Он улыбнулся, не понимая, что его речь практически бессмысленна. Я-то привычная, но остальные слушатели, судя по тому, как они чесали в затылке и переглядывались, явно нет. Темпор взял в руки твердый жезл из желтого пластика длиной фута три и толщиной два дюйма, закругленный с обоих концов.
— Кто-нибудь знает, что это такое? — спросил он.
Ответом ему была тишина, поэтому он передал объект ближайшему семейству и велел им передавать его дальше.
— Любой, кто догадается, получит приз.
Первое семейство пожало плечами и передало предмет нам, Пятница бросил на него самый поверхностный взгляд и передал дальше.
— Да, сэр? — отозвался Темпор, указывая на человека в переднем ряду, рядом с которым сидели болезненно тощая супруга и двое близнецов, по виду зубрилки.
— Я? — смущенно переспросил мужчина.
— Да. Насколько я понимаю, у вас есть вопрос? Извините, мне следовало объяснить. Для экономии времени я решил спросить вас прежде, чем вы на самом деле подняли руку.
— Во как! — Мужчина пожал плечами. — Я все гадал: коль скоро нам сказали, что это единственный день открытых дверей за шесть месяцев, откуда же взялась предыдущая партия, выходившая из дверей, и почему они с таким любопытством на нас смотрели?
— Ну так это же вы сами, дорогие мои! Дабы не тратить ваше драгоценное время, эта встреча не занимает времени вовсе. Вы уходите ровно в тот же момент, когда и приходите, только через другую дверь, чтобы не столкнуться с самими собой.
Как только он это произнес, по маленькой группе прокатился щебет понимания и удивления. Я в прошлом имела дело с Хроностражей, поэтому дешевые салонные трюки подобного типа меня не впечатляли, но для многих присутствующих, с чьей точки зрения время неизменно, это было нечто новое и восхитительное. Искривленс вел это представление уже много лет и знал, как завладеть вниманием аудитории.
— Время — странная штука, — сказал Темпор, — очень странная. Оно страннее почти всего, о чем можно подумать. То, что вы считаете обычной поступью времени — следствие, весьма необычно поспевающее за причиной, и так далее, — в действительности полезная иллюзия, вызываемая у вас законами физики, настолько милосердными, что мы считаем их на самом деле придуманными Чем-то Ужасно Дружелюбным. Если бы не время, все происходило бы одновременно и существование сделалось бы утомительно неистовым и закончилось бы очень быстро. Но прежде чем мы углубимся во все это, поднимите руки те, кто действительно обдумывает карьеру во времени.
Поднялось очень много рук, но Пятницыной среди них не оказалось. Я заметила, что Искривленс пристально смотрел в нашу сторону, задавая вопрос, и непреклонность Пятницы его расстроила.
— Да, мисс, у вас вопрос?
Он указал на юную девушку с обеспеченными по виду родителями, сидевшими в заднем ряду.
— Откуда вы знали, что я собираюсь задать вопрос?
— Таков был ваш вопрос, верно?
— Э… да.
— Потому что вы его уже задали?
— Я не задавала.
— На самом деле задавали. Все, что составляет так называемое настоящее, в действительности далекое прошлое. Истинное настоящее лежит в том, что вы рассматриваете как очень отдаленное будущее. Все это происходило давным-давно и записано в Стандартной Исторической Линии, поэтому мы знаем, что произойдет, и способны увидеть, когда происходит то, чему не положено. Вы, и я, и все в этой комнате на деле древняя история, но, если это угнетает вас, позвольте заверить: это и есть самые настоящие старые добрые времена. Да, мэм?
Сидевшая рядом с нами женщина, разумеется, еще не подняла руку, но явно подумывала об этом.
— Так как же это возможно — перемещаться сквозь время?
— Сила, что толкает поток времени вперед, — это прошлое, пытающееся догнать будущее, дабы достичь равновесия. Представьте себе это в виде волны: там, где прошлое начинает перехлестывать через будущее, и есть настоящее. В этот момент темпоральной нестабильности образуется воронка — «труба» на жаргоне серферов, — проходящая перпендикулярно стреле времени, но ведущая ко всему, что когда-либо случилось или случится. Разумеется, это очень упрощенно, но при наличии определенных навыков, тренировки, реально хорошего снаряжения и доли таланта можно научиться ездить на трубе, когда она прокатывается сквозь ткань пространства-времени. Да, сэр?
Парнишка в переднем ряду задавал вопрос следующим.
— Как можно скользить по временной волне, находящейся через миллиарды лет в будущем?
— Потому что она не там. Она везде, одновременно. Время — оно как река, с истоком, руслом и устьем, существующими в одно и то же время.
Пятница повернулся ко мне и сказал весьма отчетливым шепотом:
— Долго еще?
— Молчи и слушай внимательно.
Он возвел очи к небу, демонстративно вздохнул и ссутулился еще больше. Искривленс продолжал вещать:
— Временная промышленность принимает сотрудников вне зависимости от пола, расы и так далее, у нас есть свой профсоюз, «Объединенные труженики времени», а схема оплаты предусматривает надбавки за сверхурочные и премии. Рабочая неделя сорок часов, но в каждом часе всего пятьдесят две минуты. Отпуск в любом времени по выбору является служебной льготой и предоставляется спустя десять лет выслуги. А так же, дабы сделать профессию реально привлекательной, мы дарим каждому новобранцу плеер и ваучеры на покупку десяти CD его любимой…
Он умолк, потому что Пятница поднял руку. Мы заметили, что прочие представители Хроностражи вытаращились на нашего отпрыска в тупом изумлении. Причина оставалась не вполне очевидной, пока до меня внезапно не дошло: Искривленс не знал, что Пятница собирается задать вопрос.
— Вы… хотите что-то спросить?
— Хочу. Вопрос таков: скажите мне, о чем я собираюсь спросить?
Искривленс нервно хохотнул и обвел аудиторию неуверенным взглядом. Потом брякнул наудачу:
— Вы… хотите спросить, где туалет?
— Нет. Я хотел узнать, являются ли все наши действия предопределенными.
Искривленс издал еще один пронзительный нервный смешок. Пятница обладал врожденным даром, и они все это знали. Беда в том, что, по-моему, Пятница тоже об этом знал, но не придавал этому значения.
— Хорошее замечание, и, как вы только что продемонстрировали, это совсем не так. Ваш вопрос является так называемым свободным радикалом, аномальным событием, существующим независимо от Стандартной Исторической Линии, или СИЛ. В целом СИЛ следует повиноваться, но время также обладает досадной склонностью к непредсказуемым изгибам. Как реки, время начинается и заканчивается в относительно постоянных местах. Определенные события склонны оставаться неизменными, наподобие заторов и порогов. Однако на плоской темпоральной равнине поток времени может блуждать весьма ощутимо, и, когда он движется в опасную сторону, наша задача — изменить что-то в событийном прошлом, дабы вернуть поток времени обратно в русло. Это как навигация в открытом море, только корабль остается неподвижным, а вы направляете шторм.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
