Шпунтик с интересом выслушал Ляна, после чего перевел взгляд на хозяина. Предводитель разбойников тоже уставился на Котю.
— Достопочтенный смотритель Лю, — нашелся Чижиков.
— Сегодня тебе выпала честь накормить благовещего зверя приятной ему рыбой!
От такого счастья Лю Бан просветлел лицом и стал делать коту приглашающие знаки, направляя того в сторону еще дымящегося кострища и на ходу увещевая благовещего зверя «изволить проследовать со своим покорным слугой, дабы вкусить грубой пищи, единственно у нас и имеющейся». Шпунтик некоторое время следил за жестикуляцией бывшего смотрителя, потом лениво перевел взгляд на хозяина: идти, что ли? Котя еле заметно Шпунтику подмигнул: иди! И кот, сопровождаемый Лю Баном, неторопливо двинулся туда, где суетились, то и дело бегая к обрыву со свертками, с десяток разбойников.
— Брат Сыпокэ! — махнул Чижиков рукой Сумкину. — Подойди сюда, помоги советом! Сестра Кэсы, не отходи далеко.
— Окружить нас они не смогут, — говорил тем временем Лян Большой. — На реку я уже выслал дозоры в лодках. Хэй! Пусть же закипит битва! С нами благовещий зверь мао! — провозгласил он, и разбойники поддержали его нестройным, но полным энтузиазма хором.
— Благовещий зверь! — крикнул Лян еще раз, поднимаясь.
— Благовещий зверь!!! — с этим кличем Лян Большой поспешил к своим воякам.
— Да тут большая сила, — Сумкин, припавший к валуну слева от Чижикова, сощурившись, разглядывал вражеское войско. — Тут, старик, немалое для этих времен воинское подразделение, а если перед нами и правда императорская гвардия, то дело и вовсе швах: отборные ребята, им пальца в рот не клади — откусят по самый пояс. Элита тогдашних вооруженных сил, отряд «Альфа» Поднебесной…
— Что, думаешь, наше дело дрянь? — тихо спросил Чижиков, наблюдая, как внизу возникло слаженное движение: по шеренге передавали большие плетеные щиты. — Не пора ли мотать вниз на реку?
— Зачем же так сразу, — ухмыльнулся Федор. — Мы с тобой как-никак из двадцать первого века и, хотя не все тут умеют драться как Джеки Чан, но и других фильмов мы посмотрели немало. Видишь: щиты у них?
— Ну?
— Щиты деревянные, плетенные из ивы или бамбука. Стрела такой щит возьмет только с близкого расстояния или из арбалета. А так — застрянет или вообще отскочит. Тем более у разбойничков наших стрелы наверняка дрянь.
— Ты меня Очень обнадежил…
— Не суетись, старик!
И Сумкин, вскочив на ноги, побежал к разбойникам, выкладывавшим у валунов стрелы.
— Ты куда? — спохватился Чижиков, но Федор уж не слышал.
Котя на всякий случай устремился следом.
Меж тем Сумкин схватил ближайшего разбойника за пле чо и потребовал срочно принести побольше ветхих тряпок, а также масла.
— Дело думаешь! — сообразил Котя.
— Вряд ли они ожидают подобного от лесных оборванцев, — довольно кивнул Федор.
— Каторжники, воры и убийцы! — донесся снизу зычный голос. — Кто осмелится говорить со мной?
— Кто ты такой, чтобы возвышать голос в наших владениях? — немедленно прозвучал ответ. Это Лян Большой, скинув безрукавку, выпрямился во весь свой немалый рост.
— Я императорский советник Гао! — крикнул сидевший на лошади важный чиновник. — И я не слышал, чтобы божественный император наделял вас, безродные дети черепахи, владениями! Но я готов быть милосердным даже к таким мерзким злодеям! Я не буду предавать вас лютой казни, если вы прямо сейчас выдадите мне пришлых чужаков, всех до единого!
— Ха-ха-ха! — громко, раскатисто и издевательски рассмеялся в ответ предводитель разбойников. — Ха-ха-ха! Я — прославленный удалец Лян Большой, мое имя гремит по всей Поднебесной! Со мной великие воины и поборники справедливости, молодцы как на подбор, мы ни перед кем не склоняем головы! Мы видели многих подобных тебе, и каждый потом молил нас о пощаде! Уходи, откуда пришел, и мы простим тебе твою дерзость!
Ответа не последовало. Вместо этого строй гвардейцев у подножия холма пришел в движение: распался на шесть частей, ощетинившихся копьями и прикрывшихся щитами. Советник Гао выхватил из ножен меч. Меч блеснул на солнце.
Тут же щиты сомкнулись, а в небо тучей взвились стрелы. Они взлетели высоко-высоко, а затем смертоносным дождем обрушились с неба на разбойничий лагерь. В тот же миг гвардейцы, выставив пред собою щиты, бросились вперед в атаку.
Началось.
По лагерю прокатилась волна воплей — и далеко не все из них были воплями испуга. В двух шагах от Чижикова рухнул наземь высокий разбойник: стрела со всего размаха вошла ему под ключицу почти по самое оперение. Несчастный был еще жив — на губах пузырилась кровь, разбойник пытался вдохнуть и не мог. Пальцы его бессильно царапали землю, комкая ветошь, которую он принес по приказу Сумкина. Неподалеку криком кричал другой удалец — стрела пробила ему плечо. А дальше — еще один, и еще, и еще…
Первый удар советника Гао собрал богатый урожай.
Лян Большой при виде стрел не спрятался. Видимо, он и вправду был когда-то наставником в ратном деле: предводитель разбойников мастерски отбил посохом все стрелы, до которых сумел дотянуться, после чего громогласно расхохотался.
— И это все?! — вскричал Лян. — Это все, что ты можешь, советник Гао? Все, на что ты способен?!
Гвардейцы поднимались на холм с изрядной прытью.
— Теперь наша очередь! — крикнул Лян. — Эй, молодцы!
Разбойничья ватага обрушила на наступавших тучу стрел.
Но они не могли равняться с отборными солдатами ни в меткости, ни в мощи луков — лишь с десяток раненых гвардейцев откатились обратно, прочие же продолжали неумолимое наступление.
Чижиков остолбенел. Подле его ног лежал убитый разбойник, вглядываясь незрячими глазами в пустоту вечности, и черная кровь его струилась наземь. Котя дернулся в сторону и увидел другого, пришпиленного к стволу дерева тремя длинными стрелами, словно бабочка булавками. Голова его бессильно свесилась на грудь, руки обвисли. Мертв!
Вновь раздалось пение стрел.
Судорожно выдохнув, Чижиков скосил глаза и заметил, что одна из них вонзилась в землю в паре сантиметров от его правой ноги. Смерть прошла совсем рядом. Еще немного левее-и…
Сердце Коти неистово забилось, в висках заломило, перед глазами встала пелена. Живот скрутило от ужаса, а в позвоночник вонзилась ледяная игла.
Бежать!
Скрыться, ускользнуть, спрятаться…
Бежать!..
— Дядя Костя!!! — ворвался в его сознание отчаянный крик.
— Что?! — рывком вернулся к действительности Чижиков. — Какой дядя? Кто?! Тьфу ты!..
— Старик, помогай уже!
Это уже был Сумкин. Хлопнув Котю по спине, он резво распорядился оставшимся в живых лесным братом:
— Эй, ты! Давай, зови сюда пару друзей, и живо начинайте наматывать ветошь на кончики стрел. И плотно мотайте, не сачкуйте!
Разбойники засуетились, удивленно поглядывая на Сумкина, но за дело взялись безропотно.
— Да не так, бестолочи… тьфу, братья мои! — возмущался Федор. — Плотнее надо, крепче!
— А зачем мы это делаем, брат Сыпокэ? Это какая-то чужеземная хитрость? — робко спросил один из разбойников.
— Да, да! Именно: чужеземная хитрость! Вы обалдеете, когда увидите!
Сумкин сделался необычайно деятелен и так и сыпал во все стороны приказами и распоряжениями.
— Теперь ты! Да, я тебе, могучий поборник справедливости, говорю! Зови сюда лучников! Так, кто тут у нас… — взгляд его упал на крутившегося под ногами Суня Девятого. — А, мальчик! Ну-ка быстро беги и принеси сюда масла! Масла, которым лампы заправляют, понял?
Сунь кивнул.
— Живо! Одна нога здесь, другая тоже здесь!
Кипучая деятельность приятеля окончательно привела Чижикова в чувство: он плюхнулся на землю рядом с трудившимися над стрелами разбойниками и принялся наматывать на кончики стрел тонкие полоски ветхой ткани.
— Быстрее! Быстрее! — торопил Сумкин, то и дело высовываясь из-за валуна и глядя вниз. — Да быстрее же!
Примчался Сунь Девятый с горшком масла.
— Так, лучники, слушай меня! — Федор ухватил стрелу за оперение и погрузил замотанный тряпкой конец в масло. Щедро смочил. — Делай как я! А теперь огня сюда!
Разбойники переглянулись.
— Но костер потух давно…
— Дьявол! — на лице Федора было написано отчаяние. — Нам до зарезу нужен огонь!
— Так извергни же огонь из руки! — потребовал Сунь Девятый. Он стоял рядом со знатным китаистом и пристально смотрел на него. — Ты великий маг, старший брат Сыпокэ! Ты можешь! Я видел!
— А! Была не была!
Сумкин сунул руку за пазуху. Повернулся к ожидавшим лучникам.
— Значит, так! Слушайте все! Сейчас я подожгу масло, и вы немедля стреляйте, цельте в щиты, это главное!
С неба вновь посыпались стрелы — уже не так густо, но все же и они нашли цель. Тонко ахнул Сунь Девятый.
