в район его подмышки.
Тут он не выдержал и взорвался:
– Тогда объясни мне, ради Вседержителя, почему тебя трясет, как маленького зайчонка перед пастью волка? – охватил женское лицо ладонями, стараясь прочитать ответ. – Что?
Она очень глубоко вздохнула, протяжно, с каким-то жалобным стоном выдохнула, вцепилась в его рубашку руками, словно боясь потерять, и шепотом, еле слышно произнесла:
– У меня никогда в жизни не было секса.
– Ты девственница? Но как? – рыжие брови удивленно взлетели вверх. – Или просто Верес не твой ребенок?
– Мой! – она до побеления сжимает губы.
– Да твой, твой! – он криво усмехается. – Я неправильно выразился. Просто родила его не ты!
– Как не я? – она искренне возмущена. – Я его рожала в первой городской больнице. Там и запись есть на магическом кристалле. Я сама попросила. Мало ли что может произойти в моей неоднозначной ситуации.
– Тогда я вообще ничего не понимаю! – он выпустил ее из объятий, взлохматил свою рыжую шевелюру и отошел к окну, разглядывая пейзаж за окном. День начался совсем недавно, и по мощеному двору куда-то быстро шли слуги. Им было не до переживаний хозяев. Вот двое толкают тележку с дровами. Если бы он не потерял свою магию, можно было бы обойтись без дров. Щелчок пальцами, и горячий воздух долго мог бы циркулировать по тайным закоулкам калориферной системы. А вот бегут ребятишки… Интересно, они тоже без секса получились? Последняя мысль неприятно скручивается змеей недоверия в мозгу. Даже когда он думал, что отец ребенка Христиан, это воспринималось проще.
В этот самый миг, словно почувствовав неладное, Марьяна подошла, встала с ним рядом и легонько тронула за рукав:
– Я все объясню, только выслушай и, пожалуйста, не смейся над моей глупостью.
– Хорошо, я слушаю тебя, – кивнул он.
– Давай сядем. Я не могу рассказывать такие вещи, когда не вижу глаз собеседника.
Алан молча повернулся, подошел к одному из кресел, словно демонстрируя, что не готов сидеть с ней рядом. Марьяна поежилась и села напротив.
Глава 14
Тем не менее, он сидел и внимательно смотрел на женщину перед собой, словно пытался прочитать мысли, разбегавшиеся во все стороны в ее голове. Марьяна помолчала несколько секунд. Не дождавшись от Гольденброука никакой реакции, начала свой рассказ:
– Когда мой жених лорд Родвэй погиб на последней войне в неравном бою со скихами, я решила, что жизнь закончилась. Нет, о самоубийстве не помышляла, – опровергла она его молчаливый вопрос в виде изогнутой брови. – Я всегда была правильной и набожной девицей. Уйти в монастырь? Этот шаг посчитала предательством по отношению к любимому. Верес, уходя на войну, взял с меня слово, что его невеста в случае его гибели будет жить полноценной жизнью. Только как понимать эту полноценную жизнь?
– Ты же сказала, что была за ним замужем? – ухмыльнулся Алан, садясь поудобнее и опираясь на сою руку, поставленную на подлокотник кресла. – Ты меня обманывала?
– Конечно нет! – нервно напряглась она. – Разве я когда-то говорила неправду? Дослушай, пожалуйста. И тогда, я надеюсь, ты сможешь меня понять.
Мужчина кивнул, показывая, что готов слушать дальше.
– Я решила родить ребенка в память о доблестном рыцаре лорде Вересе Родвэе, используя для этого непорочное зачатие. Такой способ рождения детей стал входить в моду в Марисе после войны и был востребован среди бездетных пар, особенно инвалидов войны. Непорочным он назывался от того, что для зачатия использовался не обычный половой акт, а вливание донорской спермы во чрево матери. Имена доноров до сих пор хранятся под строжайшей тайной и разглашению не подлежат не при каких условиях. Поэтому я и утверждаю, что даже не представляю, кто отец моего мальчика, каков его социальный статус и семейное положение. Я только точно знаю, что он здоров и является воздушным магом. Это были мои требования к отцу ребенка. И еще, я пожелала, чтобы у него волосы были рыжими, как у Вереса. В анкете можно был указывать до трех параметров. Только, видишь, с цветом промахнулись. Рыжие, оказывается, могут быть очень и очень разными. Я никогда об этом раньше не задумывалась.
– А огненная магия? – уточнил герцог.
– Без понятия, – она развела руки в стороны и смущенно улыбнулась. – Понятно, что самой провернуть такую авантюру мне было не по силам. И тогда я обратилась к своему двоюродному брату Чарльзу Минхану, с которым была дружна с детства. Каким образом он решил вопрос, не знаю. Просто однажды хмурым осенним днем брат привез меня в лечебницу, где сестры уложили под холодные простыни и ввели в состояние стазиса, чтобы не смущать девичье целомудрие.
Следующим шагом было посещение церквушки при лечебном учреждении. Святой отец Андроник был хорошим приятелем Чарльза и нашел в книге записей пустую строчку, куда задним числом и вписал имена Вереса и моё, оставив за нами с ребенком мою родовую фамилию, чтобы не возмущались родственники лорда Родвэя. Они были хорошо обеспеченным родом и делить наследство с неизвестно откуда взявшимся отпрыском не собирались. В Марисе, как ты знаешь, именно отцовская фамилия дает это право. В тот момент я посчитала этот шаг единственно правильным. Ведь по факту ребенок родне погибшего жениха никем не приходился. А я стала вроде как вдовой, получив соответствующий документ, дававший возможность в случае необходимости заткнуть рот особо рьяным поборницам морали из соседней усадьбы.
Когда Марьяна подняла глаза на герцога, то поразилась выражению его лица. Лица просто не было, на его месте застыла маска. Женщина даже испугалась и боязливо протянув руку, дотронулась до его руки. Мужчина вздрогнул и отмер:
– Христиан отменяется, – он сурово сжал губы. Марьяна с облегчением выдохнула, предполагая, что за демоны крутились в голове Алана. Но он нахмурился еще сильнее:
– Нам нужно срочно доехать до Минхана!
– Хорошо, мы сейчас соберемся! – послушно согласилась графиня Розенталь, вставая, но недоумевая по поводу такой резкой перемены планов. Не думает же он, что брат сам выступил в роли отца? Тот на это точно бы не пошел. Да и волосы у него были черными, как и у нее.
Только его светлость неожиданно лукаво растянул в губы в улыбке и ласково, но с затаенной угрозой, произнес:
– Но сегодня, ты, кажется, забыла, мы должны пожениться! – и с этим словами подхватил ее на руки.
Марьяна от неожиданности охнула и обхватила Алана за шею, чтобы банально не упасть. Только несносный герцог интерпретировал ее жест по-своему и крепче прижал к себе. Она, конечно, понимала, что брыкаться, рыпаться или сопротивляться все же не стоит. Сама
