-Тут я с ним согласен: и как только можно представить себе «Гамлета» как-то иначе, нежели писал Шекспир? Как можно показать то, что понимаешь только прочтя? И ладно еще то, что писалось давно, а сейчас «переделали» или «перевели». Но, невозможно вообразить себе «писателя» не пишущего, а, даже не знаю, диктующего. И в самом деле, как же происходит этот процесс создания книги у вас?
-Но для этого не нужно писать, - сказал Шэл, - достаточно просто подумать, сосредоточиться, и готово!
-Ой, все-таки, как хорошо, что вас не слышит моя учительница по литературе.
-Меж тем, - сказала Вита, - вы и сами сможете это понять, попадя в нижний сектор.
-Это туда ведет лестница? – предположил я.
-Верно.
-Отлично, - сказал космонавт, - давайте туда и направимся. Но сначала я хочу прочитать, точнее, посмотреть, «Трех мушкетеров».
-Ждите тут.
И кто-то зашагал, удаляясь все дальше, пока шагов не стало слышно. А скоро вновь прибежал к нам. Видимо, землянин получил то, что хотел. Опуская детали этого знакомства, скажу лишь, что друг мой был крайне порадован и возмущен одновременно. Мне он, отдавая книгу обратно, высказался так: «Это, вне всяких сомнений, удивительное, прекрасное изобретение, служащее забавой и надолго занимающее досуг. И все ж, язык не поворачивается назвать эту игрушку книгой».
Набравшись вдоволь любопытства, мы отправились вниз по лестнице. Я не имел возможности видеть ее, но представлял себе, что она будет хоть вполовину короче того пути, что мы прошли. Спуск показался мне длинным еще и, возможно от того, что по лестнице, не видя ничего, и опираясь только на космонавта, оказалось крайне неудобно. Но, когда мы достигли нижнего сектора, я почувствовал облегчение. А еще, мне причудилось, что попал я в совершенно иное место. В этом помещении было, просторнее, что ли, чувствовался размах. И запах тут был свежее. Кроме всего, через повязку мне пробивался свет, из чего можно сделать вывод, что освещалось оно лучше остальных трех секторов.
-О, - я позже понял, что это был землянин, - да тут все совсем иначе. Как бы, современнее. Больше полок, все организованно и подписано. Так, Шэл, что же это за сектор? Какая тут литература?
-Тут хранятся мечты.
-Что это значит? Уж больно это похоже на место, где звезды содержат воспоминания отдельно взятого существа.
-Да, у этих мест и правда есть общие черты. А в этом секторе действительно хранятся мечты. Любой желающий может прийти сюда и, взяв пустую книгу, шепнуть ей свою мечту, стремление, планы. Может подписаться или остаться инкогнито.
-Знаете, - сказала Вита, - это, пожалуй, самое забавное и чудесное место во всей библиотеке. Ведь тут пишут о своих желаниях самые простые люди. И иногда находишь такое, над чем вдоволь смеешься или удивляешься тому, о чем порой думают те, кого давно знаешь. Да и просто удивительно: к чему только не рвется человек.
-И что, мы тоже можем создать свою книгу?
-Конечно. В любое удобное для вас время, - отозвался Шэл. – Тут и наши мечты есть. Иногда мы приходим перечитывать их. Нам было бы приятно, если ваши мысли останутся в этих стенах.
И мы так и сделали. Мы с космонавтом решили взять одну книжку на двоих. Он прошептал книге, предварительно спросив, возможно ли загадать несколько желаний и, получив утвердительный ответ: «Желаю еще раз попасть к себе домой, увидеть Земных друзей. Еще хочу, чтобы мой друг-лунатик присматривал оттуда за мной и никогда меня не забывал». А я, в свою очередь шепнул: «Желаю, чтобы желания моего первого и единственного настоящего друга исполнились». Мы подписали нашу книгу «Двое из Реальности», поставив дату.
-Я вижу, - сказал мне космонавт, - она начинает показывать. На ней мы с тобой, прямо как в жизни – чудеса! Вот мы стоим на Луне, разговариваем. Я делаю тебе прощальный жест рукой и вдруг падаю вниз. Я попадаю на Землю. Вижу там свой дом, мать, сидящую у окна, и всех друзей. Они собрались за одним столом. В саду, как прежде, цветет персик, а меня встречают родные. Все рады меня видеть, и совсем не удивлены, вроде моей пропаже. Вот снова вид на тебя. Ты так же сидишь на Луне и машешь мне рукой, а я тебе с крыльца – в ответ. Ну вот, все исчезло.
-Какая прекрасная книга, - с теплом отозвался я.
-Да, - подтвердил космонавт, - теперь есть и наша история. Вот, правда, мать моя не жива уж, наверняка, долгие годы, да и друзья все старики или на том свете. Но желания они на то и желания – что самую нелепость можно попросить.
-В этом их прелесть, – донесся голос Шэла.
Вот мы и побывали в библиотеке. Кроме наших, мы успели посмотреть еще много чужих планов и стремлений. Нам открывались взоры недальние земли, странных чудищ, домашних животных, поездок, встреч с неизвестными нам людьми и время, проведенного с ними. В том числе, была и одна мечта, как позже мы узнали, мальчишки, умершего в минувшем году. Он мечтал съесть гору мороженого. Самую настоящую гору. В книге показывалось, как он взбирается по ней и дивится разным вафлям и фруктам в своем мороженом. Вот уж странная мечта.
-Беднягу поразила страшная хворь. Даже наша медицина смогла лишь оттянуть его кончину. Когда он узнал, сколько ему осталось, попросил только принести ему мороженого. Но болезнь е давала ему силы даже есть. Ему принесли, по его просьбе, книгу и он загадал свое желание, - рассказала нам Вита.
А мы уж простились с библиотекой. Лично у меня о ней остались приятные воспоминания. Я сам не видел ни ее, ни книги. Но, благодаря космонавту, мне и не понадобились глаза. Думаю, не зря ее так любят эти люди – есть в ней что-то манящее. Приходи и смотри, сколько духу хватит: как все было, кто что нафантазировал и кто чего больше всего хочет.
Глава 17: там, где лежат пески
Мы были уже дома у Шэла, в объятиях охлаждающих устройств, скрывающих нас от наружной жары. Я все еще ничего не видел. Меня обуздывала жажда вернуть себе зрение, ибо без него мне, хоть и помогали, но я испытывал странные неудобства, с которыми не сталкивался до этого ни разу. В космосе, подумаете вы, мне совершенно не нужны глаза, или что там у меня вместо них, и окажетесь, отчасти правы. В самых темных, непроглядных углах круглой вечной ночи-матушки нашей и уши-то даром, не говоря о глазах. Я мог тысячи лет ходить незнамо, где и чувствовал себя комфортно. Но не стоило удивляться и тому, как глупо я ощущал себя там, где большую часть времени свет и яркие цвета. Эта планета, даже ее копия, создана для того, чтобы ее видеть. И чем больше я находился в состоянии «ни посмотреть, ни расслышать», тем больше убеждался в этом своем выводе. Терпкой веткой не вовремя попавшего мне под руку растения, на меня обрушилось еще одно открытие: сквозь повязки ни лице и мокро, и дышать тяжело. Кстати, это был первый раз, когда я понял, что тут я еще и дышу. Вот уж не думал, что мне будет не хватать того, обходимости, в чем я не испытывал. Но, кончая капризничать и жаловаться, признаюсь, что находился в приятном ожидании. С минуты на минуту с меня должны были снять повязку. Это случилось. Все прошло в неприятных, колких ощущениях и жжениях. Но, оно того стоило. Без трудностей я стал видеть, как прежде. Лицо высохло от пота, и я остался доволен. Но друзья мои явно исказились в несвойственной лживой улыбке.
