19 Отвратительные, тошнотворные условия, создавшиеся в Лаодикийской церкви, не угасили любовь Христа к лаодикийцам; Его резкая критика есть выражение Его любви, призванной привести их к покаянию (ср.: Евр. 12:4—11). Милосердное приглашение, которое звучит в ст. 20, дается не всей церкви, как если бы Христос был вне ее. (В таком случае это могло звучать так: «Если церковь услышит голос Мой… пойду к ней и буду вечерять с ней и она со Мною».) Оно обращено индивидуально к каждому члену церкви, который может пригласить воскресшего Господа, открыть Ему дверь и приобщиться к Нему даже в самых обыденных обстоятельствах своей жизни.
21 Подобно высоким привилегиям, предлагаемым этим неверным христианам, исключительно обетование, данное им: как верующие приглашают Христа в свой дом в этой преходящей земной жизни, так и Господь каждого, кто выдержит до конца, пригласит разделить с Ним в грядущем престол, который дарует Ему Отец. Об исполнении этого обетования говорится в 20:4–6, об участии в суде в тысячелетнем царстве и в царствовании во веки веков в 22:5.
4:1 — 5:14 Небесное видение
Этот фрагмент знаменует собой поворотный пункт всей книги Откровение. Он позволяет глубже понять Христа и Его спасительную миссию, которым посвящены предыдущие главы, а также тему судов и царства небесного, которая рассматривается в следующих главах. Два видения в гл. 4 и 5 связаны единой тканью: Бог Творец есть Бог Искупитель, и Он воплощает Свой замысел через распятого и воскресшего Христа. Видение в гл. 4 напоминает видения пророков ветхозаветных времен (ср.: Ис. 6; Иез. 1), в которых Бог предстает в Своей надмирной святости на недосягаемой высоте над грозовыми облаками земной истории и попытками злых сил противостоять Его воле. В гл. 5 внимание сконцентрировано на Христе, Который победил все злые силы, завоевав право раскрыть судьбоносный свиток Бога и осуществить предначертанное в нем. Сочетание этих двух видений позволяет прояснить, что воля Божья при сотворении, прославленная в заключительном гимне гл. 4, исполняется Агнцем, Который был заклан, воскрес и вознесся к престолу Божьему; и земная история завершается признательностью и поклонением Богу и Агнцу всеми сотворенными: и живыми, и мертвыми.
4:1—11 Небесный престол
Видение земных реалий сменяется видением небесных, продолжающимся вплоть до гл. 10, после которой угол зрения начинает постепенно меняться. Следует отметить, что только пророк, а не церковь приглашается пройти через открытую дверь; он был вознесен в видении, чтобы получить откровение и передать живущим на земле, что он видит на небе.
2 Первое, что попало в поле зрения Иоанна, — это стоящий на небе престол, и на престоле был Сидящий. Важнее всего осознать, что этот Бог, пребывающий на небесах, обладает абсолютной властью над вселенной. 3 Никаких описаний Бога не приводится. Иоанн просто называет цвета, которые излучают драгоценные камни–самоцветы, и сравнивает их с цветами радуги. Названные камни довольно трудно идентифицировать; скорее всего, яспис не является яшмой в современном понимании, вероятнее всего, это алмаз (ср.: 21:11); сардис (сердолик) был красного цвета, но нет уверенности относительно смарагда (изумруда). Возможно, речь идет о горном хрустале, который играет роль призмы и, как радуга после потопа, может служить напоминанием о завете Бога (Быт. 9:13). Престол и радуга, всемогущество и милость — важные символы в этой книге, стержневая тема которой суд и царство Божье.
4 Двадцать четыре старца ассоциируются со старейшинами из Ис. 24:23, которые считались иудейскими вождями. Эти старцы часто воспринимались как представители Израиля и Церкви (двенадцать патриархов и двенадцать апостолов). В 1 Пар. 24:4 мы читаем о двадцати четырех главах священнических семейств, а в 1 Пар. 25:1 о двадцати четырех чередах левитов, назначенных вещать и воздавать хвалу Богу на цитрах, псалтирях и кимвалах. Поскольку в 5:8 старцы предстают как мужи молитвы, а в 4:6—11 связаны с четырьмя живыми существами, очевидно, их можно рассматривать как возвышенные ангельские создания, которые поклоняются и служат Творцу. 5 Молнии и громы и гласы вызывают в памяти богоявление (теофанию) на Синае (Исх. 19:16) и изображают внушающего благоговейный трепет Бога. О семи духах Божиих см. ком мент, к 5:6. 6 Море стеклянное, подобное кристаллу, не надо понимать в буквальном смысле. Это парафраз «воды, которая над твердью» (Быт. 1:7), и введен этот образ, очевидно, чтобы подчеркнуть величие Бога. Четыре живых существа, «четыре животных» стояли вокруг престола. Эта картина напоминает видение Иезекииля (Иез. 1:5—21), хотя и существенно измененное. Главное отличие в том, что у Иезекииля херувимы имеют четыре лица, а здесь каждый только одно. Там у каждого «по одному колесу» (Иез. 1:15), а также «ободья» их «у всех четырех вокруг полны были глаз» (1:18) (они переносили престол Божий); здесь же сами создания имеют глаза. 7—8 Их непрестанное поклонение Богу, несомненно, представляет подчиненность всего сущего Богу. Иудеи пришли к такому пониманию видения Иезекииля, рассматривая человека как главного представителя сотворенных существ, орла — птиц, льва — зверей, тельца — домашнего скота. Древняя символика четырех ветров и четырех главных созвездий зодиака, выраженная с помощью этих четырех фигур, если она была известна Иоанну, могла быть специально использована им для более сильного эффекта. Песнь херувимов знаменует собой тот факт, что грядущий триумф Бога коренится в Самой Его природе; Господь Святой и Всемогущий, Который грядет. 9–10 По–видимому, сложением своих венков перед престолом Божьим двадцать четыре старца выразили свой восторг по случаю грядущего пришествия Бога, когда Он явит Свои суверенные полномочия судить и спасать (см.: 5:8,14; 11:15–18; 19:4).11 Старцы признают, что честь и слава сотворения принадлежит только Создателю. В своей песни они подчеркивают, что все по [Его] воле существует. Воля Бога — конечная сила во вселенной, и эта воля должна быть исполнена. Таково высшее назначение уроков видений в Откровении.
5:1—14 Запечатанная книга и Агнец
Фокус видения драматически смещается. Как будто телевизионная камера на небе, направляемая рукой Бога, останавливается на книге, которую никто не может открыть. Камера затем фокусируется на том, чего еще никто не видел: Он стоит в центре престола и, как победивший, достоин взять и раскрыть книгу (свиток). Когда Он совершает это, все небо оглашается хвалой. Создается впечатление, что здесь описывается восшествие на престол Иисуса Господа по образцу подобных церемоний на Среднем Востоке. Отдельные этапы этого церемониала — возвеличивание, представление, возведение на престол (интронизация) и всеобщее ликование. Возвеличивание представлено в ст. 5, презентация в ст. 6, атрибут власти в ст. 7 и всеобщая хвала и ликование в ст. 8—14. Так Христос–Искупитель вступает как суверенный владыка на престол славы.
1 Было высказано много предположений о характере книги, которую Бог держит в Своей правой руке. Наибольший интерес представляют два из них: 1) это исписанный с обеих сторон юридический договор; и 2) это завещание или волеизъявление. Форма договора известна с древнейших времен: текст записывался на каменных табличках, которые закрывались глиной, при этом на одной стороне таблички кратко перечислялись статьи договора. Когда появились папирус и пергамент, процедура в целом не изменилась, но документ стал запечатываться семью печатями. Сходная процедура наблюдается при написании завещания, текст которого запечатывается в присутствии семи свидетелей, а по смерти завещателя оно открывается по возможности в присутствии тех же свидетелей. На внешней стороне не записывалось основное содержание завещания, тогда как в видении Иоанна по–другому, там выявляется отчетливая параллель с Иез. 2:8—10. В действительности эти две формы контрактов тесно связаны: договор — это обычная форма завета–договора, а завещание — его частная форма. В таком понимании книга (свиток) в руках Бога представляет собой обетование Его завета о суде и грядущем царстве для человечества.
2—3 Ангел действительно должен быть сильным, поскольку его голос был одновременно слышен по всей вселенной: на небе, на земле и в преисподней (под землей — царство Гадеса; ср.: Флп. 2:10). 5 Лее от колена Иудина (ср.: Быт. 49:9), корень Давидов (Ис. 11:1,10), победил, пройдя через смерть и воскресение, а потому может раскрыть сию книгу и снять семь печатей ее. Посредством искупления, совершенного Христом, Бог установил Свое царство спасения. 6 При описании Агнца используются различные речевые обороты, свойственные еврейскому мышлению. Все выглядело так, будто посреди старцев стоял Агнец как бы закланный, но живой и побеждающий! В Откровении тема исхода раскрывается как фундаментальная картина искупления; закланный Агнец — это пасхальный Агнец. Вспоминается здесь и закланный агнец в Ис. 53:7 — Слуга Господа, невинно страдающий во имя спасения человечества. Но у Агнца семь рогов, которые знаменуют собой мощную силу (Пс. 74:4— 7) и царственность (Зах. 1:18,19). Это ассоциируется с современным апокалиптическим представлением о Мессии как могущественном вожде (вожаке стада) народа Божьего, который спасает своих овец, побеждая диких зверей, стремящихся поглотить их. В Зах. 4:10 именно Бог имеет семь очей, символизирующих всеведение; здесь они отождествляются с семью духами Божиими, посланными на всю землю, что согласуется с учением Иоанна (Ин. 16:7—11). Обетование и апокалиптические ожидания Мессии Ветхого Завета, таким образом, раскрываются здесь с позиций их исполнения в Новом Завете.
