Ни он, ни его люди были не на своих огромных боевых конях, привычных к битвам, а сидели на скаковых лошадях, быстрых и легких, которые могли унести их от неприятностей.
Воины надели кольчуги, но не доспехи, и взяли шлемы и мечи, но не щиты. Они были гасконцами, то есть привыкли к постоянным войнам, противостоять набегам французов или устраивать собственные.
Ехали молча. Слева шла дорога для телег, но они избегали ее, держась в укрытии. Достигнув подножия холма, они замедлили ход, теперь они находились далеко за пределами дальности полета английских стрел, и если французы выставили часовых, то те могли скрываться где-то за деревьями.
Каптал сделал знак рассеяться, а потом дал сигнал двигаться вперед. Они ехали очень медленно, выискивая какое-либо движение в лесу впереди, которое могло бы выдать спрятавшегося арбалетчика.
Ничего не было видно. Они взбирались через густой лес, но по-прежнему не замечали никаких признаков врага. Каптал остановился. Не заманивают ли его в ловушку?
Он махнул рукой, дав знать своим людям, чтобы ждали там, где стоят, выпрыгнул из седла и в одиночку пошел пешком. Склон не был крутым, и он мог разглядеть, что вершина не так далеко.
Разве это не то место, где следует поставить часовых? Он двигался тихо и скрытно, наблюдая за летающими птицами, но несмотря на все эти предосторожности чувствовал, что он один. Некоторое время он изучал горизонт, потом поднялся на вершину, и внезапно его взору предстал вид далеко на северо-запад.
Он присел.
Главный лагерь французов лежал лишь в полумиле, шатры сгрудились возле деревни и поместья, но заинтересовали его люди, двигающиеся на запад.
Англичане не могли бы их разглядеть со своего холма, но каптал увидел, что французские войска уходят на юго-запад, ближе к реке.
Они были не в боевом порядке, скорее, в беспорядке, насколько он мог различить, но несомненно, двигались на запад. Ему показалось, что они направлялись к плоскому холму, к полю Александра.
Он не мог их сосчитать, их было слишком много, а между ними слишком большое расстояние. Восемьдесят семь знамен, вспомнил он.
Он сделал шаг назад, поднялся и направился к своей лошади. Сел в седло, развернулся и сделал знак своим людям снова следовать на юг. Теперь они ехали быстро, уверенные, что в поле видимости или слышимости нет ни одного врага, и каптал гадал, будут ли французы соблюдать перемирие.
Но две вещи он знал наверняка. Враг готовился атаковать, и атака начнется с запада.
Графы Уорик и Суффолк вернулись в шатер принца вечером. Они устало опустились в предложенные принцем кресла и выпили вина, которое принес слуга. Здесь собрались все советники принца, ожидая оглашения результатов долгих переговоров.
- Вот условия, сир, - без всякого выражения заговорил граф Уорик. - Мы должны возвратить все земли, крепости и города, захваченные за последние три года. Мы должны отдать всю добычу из нашего обоза.
Мы должны освободить всех пленников, здесь и в Англии, без каких-либо платежей или выкупа. И мы должны заплатить Франции возмещение в размере шестидесяти шести тысяч фунтов в качестве компенсации разрушений, причиненных за последние годы.
- Боже ты мой, - тихо произнес принц.
- В ответ, сир, - продолжал рассказ граф Оксфорд, - вашей армии будет позволено уйти в Гасконь, король Франции выдаст за вас замуж одну из своих дочерей и даст за ней графство Ангулем в качестве приданого.
- Его дочери красивые? - спросил принц.
- Да уж посимпатичней холма, покрытого трупами англичан, сир, - резко ответил граф Уорик. - И еще. Вы и вся Англия должны поклясться не поднимать оружие против Франции в течение семи лет.
Принц переводил взгляд с одного графа на другого, а потом посмотрел на каптала, сидящего у края шатра.
- Дай мне совет, - попросил он.
Граф Уорик вздрогнул, выпрямив ноги.
- Их гораздо больше, сир. Сир Реджинальд думает, что мы можем ускользнуть на заре, пересечь реку и находиться уже в пути, прежде чем враг заметит, но признаюсь, я скептически к этому отношусь. Ублюдки не такие дураки. Они наблюдают за нами.
- И они двигаются на юго-запад, сир, - вступил в разговор каптал. - Должно быть, думают, что мы попытаемся перебраться через Миоссон, а они хотят перекрыть путь к побегу.
- И они уверены в своих силах, сир, - добавил граф Оксфорд.
- Из-за численного преимущества?
- Потому что наши люди устали, голодны и мучаются от жажды, а врагов больше. А толстый кардинал сказал нечто странное. Он предупредил, что Господь послал Франции знак, что он на ее стороне. Я спросил его, что это значит, но жирный ублюдок просто принял самодовольный вид.
- Я думал, кардиналы говорят от имени Папы?
- Папа, - сухо произнес Уорик, - в тисках Франции.
- А если завтра мы будем драться? - спросил принц.
Все замолчали. Потом граф Уорик пожал плечами и руками изобразил весы. Вверх и вниз. Всё могло кончиться как угодно, давали понять его руки, но лицо выражало лишь пессимизм.
- У нас хорошая позиция, - сказал граф Солсбери, командовавший войсками на северной оконечности холма англичан, - но если строй прорвут? Мы сделали ямы и канавы, которые их остановят, но невозможно перерыть весь проклятый холм. И я полагаю, что у них по меньшей мере вдвое больше людей.
- И сегодня они хорошо пообедали, - добавил каптал, - а наши люди делают похлебку из желудей.
- Условия суровые, - произнес принц. На его ногу приземлился овод, которого он сердито прихлопнул.
- И они требуют заложников из числа знати, сир, чтобы быть уверенными, что условия будут соблюдаться, - сказал граф Оксфорд.
- Заложников из числа знати, - сухо повторил принц.
- Знать и рыцарей, сир, - продолжал граф, - в число которых, боюсь, входят все присутствующие в этом шатре, - он вытащил пергамент из кошеля на перевязи и протянул его принцу. - Вот неполный список, сир, но они, несомненно, добавят и другие имена.
Принц кивнул, и слуга взял список и опустился на одно колено, чтобы отдать его своему господину. Принц скривился, прочитав имена.
- Все наши лучшие рыцари?
- Включая ваше королевское высочество, - подтвердил Оксфорд.
- Вижу, - произнес принц. Он нахмурился, читая список. - Сир Роланд де Веррек? Уверен, что он не в нашей армии.
- Кажется, в нашей, сир.
- И Дуглас? Они сошли с ума?
- Сэр Роберт Дуглас тоже здесь, сир.
- Правда? Боже милостивый, что один из Дугласов делает среди нас? И кто такой, Бога ради, этот Томас из Хуктона?
- Сэр Томас, сир, - впервые вступил в беседу сир Реджинальд. - Он был одним из людей Уилла Скита при Креси.
- Лучник?
- Сейчас он вассал Нортгемптона, сир. Полезный человек.
- С чего это, Бога ради, Билли посвящает в рыцари лучников? - раздраженно спросил принц. - И какого черта французы знают, что он здесь, а я нет?
Никто не ответил. Принц уронил пергамент на ковер, покрывающий дерн. Что бы подумал его отец? Как бы его отец поступил?
Но Эдуард Третий, монарх-воин, который вызывал самый большой страх по всей Европе, был в далекой Англии. Так что решать придется принцу. Конечно, у него были советники, а он обладал достаточной мудростью, чтобы к ним прислушиваться, но в конечном итоге решение принимал он.
Он встал, подошел к выходу из шатра и посмотрел куда-то мимо знамен и сквозь деревья, туда, где на западе тускнели последние лучи света.
- Условия суровые, - повторил он, - но поражение будет еще горше, - он обернулся и взглянул на графа Уорика. - Перебейте предложение, милорд. Дайте половину того, что они требуют.
- Едва ли это требование, сир, это предложение от кардиналов. Французы тоже должны принять эти условия.
- Конечно, они их примут, - сказал принц, - они же их и продиктовали! Даже половина из того, что они хотят, означает их победу! Они выигрывают всё!
- А если французы не согласятся на меньшее, сир? Что тогда?
Принц вздохнул.
- Лучше быть заложником в Париже, чем трупом в Пуатье, - заявил он, вздрогнув, когда снова подумал о требованиях французов. - Это капитуляция, так ведь?
- Нет, сир, - твердо сказал граф Уорик. - Это перемирие и соглашение, - он нахмурился, пытаясь найти какие-нибудь хорошие новости среди плохих. - Армии позволят уйти в Гасконь, сир. Они не требуют пленных.
- А заложники разве не пленные? - спросил граф Солсбери.
- Заложники не платят выкуп. С нами будут обращаться с почтением.
- Можешь хоть в бархат всё это завернуть, - грустно произнес принц, - и насквозь промочить духами, но это все равно капитуляция. Но он со своей армией был в ловушке. Назови это перемирием, соглашением или договором, он знал, что на самом деле это капитуляция. Но другого выбора не было. Либо капитуляция, либо смерть.
Потому что англичан переиграли.
