поди, подгони их, Крот, чего возятся?
Тот недовольно оскалился, но не решился перечить. Повел коня к засевшим на берегу трем арбалетчикам. Свесился с коня и коротко приказал:
— Фартовый, гони на мост, возьми двоих и на ту сторону, проверь кущи и дубраву, сразу, что… труби тревогу, ясно?
— Так точно, взводный!
— Пошел!
Усатый и полысевший воин закинул на спину тяжелый арбалет и шустро, для своих склонных лет, метнулся к бревенчатому мостку.
— А вы растянитесь! — Прикрикнул на Карпуху и Крутого Крот, развернул коня и вернулся к патрульному начальству.
Фартовый отобрал с пятерки троих, самых матерых, пристрелянных — Хмеля, Штопаного и Булата. Молодых и бестолковых еще сосунков — Чашку с Клевером, оставил у кареты, да те и не торопились срываться с насиженных мест. Развалились и вольготно чесали языками.
— Крот, как думаешь, какого лешего их принесло в Земанские леса? Или это Халоут?
— Да какой к бесу Халоут, Вигор! Он по жизни в каретах свой зад не тряс, в повозках или конным гарцевал, да и далеко в чужие угодья, носа своего не сунул, своего леса хватало.
— А то когда было, Крот? Когда Альвинский запрет на земельный раздор не подписывал, а теперь, поди, каждый с гербом и печатью, только спит и мечтает, у кого лишний кусок чернозема отхватить. Времена нынче, взводный, другие!
— Да говорю тебе, Вигор, не Халоут! Кишка тонка у попугая, на гончую верещать.
— Никто указа на военное укрепление границ не отменял…
— Да не будут, Вигор, они грызться за бурьяны да буреломы!
— Отчего же?
— Да просто!.. Ей, Вигор, а где это наша разведка подевалась? Больно долго нету.
— Может того, следов сыскали?
— Может.
Взводный послал коня к Карпухе и Крутому, те насторожено пялились на другой берег Дубравки, на сырой земле невыносимо стало лежать, и потому пришлось подстелить походные палатки и плащи. Осень на Королевский лес наступала, уверено, ближе к столице Королевства Людей уже пошел снег, и начались метели. Здесь пока властвовало тепло, грело солнце, листва с деревьев опадала нехотя, птицы не спешили улетать на юг Зоргана, а лесная живность впадать в спячку. Беззаботная карусель. Яркие краски. Лес спокойно шумел, Дубравка мирно текла, рыбешка еще плескалась, не наигравшись за лето. Благодать!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
