– Миш, ну, ты чего?! Сдурел, что ли?..
Миша наконец разлепил веки. В комнате царил полумрак, а на Олином лице читалось такое возмущение, что он вздохнул.
– Никогда ты не научишься быть женой богатого человека.
– Ну, прости, – Оля виновато опустила взгляд, – я дура, да?
– Да, – Миша уверенно кивнул.
– Но ты же любишь меня?
– А что остается?.. – он разглядывал жену, снисходительно улыбаясь, – на помойку ж не выкинешь – жалко.
– Миш, пожалуйста, не говори так, – жалобно попросила Оля, и тут же придумала, что надо сделать, чтоб реабилитироваться – сама стянула платье и безжалостно швырнула в угол, – теперь я похожа на жену богатого человека?
Миша молчал, решая, к чему относится последняя фраза – к брошенной с неожиданной удалью тряпке или к маленькой груди под полупрозрачным лифчиком; трусикам, которые, при желании, можно и просто не заметить; к загорелому упругому телу?.. Он думал, а, значит, азарт уже прошел, и их жизненные графики не пересеклись в нужной точке.
– Где-то, так, похоже… – Миша вздохнул, все же протягивая руку, – иди сюда; расскажи, как вы там с Алкой?
– Нормально, – почувствовав перемену настроения, Оля лишь присела на край дивана, – поболтали о своем, о женском.
– Витька не приставал?
– Этот толстый боров? – Оля засмеялась, – бедная Алка!..
– А она всегда сверху… – задумчиво предположил Миша.
– Хоть ты у меня и не боров, я тоже люблю сверху, – Оля взъерошила Мишины волосы, и естество взяло верх, ведь сложно безразлично созерцать полуобнаженную женщину.
– Сейчас проверим, – Миша потащил жену к себе, и та с радостью подчинилась.
23.30 того же дняМать зашла в комнату, когда Даша лежала в постели и думала, что в старом доме все было сделано удобнее. Там и выключатель находился над Катиной кроватью – теперь же надо сначала самой погасить свет, а потом уж ложиться…
– Скоро моя девочка станет совсем взрослой, – мать погладила Дашу по голове, – спи, а то завтра надо готовить.
Даша обреченно кивнула. Готовить ей совершенно не хотелось, да и, вообще, зря она предложила соединить два праздника. …С новоселья можно сдернуть, а тут поздравлять будут, подарки дарить – неудобняк…
Мать выключила свет и вышла. Едва стихли ее шаги, в дверь заглянула Катя.
– Спишь?
– Не-а, – Даша подвинулась, освобождая сестре место.
– Придумала, в чем будешь? – Катя присела у нее в ногах.
– Да ни в чем я не буду!.. Прикинь, девки мои не придут. Сказали – чего со старперами тусоваться; лучше в воскресенье оторвемся. Так что готовься. Мамка денег даст… – Даша потянулась, выгнувшись, как кошка, – скорее бы воскресенье…
– Да ладно, – засмеялась Катя, – завтра тоже нормально будет; надарят чего-нибудь…
– Ага, Нинка начнет Илью своего втюхивать, Арбенина опять будет всем рассказывать, как я в три годика… это, блин, пятнадцать лет назад!.. какие-то крутые цветы поломала, но она, вишь ли, не дала мамке выдрать меня. Я что теперь, по жизни должна ей ноги целовать?.. Я и не помню того случая…
– Напомнить? – засмеялась Катя (она, вообще, любила рассказывать всякие истории, которые у Даши почему-то не откладывались в памяти), – короче, мы с пацанами играли в прятки, а ты маленькая, но тоже, типа, с нами. Залезла в клумбу и естественно всем гладиолусам трандец. Мамка, как увидела – хворостину хватает… а, помнишь, у нас раньше стол на улице стоял? Так, ты вывернулась и под него; мамка вытаскивать тебя, а ты как начала орать!.. Там не одни Арбенины – там все сбежались заступаться за «бедного ребенка»…
– О, как! – Даша показала язык, – я в три года уже понимала силу общественного мнения!
– Короче, – Катя вздохнула, – воскресенье, так воскресенье. Спокойной ночи.
Едва за ней закрылась дверь, как пьяный крик, усиленный акустикой пустого двора, вкатился в открытую форточку, мигом рассеяв все воспоминания.
– …Дашка, я люблю тебя!!..
Даша вздрогнула, и хотя прекрасно понимала, что признание адресовано не ей, мысли мгновенно перестроились на соответствующий лад… но вспомнить-то ей оказалось ничего. Можно было, конечно, притянуть за уши роман с Андрюшкой Климовым, но он уехал поступать в Москву, тем самым, удалившись на расстояние, непреодолимое для смутного чувства влюбленности, а остальные «страсти» являлись виртуальными и лишь будоражили воображение.
Крик за окном давно растворился в бездонном небе, где, как говорят, обитает Бог, исполняющий желания, но продолжал жить в Дашином сознании, рождая неясные образы – неясные, не потому, что она не знала, чего хотела, а потому что они не имели лица. …А что, если привидения существуют и обладают сверхъестественной силой?.. – бесстрашно подумала она, – если это все-таки не придурок Илья, а настоящая Юля?..
Предыдущие дни, занятые обустройством на новом месте, Даша, вроде, и не вспоминала о ней, но таково уж свойство человеческого разума – в своих глубинах он незаметно переваривает информацию, и в результате то, что недавно казалось полным бредом, вдруг делается абсолютно жизнеспособным. В этом и заключается суть выражения – человек ко всему привыкает.
…Нет, Илью я, точно, не видела – я ж спала… Или все-таки видела?.. Нет, блин, не видела, и видеть не хочу! А, вот, Михаил Михайлович… Даша попыталась вспомнить его лицо, но перед глазами стояла лишь шикарная красная машина. …А я б смотрелась в ней… Дура, о чем я?..
За окном слышались уже другие голоса, но они были невнятными и не тревожили фантазию, рождая только ощущение обнаженности, вроде, кто-то бесстыдно заглядывал в спальню – Даша не привыкла по ночам так близко чувствовать посторонних.
Неожиданно она увидела себя на широкой улице вместе с мамкой и Катей, но те совсем не обращали на нее внимания. Она уже собиралась обидеться, когда впереди появилась красная машина – та самая, только за рулем сидела женщина, и Даша могла отчетливо разглядеть ее злое лицо. Машина неслась прямо на них. Даша хотела закричать, но голос пропал, а ноги вросли в землю, и тут мамка с Катей расступились. Даша с ужасом поняла, что еще мгновение и сумасшедшая водительница собьет ее… Она перевернулась на другой бок, глубоко вздохнула, и все исчезло.
А потом сразу наступило утро.
Суббота 07.00Миша любил свой дом не только за удобство, которое именовал «функциональной роскошью», но и за то, что там всегда было тихо – ни уличного гула, ни воя автомобильных сигнализаций. Правда, птицы с цикадами здесь тоже почему-то не прижились, но обитатели поселка, как истинные горожане, без них особо и не страдали. Зато как тут спалось!..
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
