– Не хило, для деревни, – присвистнул Тиграш, – и по сколько человек в группе?
– По семь, – коротко ответил Ленька, – а те которые эрнигурат ищут, по трое.
– А тут-то вы как оказались?
– Честно говоря, случайно. Столкнулись с какими-то бандитами, они хлопнули нашего разведчика, завязалась перестрелка, мы отступили, нас прижали к болоту, с горяча рванули вглубь… Потап, – он кивнул на лежащего у воды мужика лет тридцати пяти, в грязном сером комбинезоне, который был весь пропитан на груди кровью, хоть отжимай, – Потап в той перестрелке словил пулю в бок, а он у нас единственный следопыт в группе был. Больше суток он еще нас вел, а потом провалился в беспамятство. Ну, тут один наш утоп пока наугад по этим топям лазили, потом нарвались на каких-то мутированных раков, они еще двоих наших положили… так и получилось, что сюда выбрались втроем: я, Молчун и Потап. Он как раз в себя пришел, да видно не вовремя, пристрели его сразу же, уроды!
– Понятно, ладно Ленька, что решать-то будем? А? Карту я себе оставлю. Ну, думаю это ты и так уже понял, а вот что с вами делать? Оставить так? Вроде живые, но ведь не гуманно, ну как не распутаетесь, съедят какие-нибудь радиоактивные паразиты вас. Пристрелить? Гуманней, наверное, но не охота грех на душу брать. Отпустить? Нелогично, да и небезопасно, а ну как увяжетесь горя жаждой мщения или мыслью о приватизации карты. Ну, и чего молчишь?
– А что, от моих слов что-то изменится? Не думаю.
– Хм, ну почему же, – не согласился с ним Роман, – слово, великая сила, не только ж для мата оно нам дадено. Ладно, есть еще один вариант, может я конечно и пожалею потом, но все же рискну. Итак. Вы поступаете под мое командование, и пока не дойдем до базы, без моего разрешения, даже в туалет не ходите, даже пукнуть боитесь. А там, разойдемся тихо-мирно, и потопаете вы довольные в свой Первоцвет. Идет?
– Идет, – лихо согласился парень, – только Вы еще и копию с карты снять нам позволите.
– Ну, наглец, – рассмеялся Тигренко, – ладно, снимешь копию, так и быть.
Развернулся к отошедшим спутникам и едва не уронил челюсть, Рысь в одной маячке и трусиках, сидела на берегу и стирала свои шаровары и прочие тряпочки-шнурочки. Большой кусок желтого хозяйственного мыла, не иначе Дубов дал, лежал тут же, рядом с ногами. А вот сержанта нигде не наблюдалось. Куда он мог уйти, Тиграш догадывался, и словно подтверждая его мысли, вдалеке звонко чихнул заводясь мотор. А через минуту, когда капитан уже освободил пленников, Олег подогнал мотоцикл к берегу. Парни уставились на это чудо техники с нескрываемым восторгом, Молчун едва пришедший в себя, даже высказался, коротко, но емко:
– Ухтышка! – вложив в фразу столько удивления и восхищения, что Дубов хохотнул, и, кивнув капитану, произнес:
– Что Ромыч. Вербуешь во всю, пополняешь так сказать боевые ряды?
– Ага, ну а чего, не убивать же их. К тому же мы заключили вполне взаимовыгодную сделку, так что, принимай под свое командование новых рядовых.
– Ну, это мы всегда, пожалуйста, – улыбнулся в бороду Корявень, – оружие не выдавать пока, или как?
– Да ну, пускай выберут себе пушки по руке, этого добра, – Тиграш, обвел рукой пляж, – тут навалом, да и покойникам оно уже один ляд ни к чему. Но мародерством не увлекаться. Молчун, тебя это особенно касается.
Минут через пять, парни уже стащили все оружие и подсумки в одну кучу, и увлеченно начали ее ворошить выбирать каждый для себя амуницию. Дубов едва не с отеческой улыбкой наблюдающий все это, наклонившись к Тиграшу, спросил в полголоса:
– Ром, я конечно доверяю твоим решениям, но не спешишь ли ты, а то как бы они нам в спины эти свои игрушки не разрядили.
– Не разрядят. Нет в этом у них необходимости. Хотя все равно, присматривай за ними.
– За это не переживай, присмотрю.
– Эй, еще кто стираться будет!? – крикнула от воды Рысь, закутываясь в цветной плед.
– Вот ведь, бабская натура, ничего ее не волнует больше постирушек, – прокомментировал ее Дубов, и вздохнув шагнул к пацанам, – ну что, юные боевики, к несению тяжкой воинской службы готовы?
– Готовы! – донесся до Тигренко шагающего к Кристине ответ парней.
Девушка, уже разложившая на камни сушиться свою одежду, сейчас с увлечением разводила в мыльной воде налитой в глиняную мисочку какой-то черный порошок. Глянув мимолетно на подошедшего капитана, не отрываясь от процесса, пояснила:
– Сейчас шампуню сделаю, волосы вымою, тебе навести?
– Да ладно, обойдусь, – улыбнулся Роман, присаживаясь с ней рядом. – Пацанов твоих, мы решили в отряд включить, ты не против, я надеюсь?
– Да нет, с чего бы. – Она посмотрела ему в глаза, – Ром, у нас ничего серьезного с ним не было, просто он в меня влюблен был. Но я не хотела за него замуж. Правда, Ром.
– Не беспокойся, я тебе верю, к тому же это же прошлое, а к прошлому ревнуют только дураки, – соврал он лихо. – Я про другое хотел спросить, ты считаешь себя в чем-то виноватой перед Ленькой. Да? Можешь, конечно, не говорить, если не хочешь, просто странно. То ты сломя голову собираешься воевать и освобождать их, а после не знаешь, что и сказать, и как в глаза посмотреть.
Она несколько секунд помолчала, механически помешивая палочкой густую массу в миске, затем кивнула.
– Это была моя идея, поменять, так сказать, состав экспедиции, мы ж думали, что они просто идут что-то исследовать, а видишь, оказывается это чуть ли не боевая операция была. К тому же Еграз и сам не знал, что состоит в одной из групп. По крайней мере, нам он ничего не говорил. И они все погибли… да, я считаю себя виноватой в этих смертях, и да я чувствую вину перед Ленькой за гибель его брата, но не более… ведь я же не виновата, что не любила его.
– Н-да, дела. Конечно, в чем-то ты права, но ты ведь никого не принуждала, ни угрозами и силой погнала их в дорогу.
– Не, – она неуверенно улыбнулась, – они сами горели желанием, просто, ну, мы думали, что станем великими исследователями, как… как Коперник.
Капитан хохотнул.
– Коперник не исследователь был, а ученый, если мне не изменяет память, он вроде доказывал, что Земля вращается. Иди ко мне, темнота. – Он притянул ее к себе, чмокнул в щеку, прошелся губами по шее, заглянув в изумрудные глаза, поцеловал уже по серьезному, она ответила на его поцелуй со всей страстью, до боли в губах. Оторвались друг от друга, когда в ушах уже тяжело застучало от недостатка кислорода, прижавшись к друг другу посидели еще несколько минут, молча, наконец, Рысь произнесла:
– Ром, давай и твою одежду постираю.
Он усмехнулся, зарылся лицом в ее кудряшки, шепнул в ухо:
– Спасибо, конечно, но я пришел вообще-то свернуть всю эту химчистку. Так что, мой, давай, голову, и все, выдвигаемся. И так времени потеряли уйму.
Через двадцать минут, после короткого совещания, решено было мотоцикл спрятать. Как бы не хотелось Тигренко сократить время в пути, как бы не желали мальчишки прокатиться на этом чуде техники, как бы не вздыхал тяжело Дубов, вошедший во вкус от вождения, бензин от этого не прибавился, да и впятером на нем все равно не разместились бы. Хотя на этот счет у Олега было свое мнение, он принялся вспоминать годы молодости, рассказывая, как на такие вот аппараты усаживалось и по десять человек и по двенадцать. Уточнив, что бывало, конечно, кто-то и падал и даже травмы бывали, но на то всегда была объективная причина, потому как водку не вчера придумали. Посмеявшись, Тигренко в итоге согласился, что впятером они вполне бы разместились, но топлива все равно нет, а на нет, как говорится и суда нет. Спрятали железного коня в стоге сена, эту гениальную идею, подал Молчун, он просто ткнул на него пальцем, едва Тиграш предложил высказывать варианты схрона. Рысь к тому времени закончившая купания и стирки, наблюдала со стороны, наотрез отказавшись от участия в этом увлекательном процессе – выкапывание огромной норы в сене, аргументация была проста как палка, не для того она купалась, что бы тут же пачкаться. Дубов ее конечно же на это подколол, влепив ярлык белоручки и «бабы ленивой», которую капитан всенепременно выгонит к чертовой матери, если она быстро не решит исправляться, благодаря чему, всю работу они выполняли под аккомпанемент ее ругани.
К полудню, когда они уже собрались выходить, легкий ветерок, дувший с утра, набрался сил, притащил с севера множество туч, Ковень оглядев небосвод, сделал неутешительный прогноз, дождю быть и, судя по всему, затяжному. Тигренко, еще раз осмотрел увеличенный отряд, напомнил про порядок, и коротко выдохнув: «Ну, с богом!», первый двинулся в путь.
Согласно рыцарским обычаям
Град появился неожиданно, очередной поворот лесной дороги, и вот уже на расстоянии километра долгожданный город или вернее огромный замок. Обнесенный по периметру тремя стенами, опоясанный широким рвом, он гордо возвышается над местностью. Рассматривая его в бинокль Тигренко насчитал шесть вышек, заметив некую абсурдность, рядом с пулеметами, крепились огромные примитивные арбалеты. Да и несшие службу охранники одеты не менее колоритно, рядом с облаченным в кольчугу и рогатый шлем стражем, стоит напарник в клепанном плаще и черной бандане. Их появление не вызвало ажиотажа, лишь бойцы несшие караул у ворот, заняли позиции в укрепленном тут же не то блиндаже, не то КПП. Дубов шедший следом прошептал:
