— Вот, кто всё нам сейчас расскажет. Этот человек не умеет врать. С хорошей ли вестью ты пришёл к нам, Авиафарыч?
— Моя весть прекрасна. Соломон провозглашён царём. Народ ликует.
В комнате воцарилась тишина. Никто не ликовал. Все гости быстренько разошлись по домам.
Адония понял, что жить ему осталось — всего ничего. Он быстренько побежал в храм и ухватился за рога жертвенника.
— Я не уйду из храма, пока Соломон не поклянётся, что не станет меня убивать.
Соломону доложили о происшествии. Он сказал: «Да пусть живёт хоть сто лет, коль он честный человек». Да.
Давид собрался помирать и решил дать Соломону последние наставления. Начал он с общих фраз о том, что царю надо быть хорошим и не надо быть плохим.
Это ничего бы не значило, если бы мы не знали, какими были у Давида понятия о добре и зле. Затем он перешёл от общих фраз к конкретным указаниям.
— Иоава убей, не дай старику умереть своей смертью. Он проливал кровь во время перемирия — убил Авенира и Амессая. Грех на нём.
Ух, ты! Это, о котором Иоаве речь? О воеводе Давида, который поддержал его во все времена, даже в самые критические моменты.
Да, Авенира он убил, но Давид в то время убирал со своего пути всех потомков Саула — возможных претендентов. Амессая он убил во время «чисток» — после подавления мятежа Авессалома.
За Иоавом числились и другие «подвиги», которые Давид не считал грехом. Убийство безоружного Авессалома, например. Та же «чистка», проведённая им после подавления мятежа патлатого принца.
Но не в этом главный его подвиг. Именно Иоав послал Урию на верную смерть. Того самого Урию, женатого на Вирсавии. И сделал он это по приказу самого Давида. А кто такая Вирсавия? Мать Соломона.
Как можно было оставить в живых такого человека?
Наставления продолжались.
— В Бахуриме живёт Семей, сын Геры. Этот человек оскорблял меня, когда я бежал от Авессалома, захватившего власть. После моей победы он покаялся и я обещал, что не трону его.
Я обещал и обещание своё сдержал, но ты-то никаким обещанием не связан. Поэтому убей и его тоже. Не дай старику умереть своей смертью.
Соломон слушал и запоминал. Нужно было приплюсовывать царский список жертв к своему собственному. От напряжения царевич морщил лоб.
Давид умер, а Соломон воцарился.
Царствование, как обычно, началось с чистки. Первым под нож попал Адония, главный претендент на трон. Соперник сам предоставил Соломону случай рассчитаться с ним.
Адонии пришло в голову жениться. Нашёл время! А в жёны он решил взять «грелку» покойного царя, Ависагу, которую царь «не познал».
Со своей просьбой он пришёл к Вирсавии. Усмирив гордыню, он просил её похлопотать перед царём о женитьбе. Мать царя обещала ему помочь.
Села возле царского трона, по правую сторону, и завела речь о женитьбе Адонии. Предварительно она взяла с Соломона клятву, что он исполнит её просьбу. Царь ей такое слово дал.
Царское слово, оно очень веское. Весомей пирамиды Хеопса. Сейчас мы в этом убедимся.
Выслушав просьбу матери, Соломон пришёл в страшное волнение. Забегал по тронному залу, взбрыкивая короткими ножками, взмахивая пухлыми ручками, брызгая слюной.
— Ты меня удивила, мать моя! Почему ты просишь для Адонии так мало? Попроси для него и царство! Почему бы и нет? Ведь он мой старший брат. Военачальник Иоав — его друг, первосвященник Авиафар — тоже. Пусть царствует!
А мы с тобой пойдём жить в твой прелестный домик, откуда вид на дворец так хорош. Где можно мыться, зная, что царь видит тебя во время каждой прогулки. Будем там жить и вспоминать дворцовую кухню, если Адония выпустит нас отсюда живыми. Что скажешь?
Последние слова Соломон проговорил, стоя перед матерью вплотную. Глядя в его белые от ярости глаза, Вирсавия поняла, что и её собственная жизнь висит на волоске.
Глядела и молчала. Молчание сейчас было не золотом, а жизнью. Помолчав, она ушла в свою комнату. Тихонечко, как мышь.
Выпроводив мать, Соломон вызвал своих приближённых. Иодай, поддержавший Соломона, имел сына Ванею. Его и послали убить Адонию — нужно было обкатывать молодых, замазывать кровью, повязывать общими делами.
«Я его не трону, если он честный человек». Наверное, Адония вспоминал эту клятву Соломона, когда Ванея перерезал ему глотку.
Авиафара царь решил не трогать. «Старик, тебя надо бы убить. Но я не буду этого делать. Пока. Ты ведь носил ковчег за моим покойным папашей. Поэтому вали на своё поле, но возле храма чтобы я тебя не видел. Никогда».
Процесс пошёл. Иоав сразу смекнул: «Началось!» Не теряя времени, он побежал в скинию и ухватился за рога жертвенника. Соломон узнал об этом и послал Ванею — убить полководца.
Ванея начал вызывать старого воина из скинии, размахивая мечом. Бесполезно. Начинающий киллер доложил о неувязке царю.
— Не хочет выходить. Хочет умереть в скинии.
— Если хочет умереть в скинии, то так тому и быть. Последняя воля приговорённого — святое дело.
Ванея вошёл в скинию, что само по себе было тяжким грехом. Он его ещё больше утяжелил, выпустив у жертвенника кишки седому ветерану.
Ванея не зря так старался. Его назначили военачальником вместо Иоава. Священник Садок занял пост Авиафара. Новый царь набрал новых придворных. Так всегда было. Так будет всегда.
«И дал Господь Соломону разум и мудрость весьма великую и обширный ум, как песок при море».
Первым делом Соломон женился на дочери фараона. Её имя, как и имя самого фараона, не упоминаются. Ещё бы. Описываемые события происходят в исторические времена. Всё поддаётся проверке. А так, ни имени, ни фамилии — поди, и проверь.
Вторым делом он построил себе дворец, возвёл храм и обнёс столицу крепостной стеной. Египетской жене царь построил отдельный дворец. В городе он понастроил много удивительных вещей. Медное море, например. Строительство длилось семь лет.
Созидая, царь не забывал о проскрипциях — списках приговорённых. Свой список он выполнил. Но список Давида был неполон. Оставался Семея, оскорбивший Давида.
Но Соломон не зря слыл умником. Он вызвал Семею пред свои ясные очи.
— Я не стану тебя преследовать, хотя ты того заслуживаешь. Мой отец обещал тебя не трогать. Он своё обещание сдержал. Я же тебе ничего не обещал. Но я добрый человек.
Построй себе дом в Иерусалиме и живи в нём, сколько влезет. Но я ставлю одно условие. Если ты перейдёшь поток Кедрон, то умрёшь в тот же день.
Так Семея стал невыездным. Он жил себе в Иерусалиме и в ус не дул. Казалось, история кончится счастливо. Главное — не переходить Кедрон. Нужно ли говорить, что вскоре у Семея пропало два раба?
Беглецы перешли Кедрон и наслаждались безнаказанностью. Семея погнался за ними, не долго думая. Поймать и наказать беглого раба — святое дело.
Беглецов Семея вернул, но наказать не успел. Добряк Соломон не дремал. Пришёл Ванея, царский киллер, и наказал его самого — выпустил ему кишки.
Среди трудов праведных Соломон не забывал о боге. Он превзошёл всех своих предшественников по количеству жертвоприношений. Даже бога такое рвение удивило. Он явился благочестивому монарху и пообещал выполнить любую его просьбу.
Соломон был не только умным, но также и скромным. Он смиренно просил бога лишь об одном — даровать ему разум.
«Чтобы различать добро и зло, чтобы судить народ».
Бог умилился.
«Я дам тебе не только ум, но и богатство и славу, которых ты не просил».
Бедный всегда просит денег, голодный — еды, жаждущий — воды. А кто обычно просит ума?
Соломон проснулся. Он не сомневался в том, что сон был вещим. Побежал делать жертвоприношение.
Последствия сна не замедлили сказаться. Вскоре к царю пришли две проститутки и попросили их рассудить. Спор возник из-за ребёнка. Проститутки снимали комнату на двоих. Благодаря своему ремеслу они обе забеременели и родили почти одновременно — с разницей в три дня.
Ночью одна из благочестивых мамаш случайно придавила ребёнка. И подменила его. Теперь не знали, кому какой ребёнок принадлежит.
Соломон был настоящим мудрецом. Он приказал разрубить ребёнка на две части и отдать каждой матери по половине. Одна из женщин попросила отдать ребёнка целиком — только живым.
Другая соглашалась на царское решение вопроса. «Ни мне, ни тебе». Так они выявили истинную мать.
Слух о таком справедливом суде разлетелся по всему Израилю. Народ дивился умственным способностям нового царя.
Мы можем себе представить, каков был коэффициент интеллекта среднего израильтянина в то время.
В самом деле. Дети родились с разницей в три дня. Любая повивальная бабка легко отличит четырехдневного ребёнка от новорождённого. Для этого не надо иметь семи пядей во лбу, а уж божественной мудрости — подавно.
Автор перечисляет нам придворных чиновников и управляющих. Среди всех этих людей у Соломона был даже один друг. «Завуф, сын Нафана священника — друг царя».
