– Понимаю, Сэм, – сказал Фродо, – но так устроен мир. Надежды рассеиваются, и наступает конец. Нам осталось ждать совсем недолго. Мы затерялись среди разрушений и отсюда нет спасения.
– Что ж, хозяин, мы можем по крайней мере уйти подальше от этого опасного места, от щели судьбы, если она так называется. Идемте, мастер Фродо, попробуем спуститься по дороге.
– Хорошо, Сэм. Если хочешь, идем, – сказал Фродо.
Они встали и медленно пошли вниз по извивающейся дороге; но не успели они дойти до подножья горы, как большое облако дыма и пара вырвалось из Саммат Наура, конус раскололся и огромный яростный поток покатился длинным гремящим каскадом по восточному склону горы.
Фродо и Сэм не могли идти дальше. Последние силы их быстро подходили к концу. Они достигли низкого холма пепла, насыпанного у подножья горы, но с него не было пути. Теперь это был остров среди огненного моря Ородруина. И продержится он недолго. Вокруг него земля зияла трещинами, из них вырывался дым и ядовитые испарения. Гора сотрясалась в конвульсиях. И большие щели открывались в ее боках. Из них вытекали медленные огненные реки, направляясь к ним. Скоро они будут поглощены огнем. Шел дождь горячего пепла.
Теперь они стояли. Сэм продолжал гладить руку хозяина. Он вздохнул.
– Что за сказание могло бы быть, мастер Фродо, – сказал он. – Хотел бы я послушать его! Как вы думаете, скажут ли так: начинается история Фродо девятипалого и Кольца судьбы? И тогда все вокруг замолкнет, как замолкали мы, когда в Раздоле нам рассказывали о Берене Одноруком и о сильмариле. Как бы я хотел послушать! И мне интересно, что будет дальше, после нас.
Он говорил так, чтобы прогнать страх, и смотрел на север, в сторону ветра, расчищавшего небо, отгонявшего тьму и обрывки туч.
Такими и увидел их Гэндальф своими острыми и далеко видящими глазам, когда кружа в воздухе, опускался вместе с ветром: две маленькие фигурки, одинокие, держащиеся за руки, на низком холме, а весь мир под ними сотрясался, открывались глубокие щели, и реки огня подползали ближе. И, заметив их, быстро спускаясь, он увидел, что они упали, истощенные или отравленные дымом и испарениями, или пораженные отчаянием и страхом, пряча глаза от смерти.
Они лежали рядом. Опустился Гвайхир, и Лендровал, и быстрый Менелдор; путников, ничего не видевших, лежавших в беспамятстве, подняли и унесли далеко от тьмы и огня.
Проснувшись Сэм обнаружил, что лежит на мягкой постели, но над ним слегка раскачиваются широкие буковые листья, и сквозь них, зеленое и золотое, блестит солнце. Воздух был полон сладких смешанных ароматов.
Сэм помнил этот запах – запах Итилиена.
– Будь я проклят! – пробормотал он. – Долго же я спал! – Ему показалось, что он только что разжигал маленький костер, на солнечном пригорке. Он потянулся и глубоко вздохнул. – Но какой сон мне снился! – бормотал он. – Хорошо, что я проснулся.
Он сел и увидел, что Фродо лежит рядом с ним и мирно спит, одна рука его была под головой, другая лежала поверх одеяла. Это была правая рука, и третьего пальца на ней не было.
Память внезапно вернулась, и Сэм громко воскликнул:
– Это был не сон! Но где же мы?
Негромкий голос рядом произнес:
– В земле Итилиен под покровительством короля. Он ждет вас. – перед Сэмом стоял Гэндальф, весь в белом, борода его сверкала, как чистый снег, в мелькании солнечных пятен. – Ну, мастер Сэмвайс, как ты себя чувствуешь?
Но Сэм лег, широко раскрыл рот и, разрываясь между изумлением и великой радостью, ничего не мог ответить. Наконец он выдохнул:
– Гэндальф! Я думал, вы мертвы! А потом я решил, что сам умер. Неужели все печальное оказалось неправдой? Что же произошло с миром?
– Большая тень ушла, – сказал Гэндальф и рассмеялся, и смех его звучал, как музыка или как вода в пересохшей земле; и слушая этот смех, Сэм подумал, что уже много дней не слышал смеха, чистого звука веселья. Но сам он разразился слезами. Потом слезы его высохли, как от весеннего ветра проходит тихий дождь и солнце сияет еще ярче, и зазвучал его смех, и со смехом он встал с постели.
– Как я себя чувствую? – воскликнул он. – Не знаю, как это выразить. Я чувствую, я чувствую… – Он помахал руками в воздухе, – я чувствую себя, как весна после зимы, как солнце на листьях; и как арфы, и трубы, и все песни, что я слышал! – Он остановился и повернулся к хозяину. – Но как мастер Фродо? – спросил он. – Разве не стыдно из-за его бедной руки? Но я надеюсь, все будет в порядке. У него были трудные времена.
– Да, я в порядке, – сказал Фродо, садясь и смеясь в свою очередь. – Я снова уснул, ожидая тебя, Сэм, сонная голова. Я проснулся сегодня рано утром, а теперь, должно быть, уже полдень.
– Полдень? – переспросил Сэм, пытаясь сосчитать. – Полдень какого дня?
– Четырнадцатого дня нового года, – сказал Гэндальф, – или, если хотите, восьмой день апреля по календарю удела (в марте – или в роте – по календарю удела тридцать дней, прим. Автора) но в гондоре новый год теперь всегда будет начинаться двадцать пятого марта, в день падения Саурона, в тот день, когда вас уносили от огня к королю. Он лечил вас, а теперь ждет. Вы будете есть и пить с ним. Когда вы будете готовы, я отведу вас к нему.
– Король? – спросил Сэм. – Король чего и кто он?
– Король гондора и повелитель западных земель, – сказал Гэндальф, – он взял все свое древнее королевство. Скоро он едет на коронование, но сейчас ждет вас.
– Что же мы наденем? – спросил Сэм: он увидел старую изорванную одежду, в которой они путешествовали. Она лежала свернутая у постели.
– Одежду, которая была на вас в Мордоре, – сказал Гэндальф. – Даже обрывки орочьих тряпок, что вы носили в черной земле, Фродо, будут сохранены. Ни шелк, ни полотно, никакое вооружение или украшения не могут быть более почетными. Но позже я, может быть, найду для вас другую одежду.
Он протянул к ним руки, и они увидели, что одна из них сияет.
– Что это у вас? – воскликнул Фродо. – Неужели…
– Да, я принес вам два ваших сокровища. Их нашли у Сэма, когда вас спасли. Подарки госпожи Галадриэль: твой сосуд, Фродо, и твой ящик, Сэм. Вы должны быть рады получить их снова.
Одевшись, умывшись и слегка поев, хоббиты последовали за Гэндальфом. Они вышли из буковой рощи, в которой лежали, и прошли по длинной зеленой лужайке, сверкающей в зеленых лучах и обрамленной стройными темнолиственными деревьями, усеянными алыми цветами. За деревьями слышался звук падающей воды, перед ними бежал в зеленых берегах ручей, у конца лужайки он вытекал в проход между деревьями, и вот в этом проходе хоббиты увидели далекий блеск воды.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
