— Ты не понимаешь, мне нужно домой, — попыталась Саша, но его пальцы мертвой хваткой сжали ее челюсть.
— Ты пойдешь домой тогда, когда я скажу, — ответил он и, посмотрев на нее долгим взглядом, снова переключился на кофе и чай.
Уже через минуту перед ней стояла чашка с дымящимся чаем. Саша пить не хотела, в горле ее пересохло от дурных предчувствий, и сейчас она, пожалуй, впервые за свою жизнь как никогда хотела бы воспользоваться способностями изоморфа и свалить из этой квартиры куда подальше. Но что было бы с ее телом? В этом была ее слабость, как изоморфа, не преимущество, как считал Тинни, а именно слабость. Любой изоморф был бы уже отсюда за тридевять земель, а на руках у этого негодяя осталось бы лишь бездыханное тело. А что она? Рано или поздно ей все равно пришлось бы вернуться.
— Чего затихла? — подозрительно глянул на нее Тим. — Пей, — он подвинул чашку к ней ближе, как будто в этом была вся проблема.
— Зачем ты это делаешь? — спросила она.
— Что?
— Зачем так себя ведешь со мной? Я ведь тебе ничего не сделала.
— Я уже сказал, обыкновенная плата, — безразлично произнес он, будто для него это и правда было в порядке вещей.
— Тогда почему ты не хочешь взять деньги?
— Потому что не хочу, — отрезал он. Потом поднялся, открыл один из шкафчиков, и достал из коробки пачку купюр. — Я сам могу дать тебе денег. — Он помахал перед носом Саши пачкой и посмотрел на ее реакцию.
— Мне не нужны твои деньги, — тихо, но твердо отозвалась она.
— Хорошо, — короткая улыбка, и пачка исчезла в недрах шкафа.
— Не мучь меня, — попросила Саша.
— Разве что ты сама об этом попросишь, — произнес он, все также пристально глядя на нее.
— А если меня ищут? Переживают близкие?
— Перестань, — он покачал головой, — что я хорошо успел изучить за свою жизнь, так это людей. Тебя никто не ищет, ты сама прячешься ото всех.
Саша тяжело выдохнула. С его проницательностью шансы девушки вырваться отсюда невредимой стремительно уменьшались.
— Может, мы все же могли бы как-то договориться?
— Допивать будешь? — спросил он, указывая на почти нетронутый чай и совершенно игнорируя ее вопрос.
— Нет, — ответила она.
— Раздевайся, — он забрал чашку и поставил ее в раковину.
— Но, подожди…
— Никаких, но и никаких отсрочек, — он криво улыбнулся, — мне рано вставать.
— Что? — оторопела Саша.
— То, что слышала, давай быстрее.
Саша встала со стула и застыла на месте, не зная, что делать.
— Или ты хочешь, чтобы я помог? — предложил он, и глаза его при этом хищно сверкнули. — Только, боюсь, тебе это понравится еще меньше, потому что тогда от твоей одежды мало что останется. Придется задержаться у меня до покупки новой, а по магазинам я хожу нечасто.
— Зачем ты это делаешь? — дрожащими руками Саша сняла куртку.
— Я пока ничего не делаю, лишь смотрю, — холодно возразил он. — Мне нравится, когда люди открывают для себя новые горизонты. А теперь штаны, — он кивнул на Сашины джинсы.
Она против своей воли поднесла руку к поясу и расстегнула пуговицу, потом, нехотя и очень медленно опустила вниз ползунок.
— Ты меня просто заводишь, — ухмыльнулся Тим, — но я уже говорил, мне рано вставать, так что я не могу смотреть на шоу всю ночь, поживей.
Саша начала стаскивать брюки, первая штанина запуталась, и она едва не рухнула перед ним на пол со спущенными штанами. Страх сковывал ее движения, и как ненормальное грохотало сердце, но внизу живота, вопреки всему, рождалось влажное тепло от щекотливости ситуации и того, как он на нее смотрел.
— Теперь рубашку, — приказал он, и она беспрекословно подчинилась, стянув ее через голову и оставшись перед ним в трикотажном лифчике.
— Не любишь кружева? — приподнял он одну бровь, изучая ее нижнее белье.
— В них неудобно, — бросила Саша.
— Неудобно или некому демонстрировать? — он подошел к ней ближе и провел горячей ладонью от живота вниз между ног. Саша подалась вперед, чтобы не упасть и задрожала, когда он коснулся чувствительного места.
— Значит, некому, — заключил он, убирая руку.
— Это не так, — сглотнула она.
— Значит, он не умеет доставлять тебе удовольствие.
Саша вспомнила Гая. Тим был не прав, он умел. Правда, его удовольствие не было острым, балансирующим на грани. Только теперь это не имело никакого значения.
— Снимай, — велел Тим, дернув за резинку ее трусиков.
Саша взялась за их край и остановилась, с мольбой глядя на Тима.
— Да, мне нравятся такие взгляды, — удовлетворенно заметил он. — Когда люди вымаливают жизнь у них почти такое же лицо. Давай, снимай их, тебе повезло — то, чего я хочу от тебя, не смертельно.
Саша опустила взгляд, чтобы не видеть его наглую ухмылку, и стащила с себя трусы. Белье упало на пол вокруг ее ног.
— Повернись задом и наклонись.
Саша молча выполнила его просьбу. Сердце, казалось, вот-вот выскочит из ушей.
— Лучше тебе взяться за стол, — велел он ей, и она выполнила приказ, ухватившись руками за столешницу.
Дальше она ощутила головку его горячего и возбужденного члена у своего входа. Он небрежно толкнулся в нее самым кончиком один раз, потом другой, а когда ощутил, насколько она влажная, вошел целиком. Саша застонала под ним, крепче вцепляясь пальцами в стол. Ее трахал незнакомец на своей кухне, и она ничего не могла сделать, она полностью была в его власти. Если бы он захотел, то мог бы свернуть ей шею. Но она жила, потому что нужна была ему живой. Тим положил руки на ее бедра и чуть раздвинул ноги, меняя угол и врезаясь в нее с каждым ударом все глубже.
— Тим, — взмолилась она, когда напряжение стало близиться к пределу.
— Что, моя отчаянная маленькая дырочка? — спросил он, не прекращая ее трахать.
— Позволь мне повернуться, — попросила она.
— Нет, — он приподнял ее бедра и вошел в нее до самого конца, потом еще раз и еще. И Саша взорвалась, задрожала в его руках, а потом рухнула на стол, распластавшись под ним, как бесформенная амеба. Он же совершил еще несколько движений и, наконец, излился в нее.
— А ты горячая штучка, — прохрипел он, выходя из нее, — хотя и чересчур тугая.
Саша с трудом поднялась и повернулась к нему. Мускулистый торс, темные всклокоченные волосы, карие глаза, подернутые пеленой и удовлетворенные, расстегнутые джинсы, из которых выглядывает его немаленькое достоинство. Зачем ему понадобилось брать кого-то силой? Глядя на его разгоряченное тело с проступившими капельками пота, Саша не сомневалась, что ради него выстроится очередь из желающих. Но его лицо, с каждой секундой становившееся все более надменным и жестким, сказало ей, что ему нравилось ощущать свою власть, силу, ломать людей, принуждать их делать то, что им не хочется, то, на что они не подписывались. Он поимел ее, как шлюху, завалив на стол в своей кухне, и не его вина, что ей понравилось.
