Дёргаю дверь. Разумеется, заблокирована.
Реву, мечусь, пытаюсь пнуть Драгина или вырвать у него руль. Пусть уж лучше погибнуть в аварии, чем на столе в какой-нибудь секретной лаборатории.
— Прекрати! — рявкает он, грубо отталкивая меня.
Мы едем по лесу, здесь очень ухабистая дорога, и от резкого толчка я отлетаю и больно ударяюсь о стекло.
Наверное, от удара у меня, как говорят, шарики за ролики заезжают. Потому что я вижу призрак — девушка вся в белом и с белыми же волосами — откуда не возьмись — выскакивает перед машиной.
Махина на всём ходу врезается в хрупкую фигурку и та — летит наземь.
Значит, не призрак.
Драгин матерится, останавливает автомобиль и мчится смотреть, кого же сбил…
Ключ, конечно же, забывает в зажигании.
Я водила машину лишь раз. Вадим учил. Опыт был так себе. Но кое-что помню.
Это шанс. Другого может не быть.
Я отстёгиваю ремень и перебираюсь в водительское кресло.
Глава 12. Призраки прошлого, демоны настоящего
Ника
Однако замираю на полпути, а потом и вовсе — перебираюсь назад. Меня останавливают — как там сказал Драгин — принципы. Он ведь сейчас вернётся с раненной женщиной. Возможно, ей ещё можно помочь, а я — уведу машину. И что они будут делать в такой глуши? Это же почти убийство. Я так не могу.
Вскоре Драгин появляется у задней двери — всклоченный, с диким взглядом. Он прижимает к себе хрупкую фигурку в белом. И через его локоть водопадом текут жемчужно-лунные волосы. Лишь однажды и у одного человека я видела такой цвет…
Но думать некогда — Драгин рявкает:
— Помоги! Открой!
Выскакиваю, распахиваю дверь, чтобы ему было удобно уложить свою ношу.
Драгин продолжает командовать:
— Дуй внутрь! Положу её голову тебе на колени!
Киваю, машинально выполняю.
Драгин бережно, с предельной осторожностью, укладывает её на меня. Отводит почти белую прядку, и я узнаю девушку.
Кажется, тогда она назвалась Хлоей и представилась сестрой Алёны Темниковой. В тот день, когда я впервые познакомилась со своей свекровью. С тех пор я эту девчонку больше не видела.
Сейчас, когда моя странная знакомка так близко, я могу рассмотреть её личико — нежное, почти детское. Ей бы Снегурочку на школьных утренниках играть. Она такая нереально тоненькая. С белой, почти светящейся кожей. Странная хламида, заменяющая ей одежду, сейчас в крови. Кровь запеклась и на светлых волосах.
— Это же… — начинаю я, но Драгин, который вновь забирается за руль, резко обрывает:
— Молчи.
И… разворачивает машину.
— Куда мы едем теперь? — перехватываю внимательный и почти злой взгляд в зеркале заднего вида. Острый, как отточенные клинки.
— В больницу, разве неясно?
Честно сказать — нет. Мы же только что уехали оттуда. И столько в этом было пафоса и драматизма.
— Мы ведь ехали в лабораторию, — говорю я. — Разве там недостанет специалистов, чтобы оказывать помощь?
Драгин смеётся:
— Ты, правда, думала, что я сейчас тебя привезу в лабораторию и буду препарировать?
— Ну, примерно так мне и виделось, — признаюсь честно. — Ты ведь сам описал — оружие нужно разобрать на составные части.
Он уже откровенно ржёт.
— Вот уж воистину — у страха глаза велики, — произносит, отсмеявшись. Да и меня, идиота, прости. Утрировал слегка. А ты себе уже накрутила. Ну, девчонки!
— А что я должна была подумать? — возмущаюсь.
— Хотя бы то, что речь шла о генетике, о ДНК. Для этого не нужно никого вскрывать. Достаточно капли крови, волоса, слюны. Да и секретная лаборатория — слишком уж киношно, не находишь?
— Не нахожу! — огрызаюсь. — Ты занимаешься производством оружия. Весь твой род. Веками. А оружие сейчас — на грани фантастики. Любой комар может быть смертоносным. Летучая мышь… Милый хомяк…
— Это верно, Ника, — соглашается он. — Для современного высокотехнологичного оружия нужны разработки, исследования, целые институты. Но наша деятельность — с одной стороны, сугубо секретная, с другой — официальная. Оба моих завода находятся за чертой города и совсем не в лесу. Лаборатории у нас есть, но милых девочек в колбах и клетках мы не держим.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Тогда куда ты меня вёз? — удивляюсь.
— Дом у меня там. От деда остался. Он у нас уединение любил.
— Дом… но зачем дом?
— Спрятать тебя, — просто ответил Драгин. — Пока бы всё устаканилось, и твоя свекровь перебесилась. Я бы даже нашёл способ Арису весточку подать.
— Теперь я вообще ничего не понимаю, — говорю честно, проводя руками по шелковистым волосам Хлои. Она так и не приходит в себя. Хорошо, хоть дышит. — Ладно, когда я тебе нужна была в качестве ключа к лотосу… Тут есть резон. Но увозить и прятать? Зачем?
В благородный рыцарский порыв — не верю.
Он снова ловит мой взгляд в зеркале и усмехается.
— Тебе никогда не приходило в голову, что фамилии Дрейнг и Драгин созвучны?
Приходило. Мазнуло по краю сознания и ушло. Не до того было.
— Когда-то это был один клан. Потом старшая ветвь — Дрейнги — ушли в науку. А мы, Драгины, занялись оружейным делом. Вот так и вышло: они — мозги, мы — сила. Они изобретают, мы — защищаем.
Чёрт.
Сознание снова делает кульбит, и ситуация переворачивается с ног на голову — выходит в обе наши встречи он… защищал! Спасал, как мог. И тогда в «лотосе»… Он вовсе не Аристарху помогал! Сейчас вспоминаю цепкий внимательный взгляд, каким окинул меня, когда мы столкнулись в коридоре.
Куда как чудно создан свет![1]
— То есть, ты всё-таки мой рыцарь? — произношу этот абсурд вслух.
Он невесело усмехается:
— Выходит. Дед всё клял себя, что твоих родителей не уберёг. И взял с меня клятву присматривать хотя бы за тобой.
Меня снова обдаёт стыдом, когда вспоминанию нашу первую встречу.
— Жууууть! — тяну я. — А мы ведь с тобой чуть не переспали.
— Не волнуйся, — спокойно говорит он, — мы бы не переспали. Ты не в моём вкусе.
— А кто в твоём? — неведомая сила дёргает меня за язык. Видимо, это стресс, который усиленно хочется заболтать.
Честно сказать, я не жду ответа, но Драгин отвечает:
— Она.
И я понимаю, что речь о девушке, лежащей у меня на коленях.
— То есть, тебе нравится сестра Алёны Темниковой?
— Сестра Алёны! — хмыкает он. — Девочка не перестаёт меня удивлять! Чего она только не придумает!
— Что это значит?
— Лишь то, что она не та, за кого себя выдаёт…
— А кто же она на самом деле?
— Сам бы хотел знать. Пока мне известно лишь одно: это именно её в ордене называли Серебряный Лотос.
Сознание за последнее время настолько перегружено информацией, что сказанное не сразу доходит. А когда доходит — вскрикиваю:
— Как?
— А вот так, — равнодушно произносит Драгин.
— Но она же… приходила к нам. Называлась сестрой Алёны. Набивалась мне в помощницы. Вот так легко… Мимо камер… Мимо охраны…
— Ты помнишь, какое главное свойство «лотоса»? — неожиданно спрашивает Драгин. Разговаривать через сиденье — неудобно. Но он — умудряется, да ещё и машину при этом ведёт очень хорошо. Внимательно следит за дорогой.
Он ждёт моего ответа.
— Думаю, воздействие на сознание, манипуляции с ним… — произношу неуверенно.
— Да, так и есть, — подбадривает Драгин. — Но «лотос» — лишь ретранслятор. Он подключается прямиком к центральной нервной системе так называемого «передатчика».
— То есть, всем «лотосом» командовала эта девочка? — удивляюсь я.
— Не совсем так, но определённо её способности использовали.
— Что за способности? — мне сложно заподозрить рационального Драгина в склонности к сверхъестественному.
— Слышала такую фразу «глаза отводить»? — снова он — вопросом на вопрос. Что за дурацкая манера?
— Да. Это какая-то разновидность гипноза?
— Именно. Вот наша Хлоя — назовём её так, раз другого имени она нам не дала — как раз им и владеет. Он действует не только на людей. На технику тоже. Можно пройти спокойно мимо камер и даже не остаться на плёнке.
