и притворил дверь.
— Алексей Викторович, я тут документы принес на подпись из бухгалтерии. Заодно хотел спросить, как вам авто, угодил ли?
Я сидел и смотрел на красивое лицо своего помощника, на то, как он беспечно расхаживает по кабинету, и понимал, что этот тип никогда не будет утруждать свою нервную систему такими пустякам, как гнев начальника.
— Послушай, ты Диму Соловьева давно видел?
Я сознательно задал ему вопрос, которого он явно не ожидал. Я не собирался заниматься с ним пустой болтовней. Сейчас мне хотелось играть по своим правилам — очень уж раздражал меня сегодня непробиваемый оптимизм Шведова. И то, что они с шофером Бородича состоят в каких-то контактах, о характере которых я и не подозревал, меня тоже напрягало.
— Соловьева? — на мгновение он растерялся, но лишь на мгновение, уже в следующий момент он взял себя в руки. — Ну, как вам сказать, пожалуй, давненько. А что такое?
О как! Оказывается давненько. А ведь я их видел вместе не далее как вчера.
Шведов перестал прогуливаться по кабинету, подсел ко мне за стол и машинально отпил воды из стакана, который я еще утром налил для себя, да так и оставил. Я никак не прореагировал на этот жест и с интересом наблюдал за ним.
— Да, кстати! — наиграно бодро сказал он, — Дима сейчас должен сюда прийти. К вам.
— Да ну? Откуда ты знаешь? — я был поражен.
Шведов сделал большие глаза и протянул руку в мою сторону.
— Ну, так это… он мне только что звонил, сказал, что рядом тут, зайдет, мол.
Честное слово, я даже пожалел, что затеял этот разговор. Да, мне не нравится, когда я чего-то не понимаю, но все мои попытки прояснить ситуацию, как теперь выясняется, только еще больше запутывают ее. Не в моих принципах было лезть в личную жизнь своих подчиненных. И все же я спросил:
— Вы друзья?
— Нет, я бы не сказал, — начал юлить Кирилл. Мне показалось, что даже красота его как-то поблекла. Ясно одно — Шведову вопросы про Диму не в нос. Почему?
— Ладно, я, короче, пойду, меня ждут там, — неопределенно пробормотал он и поднялся.
Я не стал уточнять, почему это Дима позвонил ему, если хотел видеть меня. Очередной фокус-покус. Не слишком ли много вопросов без ответов на сегодня?
Шведов исчез из кабинета, как будто и не было его тут. Ни бумаги, ни мое мнение про машину его уже не интересовали. И вообще, весь он как-то скукожился, потерял лоск что ли.
Я просмотрел бумаги, подписал и отдал Кате. В приемную вошел Соловьев. Действительно, как и сказал Щведов, Дима был где-то совсем недалеко.
— А я к вам. Можно?
— Почему же нельзя. Проходи.
Дима много и бестолково говорил мне о всякой ерунде, о каких-то запчастях для машины Виталия Ивановича, про то, что готовила сегодня Мария Егоровна для передачи в больницу, даже про свой больной зуб. Я же демонстративно не спрашивал о цели его визита. Было бы что-то важное, сказал бы. Я не перебивал его, внимательно слушал. Но долго так продолжаться не могло и клиент, в конце концов, выдохся. Наступила тишина.
— Ну и? — спросил я, спустя какое-то время.
— Что?
— Вот именно: что ты конкретно хотел? Ко мне-то зачем пришел, или приехал.
У Соловьева глаза съехались к носу, не иначе, как готовился еще что-нибудь соврать.
— Да так, — он пожал плечами и забросил в рот жвачку. — Узнать, как там Виталий Иванович…
— Соловьев, ты только что сам мне рассказывал, что Мария Егоровна готовила для Бородича рыбные котлеты, и ты их отвозил в больницу.
— А-а, ну да, — Дима непринужденно засмеялся. — Конечно.
— Что конечно? Вы со Шведовым не обкурились часом? — я начал терять всякое терпение.
— Я?! Ну вы скажете тоже… Было дело по молодости, баловался немного. Так то когда было. Это вам Шведов сказал? — Дима брезгливо скривился. — Придурок…
Так, час от часу не легче. Только наркоманов мне тут не хватало. По молодости он баловался! У меня руки зачесались — уж очень хотелось заехать этому сопливому «старику» между глаз.
— Так что там с Виталием Ивановичем? Дима, не испытывай мое терпение, — прищурив глаза произнес я.
— А, ну, конечно же, я был у него, — не моргая, глядя на меня, ответил он и облизнул губы. — А сюда заехал рассказать про Иваныча. Так вот, дела у него терпимо так, надо сказать. Нормально, короче.
— Слушай, я что-то не догоняю, — взорвался я, — так терпимо или нормально? Ты вообще разницу улавливаешь?
Соловьев тоже разозлился.
— Да все я улавливаю, не тупой. Раз попросил котлет, значит, нормально. Когда у меня зуб болел, так мне не до жрачки было. А тут, я понимаю, нормалек. Привет вам передавал.
— Привет, говоришь? Это хорошо. На чем ты приехал сюда, кстати?
— На Хонде своей. А что? Думаете на Мерсе? Нет, Иваныч не любит, когда я на его машине один рассекаю.
— Понятно.
— Ну все, некогда мне. Еще в запчасти заскочить надо.
Соловьев направился к выходу, у двери помахал рукой.
— До свидания.
— Будь здоров.
Я подошел к окну. Дима довольно долго не выходил из здания. Наконец появился. Сделав несколько шагов, он обернулся и что-то сказал тому, кто, очевидно, стоял на крыльце. Затем, покрутив пальцем у виска, быстро направился в сторону стоянки. С кем он так общался, догадаться не трудно. Я решил спуститься вниз. Мне хотелось застать Шведова в фойе. Быстро пробежав по ступенькам, я оказался у выхода, однако ни в фойе, ни на крыльце никого не было, ни одной живой души. Что вообще происходит?
В моем холодильнике было хоть шаром покати, я это помнил. Надо было заехать в магазин. Ехал на автопилоте, голова была занята мыслями, одна другой мрачнее. Когда остановился, то понял, что стою как раз перед тем супермаркетом, в котором ночью встретил Селену. Зачем-то всевышний послал мне ту встречу. То, что ее дырявое колесо спасло мне жизнь, иначе как промыслом Божьим и не назовешь. А со второй встречей, здесь, в супермаркете, несколько сложней. Какой знак на этот раз мне послали высшие силы? Я вспомнил ее грустные глаза, усталый вид. И еще то, как она согласилась выпить со мной чашечку кофе — спокойно, без деланной вежливости. Селена была для меня женщиной-загадкой, женщиной из другого мира,
