Кому-то это может показаться странным, но к Жилкину такие претензии отношения не имели, ибо не он был инициатором грандиозного строительства, прозванного местными шутниками пирамидой Хеопса-2. Мне этот экскурс в египетскую историю не кажется корректным. Во-первых, фараон сооружал пирамиду поболее четырёх лет и над ним был лишь один Бог, а в перечне подрядных организаций отсутствовала такая фирма, как «Техстройинвест ХХI век». Во-вторых, Жилкин не фараон и над ним помимо Бога и Путина есть ещё и Медведев, которому тоже хотелось бы послушать арию Лоэнгрина «О, лебедь мой!». А в-третьих, этот театр стал для всех чем-то вроде писаной торбы, от которой желалось бы поскорее избавиться, то бишь сдать в эксплуатацию. Крайний срок намечен на начало июля.
В принципе на это можно уже делать ставки – откроют наконец театр после многочисленных переносов к началу июля или нет. Аккурат напротив парадного подъезда астраханского La Scala (так иронично называют его в городе), прямо через дорогу, находится лечебное заведение для тяжелобольных и немощных стариков. Из его фронтальных окон La Scala виден как на ладони, и несчастные обитатели сей юдоли печали, проводящие последние дни в оставляющих желать лучшего для цивилизованного человека условиях по причине отсутствия денег на ненужных государству людей, коротают время в созерцании восьмого чуда света. Как-то в середине апреля проходил я мимо этих окон и видел в одном из них двух старушек, о чём-то беседовавших. И прислышался мне такой диалог: «Как думаешь, Петровна, откроют эту обилону к майским или не откроют? – Не, Гавриловна, к майским не откроют. – А к ноябрьским откроют? – А к ноябрьским, пожалуй что, откроют. – А мы с тобой доживём до ноябрьских? – Не, Гавриловна, не доживём». Это присказка, а сказка, как водится, впереди.
Бойся данайцев, дары приносящих
Идея сооружения в Астрахани, не имеющей пристойной ливневой канализации, одного из крупнейших в мире музыкальных театров восходит к Герману Грефу, тогдашнему министру экономического развития и торговли России и председателю оргкомитета по подготовке празднования 450-летия Астрахани. Начиная с 2006 года он неоднократно приезжал сюда, и в один из таких приездов губернатор Жилкин привёл его в старый музтеатр, являвший собой довольно странное сооружение из бетона и моветона, построенное на месте уникального памятника деревянного зодчества, слышавшего голос Фёдора Шаляпина и странным образом сгоревшего осенью 1976 года. Я был свидетелем этого знаменитого пожара, а позднее исследовал его причины. Официально об этом помалкивали, но не исключали и «странный» характер бедствия: построенный в своё время, как утверждалось, без единого гвоздя, театр медленно ветшал, а денег на его реконструкцию не было… Вполне вероятно, что так начиналась эпоха коммерческих или управляемых пожаров, которыми Астрахань прославилась в последние уже годы. Ну это когда поджигается какой-либо объект в центре города, притом вместе с жильцами, а освободившееся место соответственно уже без жильцов передаётся за крупную взятку заинтересованным лицам – физическим или юридическим.
Однако вернёмся к Грефу, который удивлённо посмотрел на молодого астраханского губернатора, хлопнул в ладоши, прислушался и сказал примерно так: «Это, уважаемый Сан Саныч, не театр. Этот бетонный монстр не подлежит реконструкции. Хорошего звука здесь никогда не будет. Есть смысл подумать о новом театре – таком, которому все позавидуют». «А деньги?» – робко вопросил Жилкин. «А это уж моя забота», – важно ответил Греф. Жилкин не верил своим ушам. Герман Греф, который всем другим словам предпочитал слово «нет», Герман Греф, у которого зимой снега не выпросишь, этот самый Герман Греф делал ему сейчас предложение, от которого, как в известном бестселлере Марио Пьюзо, нельзя было отказаться!
Поначалу речь шла о 600 миллионах рублей, а окончательную смету определили в 1,4 миллиарда. Прошу запомнить эти цифры, потому что впоследствии они будут иметь стойкую тенденцию к неудержимому росту и на сегодняшний день приблизятся уже к 3,5 миллиарда! Далее были постановления, резолюции, воззвания, бросание в воздух чепчиков – и тендер, уверенно выигранный московским бизнесменом Виктором Столповских и подконтрольной ему фирмой «Техстройинвест ХХI век». Столповских принадлежал к числу так называемых кремлёвских застройщиков – это члены конкурсной комиссии знали очень хорошо, а вот то, что несколько лет назад швейцарская прокуратура обвинила его в числе других в отмывании грязных денег и подкупе высокопоставленных российских чиновников (дело «Мабетекс»), не знал, видимо, никто. И то верно – где Швейцария, а где Астрахань! Или, напротив, кто-то очень хорошо знал, но никому больше не сказал.
Словом, сложная интеллектуальная коллизия. Тот, кто всегда говорил «нет», вдруг ни с того ни с сего говорит «да» – и не на каких-нибудь полторы тысячи, а на полтора миллиарда из федерального бюджета. Те, кто должен через мощную лупу разглядывать малейшее пятнышко на репутационном платье участниц конкурса, подслеповато щурятся и со словами «Весёленький ситчик!» ласково теребят пальцами затейливый рукав чаровницы. Руководство демонстрирует несгибаемый оптимизм, новоиспечённый застройщик обещает в довесок понастроить домов и заводов, а медиапространство заполняется тем временем такого сорта аллилуйщиной, что хоть святых выноси. Но не проходит и двух лет, как вице-губернатор Константин Маркелов говорит о «звёздном» застройщике на заседании правительства области: «Там тёмный лес. Нужно подробно и серьёзно разобраться с этой организацией». Достраивать, а заодно и перестраивать пришлось астраханской фирме.
Чтобы завершить техническую часть, скажу, что площадь астраханского музыкального театра сопоставима с площадью Большого, а оснащённостью своей может последний и превосходить. А может, и нет… На всегдашний в нашем отечестве вопрос «Где деньги, Зин?» ответят другие. А может, и нет…
Меня же интересует совсем иное: что с нами произошло в последние десять лет и отчего мы, ранее более склонные недооценивать себя, чем переоценивать, превратились вдруг в отчаянных бахвалов? Причин здесь много, но одной из главных, на мой взгляд, является извращённое толкование понятия «амбициозный» применительно как к действиям, так и к людям. Амбициозный руководитель, амбициозные планы – это звучит похвалой с самых высоких трибун. А теперь посмотрите вариант в переводе с Ожегова: «Обострённо самолюбивый, спесивый, чванливый руководитель с точно такими же планами». Неужели, прежде чем вводить в концептуальное употребление то или иное слово, трудно на всякий случай заглянуть в словарь? Там что, китайцы в советниках и референтах? Вот потому и выросло амбициозное поколение, которому неведомы ни сомнения, ни раздумья, ни честь, ни совесть.
Признаться, меня порадовало намерение президента Медведева покончить раз и навсегда с «потёмкинскими деревеньками». Полагаю, он имел в виду не только заборы, яркие полотнища и прочие приспособления, призванные прикрыть наш срам. Ну разве не «потёмкинская деревенька» этот крупнейший в Восточной Европе астраханский музтеатр, когда в самом сердце города на улице Ленина между администрацией губернатора и центральным офисом астраханского «Газпрома» через четверть часа после начала отнюдь не ливневого дождя уже намечается лёгкий потоп? Притом за кованым забором всё в порядке – там и дренаж, и травка, и фонтаны, а по эту сторону забора – рукотворное море. Мы действительно живём в разных странах. Их страна называется Россия – «Газпром», наша – просто Россия…
А чем мы, собственно, хуже Баден-Бадена и Ливерпуля?
Когда я говорил о несусветной аллилуйщине, сопровождающей сооружение театра, то подразумевал и всякого рода сравнения – типа того, что вынесено в подзаголовок. Мол, и Баден-Баден, и Ливерпуль тоже невелики числом жителей, а театры-то там полны. Такую компанию Астрахани подобрал один очень серьёзный и знающий музыкальный мир руководитель. Вот, мол, и нам нужно сделать так, чтобы посещение театра стало модным.
И ведь сделают! Будут дамы пошивать себе платья: персикового цвета – к Чайковскому, бежевого – к Массне, а уж стального – так непременно к Вагнеру! Потом модным станет разведение карликовых обезьян, и платья с досады повесятся в шкафах. Нам либо потребность духовную в людях надо воспитывать к серьёзному искусству, либо перестать смешить публику рассуждениями о том, что строительство нового музтеатра в Астрахани – вопрос не только региона, но и всей мировой культуры, что в будущем театре будут заложены глубокая генетическая память народа и современное прочтение художественных традиций Серебряного века вкупе с сохранением национальной идентичности.
Читая подобные перлы, волей-неволей подумаешь: не иначе как слямзить чего-то собрались. Уж больно сладко поют… Тут если и есть основание для вовлечения Астрахани в мировое культурное пространство, так относится оно к географическому и геополитическому положению города, расположенного в дельте великой Волги, символа России, на перекрёстке мировых экономических дорог, что роднит его с такими знаменитыми дельтовыми городами, как Александрия (Нил), Роттердам (Рейн), Новый Орлеан (Миссисипи), Калькутта (Ганг), Гамбург (Эльба)… По сути, это города-музеи под открытым небом, накопившие многовековой опыт этнической и религиозной толерантности, разнообразия культур и традиций.
