Волевым усилием заставив себя выбросить из головы все лишнее, Таня достала «Искусство драконбола» и стала слушать Дедала, рассуждавшего о тактике командной игры и драконьих привычках.
* * *
Вечером, когда тетя Нинель сидела на кухне и колола орехи для пирога, дядя Герман тупо стоял у окна и тер глаза. Только что самого доброго депутата посетило нездоровое видение. Дурнев готов был поклясться, будто видел за стеклом голого младенца мужского пола с почтальонской сумкой на боку. Мальчуган с золотистыми крылышками выпорхнул из его застекленной лоджии и, быстро набрав высоту, скрылся в облаках.
«Не буду никому рассказывать! А то неправильно поймут!» – с тоской подумал дядя Герман и, поправляя корону повелителя вампиров, отошел от окна.
Тем временем Таня и Баб-Ягун уже разглядывали пришедшую им посылку. Это был небольшой сверток с подписанным адресом.
– Интересно, что Пуппер прислал мне на этот раз? – вслух подумала Таня.
– Не-а, это не от Пуппера. Купидончик был нашенский, тибидохский, – заявил Ягун.
– Откуда ты знаешь?
– А чего тут не знать? У нашенских крылышки с переливом и пятки красней. К тому же вспомни, что он у тебя потребовал? Пять конфет и рюмку постного масла.
– Ну и что?
– Как «ну и что»? Заграничные купидончики в дорогу масло не пьют, – авторитетно пояснил Ягун.
Ругая себя, что проворонила тибидохского купидончика и упустила случай переслать Ваньке письмо, Таня надорвала серую бумагу и вытащила берестяной свиток. Свиток был совершенно чистым. Пока девочка соображала, нет ли тут магического шифра и не требуется ли приложить свой перстень, из свитка выплыл сгусток тумана.
– Недолеченная Дама! – радостно ахнула Таня.
– Ну почему так сразу и Недолеченная? Вы не поверите, но я со дня своей смерти не ощущала себя такой здоровой!
Дама целиком выплыла из свитка. Она была в длинном бежевом платье, украшенном хризантемами и лилиями.
– Можете меня поздравить, если вы из тех, кто умеет радоваться не только за себя. Я выхожу замуж! – томно поведала она.
– За кого? За поручика Ржевского?
Недолеченная Дама передернулась.
– Ну почему так сразу и за поручика? Разве в Тибидохсе нет других достойных кандидатур?.. – воскликнула она с искренним возмущением.
– Так за поручика или нет? Не увиливай! – настаивал заподозривший что-то Ягун. (Скорее всего он снова подзеркаливал.)
– Ну пускай за поручика… Да, да, да! – неохотно признала Дама. – Только почему ты думаешь, что он на всю жизнь останется поручиком? Безглазый Ужас обещал похлопотать, чтобы его произвели в капитаны. Разумеется, в призрачном мире все происходит не сразу, но лет через триста, я убеждена, мы пробьем для него повышение…
«Мир точно сошел с ума! Просто любовная эпидемия какая-то! Раз уж даже Недолеченная Дама влюбилась, то я уж и не знаю, что думать!» – решила Таня.
– Слушай, Дама, если не секрет… Что это вы вдруг так? Вы же со Ржевским уже чуть ли не сто лет знакомы… – спросила она.
– Сто двадцать восемь лет два месяца и четыре дня, – как эхо отозвалась Дама. – Нам нужно было время, чтобы разобраться в наших чувствах. К тому же я лишь недавно имела случай убедиться, какой это прекрасный, деликатный и мудрый человек!
– В самом деле? А я это в первую секунду понял, едва увидел его ножики! – похвалился Ягун.
– Разумеется, раньше мы общались, но это было не то общение. Оно не позволяло нам открыться! – продолжала Дама. – И лишь сейчас, столкнувшись с огромной опасностью, в минуту особого прозрения, когда мы плечом к плечу стояли в боевом дозоре, я поняла, какой передо мной человек!
– Погоди! В каком боевом дозоре? – спросила Таня.
Дама искренне удивилась.
– Как? Ты же сама просила Ржевского следить за Спящим Красавцем! Как-то я застала его у хрустального гроба и сперва остановилась порыдать, а после, когда Готфрид пошевелился, я едва не умерла от ужаса. Но затем я вспомнила, что уже, в общем-то, умерла, и осталась. С тех пор каждую ночь мы несли нашу бессменную вахту! А когда на рассвете он вставал и уходил, мы неслышно, как тени (хотя почему как? Мы и есть тени!), скользили за ним.
– Вставал? – непонимающе переспросил Баб-Ягун, ничего не знавший о Спящем Красавце.
Дама проигнорировала его вопрос. Кажется, она вообще решила не замечать присутствия лопоухого внука Ягге.
– Готфрид вставал каждую ночь, когда засыпал твой друг Тарарах! Это обычно происходило на рассвете, когда питекантроп спал мертвым сном. Между нами, поручать охрану Готфрида Тарараху было ошибкой Сарданапала. Вот Клопп – тот действительно отличный сторож! Ты же знаешь: у него третий глаз на затылке! – торопливо выкладывала она.
– А куда Красавец ходил? – спросила Таня. Смертельная клятва не позволяла ей заговаривать о Готфриде самой, но задать вопрос, когда о нем говорили другие, – почему бы и нет?
– О, каждый раз по одному и тому же маршруту! Он проходил галерею, потом лестницу атлантов и сразу под лестницей нырял вниз, в подвалы. Похоже, ему хорошо было известно, куда он направляется! Только всякий раз что-то отпугивало его, и он возвращался то с одного, то с другого места… Страшный, белый, как упырь, – идет, выставив перед собой руки… Как славно, что рядом был мой герой, мой красавец Ржевский, всегда способный поднять мой падающий дух тонкой военной шуткой! – с чувством воскликнула Дама.
Ягун не выдержал и заржал. Дама презрительно приподняла правую бровь.
– Но вчера Спящий Красавец все же завершил свое путешествие! Вначале он дошел до Большого Подвала, ну, знаете, где эти Жуткие Ворота, а потом, сразу у ворот, нырнул в лаз, – Дама стыдливо поправила прическу и порозовела. Должно быть, она постепенно приближалась к самому интересному месту своего рассказа. – Мой драгоценный, мой любимый Ржевский считал, что это всего лишь трещина, но мое женское чутье подсказывало, что не все так просто! «О нет, милый, в этой трещине у него тайник!» – сказала я. «Там и дохлой мухи не спрячешь! Кто будет устраивать тайник в таком месте? Здесь же рядом каждый день бывают циклопы!» – возразил мне мой лучший на свете поручик. Мы стали спорить, слово за слово, и у моего нежного поручика (почти уже капитана, я уверена!) снесло крышу. «Да говорят же тебе, клуша, что там ничего нет! Если там окажется тайник, я на тебе женюсь! Клянусь Древниром!» – завопил он на весь Тибидохс. Само собой, услышав шум, Готфрид Бульонский выскочил из своей трещины как ошпаренный и унесся укладываться в хрустальный гроб. Похоже было, что он вообще ничего не понимает! Ну ничегошеньки! Мы со Ржевским просочились туда, где он только что был, и обнаружили балдахин, котел и качалку! И сразу же полетели будить Сарданапала! Если бы вы видели, что после началось! Сарданапал чуть с ума не сошел, Медузия и Клопп хохотали как безумные, а Фудзий вообще вел себя как ненормальный! Еще бы им не радоваться – ведь мы вернули Тибидохсу все запасы магии!
Дама торжествующе посмотрела на Таню. Ее бледные скулы залил стыдливый румянец.
– А потом он, мой гений, мой герой, сделал мне предложение, ведь поклясться Древниром и не выполнить клятву невозможно… И я… я сказала «да»! Я очень давно чувствовала, что мы созданы друг для друга! Свадьба состоится уже скоро – в первый день осени. Приглашаются все, кроме вот его! – Недолеченная Дама ткнула пальцем в Баб-Ягуна.
– А я-то чем не угодил? – возмутился Ягун.
– Чем надо! Ты вычеркнут из списка за бытовое хамство! – пояснила Дама.
В этот миг плотина чувств окончательно рухнула, и Дама, летая по лоджии, надрывно запела:
Скоро кончится лето,Скоро лету конец.И меня кто-то где-тоПоведет под венец!
Повторив этот слегка измененный куплет раза три, Дама хотела было улетучиться, чтобы по старой памяти немного пощипать нервы Пипе, но внезапно вспомнила о чем-то и вернулась.
– Ах да! – небрежно сказала она. – Я еще не говорила? Меня же послал сюда Сарданапал. Он велел передать, что завтра вы можете вернуться в Тибидохс! Экзамены начинаются со следующей недели, а драконбольные тренировки уже с завтрашнего дня! Дальше буквально: все ограничения на искры сняты! В мире опять полным-полно магии! Все ученики возвращаются днем, одной группой. Сбор в три часа над Брянскими лесами по наводящему заклинанию. Просьба не опаздывать! Зубодериха уже вылетела из Парижа. А вот Поклеп Поклепычу придется подзадержаться и кое-что уладить. К тому же Сарданапал забыл, куда засунул его магический перстень… А теперь пока, я должна облететь еще массу народа.
Едва Недолеченная Дама договорила, как правительственный дом содрогнулся от дружного вопля двух юных волшебников. Тетя Нинель с перепугу прыгнула на руки дяде Герману, что едва не вызвало у самого доброго депутата выпадение грыжи. Пипа, покрывавшая портрет Гэ-Пэ поцелуями, от неожиданности разбила стекло носом.
Это был победный крик Тани и Баб-Ягуна, их прощание с миром лопухоидов!
