— И что же мы сделаем?
— Мы получим данные. Я напишу отчет. Устрою презентацию. Комитет внезапно заинтересуется покупкой некоей компании в Европе. Если эта компания откажется, Аспар-Нагой скупит все их акции и в любом случае завладеет добычей. А затем закроет компанию.
— Это им нс поможет. Луддиты в конце концов все равно проигрывают.
Она улыбнулась.
— Три самых богатых человека в мире владеют таким же количеством денег, как сорок восемь беднейших народов, — сказала она. — Вместе взятых.
Я следил за ее лицом. Она продолжала:
— Мировой ВВП составляет примерно пятьдесят четыре триллиона долларов, при этом существуют миллионы людей, которые пытаются жить на два доллара в день. Ты веришь в то, что бизнес приносит пользу?
— Нет, но я верю в рынок. Лучший продукт всегда найдет путь к покупателю. Даже Аспар-Нагои не сможет этому помешать.
— Ты говоришь так только потому, что не понимаешь, как на самом деле работает механизм. Когда-то давно это, может, и было правдой. А сегодня Аспар-Нагои захватывает одну компанию за другой, и они не упустят технологию, которая обесценит их основные активы.
Вероника замолчала.
— Зачем ты занялась сталью? — спросил я. — Что привело тебя сюда?
— Деньги, — ответила она. — Просто деньги.
— Тогда почему ты не рассказала своим начальникам о Войчеке?
— Не знаю.
— Ты им расскажешь?
— Нет, не думаю.
Затем наступила долгая пауза.
— Что ты собираешься делать?
— Купить их, — ответила она. — Купить данные Войчека.
— И что потом? После того, как ты их купишь?
— После того, как я их куплю, я выложу их в Интернет.
* * *
Казалось, поездка к Войчеку длилась целую вечность. Измотанные пробками, мы наконец достигли Халстед-стрит. На то, чтобы добраться до центра Чикаго, потребовался еще час.
Мы припарковались на той же самой стоянке, и Вероника снова стиснула мою руку, когда мы шли к ресторану.
Но на этот раз Войчек не стоял вышибалой у входа. Его вообще не было. Мы подождали несколько минут, а потом вошли. Сели за тот же столик. Мы не разговаривали. У нас не было причин.
Несколько минут спустя мужчина в костюме подошел к нам и сел за столик. Серый человек в сером костюме. В черных кожаных перчатках. Ему было за сорок, но при этом он напоминал атлета — широкоплечий, мускулистый, с тяжелой нижней челюстью. Над широким лбом кудрявились рыжеватые волосы. Официантка спросила, будем ли мы что-то заказывать.
— Да, конечно, — ответил мужчина. — Бурбон. Ах, да, и еще для моих друзей — «Бэйлиз» для него и… что там? — он посмотрел на Веронику. — Кока-кола, правильно?
Вероника не ответила. У мужчины был британский акцент.
— Кока-кола, — сказал он официантке. — Спасибо. Он улыбнулся и повернулся к нам.
— Вы знаете, что бурбон был признан официальным спиртным напитком США, признан законом конгресса?
Мы хранили молчание.
— Поэтому я всегда пил его, когда приезжал в штаты. Я хотел приобщиться к настоящей американской культуре. Я хотел пить бурбон так, как его пьют американцы. Но потом я узнал один секрет, который меня расстроил…
Мужчина достал из внутреннего кармана пиджака какой-то предмет и положил его на стол. Очки. Очки Войчека — оправа неестественно согнута, обе линзы разбиты.
Мужчина провел пальцем по скрученной оправе.
— Я обнаружил, что американцы па самом деле не пьют бурбон. Большинство даже ни разу его не пробовали. Тогда почему он является официальным спиртным напитком вашей страны?
У нас не было никаких мыслей по этому поводу.
— Хотите услышать, что я об этом думаю? — спросил мужчина. Он наклонился вперед и начал говорить тихо. — Я разработал теорию. Я думаю, что все это ложь. Полагаю, кто-то из вашего конгресса занимался продажей бурбона тогда, много лет назад. Продажи падали, и в итоге возникла идея сделать бурбон официальным напитком страны, чтобы набить свои карманы. Хотите услышать, что еще я обнаружил во время своих путешествий? Нет? Что ж, я все равно расскажу. Я понял, что мне на самом деле не важно, как это произошло. Я обнаружил, что мне нравится бурбон. И я чувствую, что пью самый американский напиток в мире, потому что так сказал ваш конгресс, вне зависимости от того, правда это или нет. Способность поверить в ложь может оказаться очень важным талантом… Вам, наверное, интересно, кто я такой.
— Нет, — ответила Вероника.
— Хорошо. Значит, вы достаточно умны, чтобы понимать: это не важно. Вы достаточно умны, чтобы понять: если я здесь, значит, ваш друг уже не вернется.
— Где он? — спросила Вероника.
— Не могу сказать, но будьте уверены: где бы он ни был, он об этом жалеет.
— Вы пришли сюда ради денег?
— Денег? Ничто не интересует меня меньше, чем ваши деньги.
— Где флешка? — поинтересовалась Вероника.
— Вы имеете в виду это? — мужчина подержал серую флешку между затянутыми в кожу большим и указательным пальцами, после чего засунул ее в нагрудный карман аккуратного серого костюма. — Боюсь, ближе вы к ней не подберетесь. Ваш друг, видимо, думал, что это принадлежало ему. Я избавил его от этого заблуждения.
— Чего вы хотите? — спросила Вероника.
— Я хочу того же, чего и все остальные, моя дорогая. Но сегодня я пришел сюда ради того, чтобы закончить одно дело. И вы можете мне посодействовать.
Молчание. Два удара сердца.
— Где нить? — спросил он.
— Он так и не дал ее нам.
Серые глаза незнакомца наполнились печалью. Словно у отца, недовольного капризным ребенком.
— Я разочарован, — произнес он. — Я думал, между нами возникло доверие. Знаете, что такое преданность?
— Да.
— Нет, не думаю, что знаете. Преданность вашей компании. Преданность общему делу. За вами приглядывали очень важные люди, Вероника. У вас есть высокопоставленные друзья.
— Вы из Аспар-Нагои?
— А вы как думали? — Я…
— Вы привели в замешательство некоторых людей, которые вам доверяли. Вы привели в замешательство очень важных людей.
— Я не собиралась действовать против компании.
— Никто никогда не собирается, как показывает мой опыт, — он развел руками. — Тем не менее результат вы видите не хуже меня… Что вы намеревались сделать с этими данными, после того как получите их?
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
В глаза мужчины вернулась печаль. Он грустно покачал головой.
— Сейчас я задам вам вопрос. Если вы солжете, обещаю, — он снова наклонился вперед, — я обещаю, что заставлю вас об этом пожалеть. Вы мне верите?
Вероника кивнула.
— Хорошо. Нить у вас с собой?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
