— А я пошел закрывать лавку и прятать проклятый торшер! — прошипел Рихард. — Мы оба могли остаться, но не остались. А еще знаешь что? Еще можно было просто не развязывать войну, просто не верить национал-социалистам, просто жить как-то иначе. Но ничего этого не было. Ни у кого из нас не было. И если ты так и не научилась с этим жить, то я тебе не смогу помочь. И еще меньше сможет Фриц, потому что не любит тебя. Потому что просто гоняется за тем, чего не вернуть. И ради этого ты сейчас рискуешь собой?
— А я гоняюсь за Фрицем. И вовсе ничем не рискую.
Он кивнул и резко встал из-за стола.
— Тебе виднее. Кстати, не забудь захватить с собой свою шляпку. Обнову скоро купить не получится.
— Нет, — Грета опустила голову, разглядывая узоры на скатерти. — Я никогда не стану ее надевать. Зачем зря брать ненужную вещь.
— Мне жаль.
— Я думаю, она нам больше не пригодится, — Грета подняла голову, посмотрела на Рихарда и неожиданно улыбнулась. — Фриц вернулся, в тот самый день, когда я ее надела. Чего же нам желать еще?
Поднялась и поцеловала Рихарда в щеку.
— Старый ворчун, — пробормотала она и вернулась к посуде.
Он же подошел к ней со спины и прошептал на ухо:
— А ты — глупая перепуганная ласточка. Болван твой лейтенант. Надо было увозить тебя сразу. Теперь в голове уже совершенный бардак.
24
Со стола, из кипы документов и личных дел, на него глядела с крошечной фотографии Маргарита. Глядела хмуро и осуждающе. Юбер поморщился и сунул документы в большой картонный конверт. От ее личного дела он предусмотрительно избавился еще накануне. Будто никакого дела никогда и не было. Оставалась еще одна небольшая деталь в виде удостоверения личности, но это все позже. Когда удостоверение будет уже не нужно. Прибрав на столе все остальные бумаги, перевел дыхание. Теперь они лежали ровными стопками, как у порядочного чиновника, коим капитан Юбер так и не научился быть за этот год с лишним в Констанце.
— Господин капитан, профессор Кунц и профессор Хорнбергер ожидают вас.
— С регистрацией все в порядке?
— Да, господин капитан. Ни один из них не снимал жилья в Констанце. Кунц проживал у сестры, у Хорнбергера была квартира. Свидетельства у них в порядке. Генерал Риво посчитал, что причин отказать им в отъезде нет.
— Спасибо, капрал. Скажите, что я сейчас.
Капрал кивнул и скрылся в коридоре, прикрыв дверь. Юбер глянул в окно. День обещал быть солнечным. А значит, и жарким. Ну ее к дьяволу, такую погоду! Жара изматывала его. И он с куда большим удовольствием навестил бы питейное заведение герра Тальбаха, чем пускался бы в эту глупую авантюру.
Потом он взял со стола конверт и покинул свой кабинет. Проследовал по душному узкому коридору на улицу, куда уже подогнали служебный автомобиль. Оба почтенных господина с чемоданами стояли поблизости. Кунц обмахивался носовым платком и что-то говорил Хорнбергеру. Увидав Юбера, оба замолчали.
— Я полагаю, все готово? — спросил Юбер, приблизившись к ним.
— Да, господин капитан, — отозвался Хорнбергер.
— Дайте мне, пожалуйста, ваши документы. Когда мы будем выезжать, их попросят показать на посту.
— Да, да, конечно, — торопливо закивали ученые.
Через минуту оба удостоверения личности и письменные разрешения на выезд были в картонном конверте у Юбера.
— Как вам погода? — легко спросил капитан.
— Душновато, — отозвался Кунц. — Боюсь, в машине будет хуже.
— Давление?
— Есть немного.
— Ешьте меньше жирного, герр Кунц, — рассмеялся Юбер. — Рекомендую.
С этими словами он сел за руль и, дождавшись, пока оба профессора устроятся (Кунц впереди, Хорнбергер сзади), удовлетворенно кивнул обоим и тронулся. Несколько минут спустя они подъехали к дому Лемманов, и Юбер посигналил.
Грета вздрогнула. Резко, всем телом. И бросила быстрый взгляд на Рихарда. И если бы сейчас он ей сказал не выходить из дома, она бы не сделала и шагу. А впрочем, теперь уже поздно. Все поздно. Тряхнула головой и вскочила с кресла, в котором просидела все утро в ожидании капитана.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я буду ждать вас в Гамбурге, — улыбнувшись, сказала она Рихарду и подхватила небольшой чемодан, приготовленный еще вчера.
Старик кинулся за ней. Утром получил свой привычный кофе, а произнести хоть слово так и не удосужился. Теперь она уже уезжала, и все становилось по-настоящему.
— Ничего не бойся, мы скоро приедем, — сказал он ей. — Все будет хорошо. Ты ведь помнишь адрес Берты?
— Помню, — она кивнула, сжала его ладонь. — Время быстро пройдет. Мы скоро свидимся. Я буду скучать.
— Ну что вы медлите! Будто на всю жизнь расходитесь! — рассердился маячивший рядом Фриц. — Грета, дождешься, что твой капитан уедет.
Он выхватил у нее из рук чемодан и направился к двери. Грета поцеловала Рихарда на прощание и поторопилась за Фрицем.
— Он не мой, — проворчала она. — Он всего лишь помогает, чтобы я могла уехать в Гамбург и жить там с тобой.
— Ну да, разумеется, — кивнул он, открывая входную дверь. Вид его был отчего-то озадаченный и очень серьезный. — Мы приедем, как только справимся здесь со всем. Не волнуйся. Это совсем недолго.
— Я не волнуюсь. Ты прав, мы же не на всю жизнь расстаемся.
Когда они подошли к машине, Фриц остановился, посмотрел на водителя и пассажиров и, поставив чемодан на землю, притянул Грету за руку, крепко обнял, а потом шепнул на ухо:
— Мы все делаем верно, да?
Она могла чувствовать, как гулко бьется в его груди сердце, будто выскакивая. И как вспотели его ладони, но это, видимо, от жары, в то время, как ее из-за стекла автомобиля гипнотизировал взгляд Анри Юбера, которого тот не отрывал от ее лица.
— Да, — она быстро поцеловала мужа, — мне пора.
Отстранилась, наклонилась за чемоданом. Вся сцена становилась нелепой. От взгляда Юбера взмок затылок, а по спине пробежал холодок. Сколько дней они будут добираться до Гамбурга? Неделю? Две? Где были ее мозги, когда она ввязалась в это сомнительное предприятие…
— До встречи, Фриц!
Повернулась к капитану. Тот вышел из машины, подошел к ним и взял с земли чемодан.
— Не передумали? — спросил он с ленивой улыбкой на губах.
— Нет, господин капитан.
— Где ваше удостоверение? На посту попросят предъявить. Удобнее, чтобы было у меня.
— Да, да, конечно, — Грета достала из сумочки документ и протянула Юберу.
Капитан кивнул и пошел устраивать чемодан в багажнике. Через минуту он открыл ей дверцу заднего сидения и с прежней улыбкой сказал:
— Едемте, фрау Лемман!
Она махнула рукой Фрицу и, стараясь ни о чем не думать, села в машину.
Он остался у дороги смотреть им вслед. У окна точно так же замер Рихард. Потом, когда входная дверь хлопнула, старик подошел к столу, взял чашку с остатками кофе и выплеснул их в раковину. В это мгновение он злился на собственного сына. И не знал, что теперь делать с этой непроходящей злостью на единственного родного человека.
Машина свернула за угол дома, и Юбер рванул вперед, буркнув:
— Устраивайтесь поудобнее, Маргарита, дорогая неблизкая.
В ответ раздался негромкий смех Альберта Кунца, сидевшего впереди.
Грета пробормотала благодарность и уставилась в одну точку. Кажется, это было ухо Юбера, но она вряд ли понимала, куда смотрит и что видит. И надеялась, что от монотонной езды ее сморит сон. Тогда не надо будет смотреть, думать, торопить время.
Оба ученых молчали и так же напряженно смотрели прямо перед собой. Впрочем, шум мотора заглушал все прочие звуки. Солнечный свет падал ей на левую щеку, и начинал припекать белую кожу — более бледную, чем обычно. Людей на улицах попадалось немного. Утро раннее. Большинство были на службе. Грета могла только вдыхать и выдыхать душный и одновременно слишком сухой для Констанца воздух, который пока еще не обжигал легкие, но уже сейчас становился мучительным. Машину пару раз тряхнуло, когда Юбер куда-то сворачивал, но дома за окном сливались для нее, словно были одинаковыми. А она и их не видела.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
