— Пока ничего, камрады, спать, спать… — улегся на свое ложе Остап.
Глава 20. Золото под бочкой маслин
Утром к началу служебного дня компаньоны прибыли в прокуратуру. Но Бендеру сказали, что следователь Кнопов отсутствует и будет, в лучшем случае вечером, а может быть, и завтра. Так не получив никакого удовлетворения от этого посещения, друзья вернулись домой.
Остап решил вечером побывать снова у дамы своего сердца. Но неожиданно появился Мурмураки и, учащенно дыша, сообщил, что его Анфису неожиданно посетил следователь Кнопов и увез её на пролетке с собой.
— Так сообщили мне соседи, — докладывал Сан Саныч. — Тогда я бросился в прокуратуру. А там мне сказали, что следователя нет, возможно, будет вечером, а скорее всего, завтра.
— Вы смотрите, как и нам сказали, чтобы это всё значило? — обвел своих друзей глазами Бендер.
— Вот и я думаю, капитан, что это значит… — пригорюнился бывший и немного настоящий заврыбой.
— Да, любопытно, интересно, камрады. Зачем это ему понадобилась половинчатая супруга нашего Сан Саныча.
Тот встрепенулся и обиженно спросил:
— Как это половинчатая, капитан?
— Ну, неофициальная еще, без ЗАГСа, без свадьбы ведь. Да вы не обижайтесь, Сан Саныч, я ведь так… Роспись и свадьбу вашу имел ввиду.
— Да я и не обижаюсь, капитан. Вот что с Анфисой, вот что меня мучает.
— Ничего страшного не произошло, не переживайте, Сан Саныч, — участливо промолвил Бендер.
Не дождавшись вечера Остап вошел во двор дома своей проэктируемой невесты. Проходя мимо собачьей будки, он вдруг остановился, как вкопанный. Увидел покров будки из распоротого джутового мешка. Мешка, денежные двойники которого были ему хорошо знакомы. И так знакомы, что из-за них он получил кессонную болезнь. Без некоторых букв. На мешковине был бледный от времени и непогод заветный штамп: «Мариупольское отделение «Русско-азиатского банка». Рассматривая находку, Остап с удивлением отметил, что его никто не встречает, как в прошлый раз, когда Зоя Алексеевна выскочила на крыльцо дома с нескрываемой радостью на лице.
«Уж не заболела она?» — подумал Бендер и подошел к крыльцу. Но в это время дверь отворилась и на пороге дома появилась Серафима Карповна.
Глядя на неё, Остап сразу же определил, что произошло что-то неладное. Вид у старенькой был крайне расстроенный, испуганный, озадаченный.
— Здравствуйте, Серафима Карповна. А где Зоя Алексеевна? — поспешил спросить её Бендер.
Старушка махнула рукой и достав из кармана передника платочек, тернула слезливые глаза с придушенным вздохом.
— Что случилось? Что произошло? — придвинулся к ней «капитан».
— Идемте в дом, расскажу…
Войдя в дом, Серафима Карповна рассказала:
— Утром приехал тот самый следователь из прокуратуры, Кнопкин, кажется его фамилия…
— Кнопов.
— А с ним Анфиса, она была здесь домработницей до меня, а потом ушла служить на железную дорогу, да вы знаете.
— Да-да-да, — горел нетерпением Остап.
— И еще два милиционера, да еще один в гражданском. Кнопкин предъявил ордер и начали делать обыск по всему дому. Боже, где они только не лазали. И на чердаке, и в подвале, и вокруг дома. Везде что-то искали, а что мы с Зоенькой пока и не знали. Куда они только не заглядывали, не принюхивались. И что же вы думаете, товарищ капитан, кто бы мог подумать, в подвале, где стояла бочка с маслинами, покойник их очень любил…
— Да-да, ну-ну?
— Они обнаружили три глиняных больших кувшина. Знаете такие, как я читала, амфорами называются, греческие.
— Дад-да, и что…
— И когда их открыли, то в них было полным-полно золотых монет. И десятки, и пятерки царские. Боже, Боже, это я увидела, когда меня позвали, чтобы я подписала бумагу о том, что нашли.
— Вот это да! Вот это да! — вскочил и заметался вокруг стола, за которым он еще вчера так весело восседал с очаровательной хозяйкой, попивая чай с коньяком.
— Зоенька клялась и божилась, что она ничего не знала и не ведала о спрятанном золоте, что она в доме проживает немногим более трех лет. Что это тайна покойника. Что если бы он умер болея, не так неожиданно, то наверняка он бы ей рассказал о своем кладе. Ведь он так ее любил, так любил… А кроме её у него, мол, никого нет. Но прокурорщики сказали, что они разберутся, что они так это и понимают. Клялась и божилась с рыданием и Анфиса. Доказывала, что она и понятия не имела о золоте в подвале.
— И верно не имела, как и её хозяйка. Что же покойный Ибрагим был дурак, чтобы посвящать их в тайну сокровищ своих.
— Одним словом, прокурорщики всё это погрузили на свою пролетку, усадили Зою и Анфису, туда же, и этот Кнопкин и тот в гражданской увезли с собой. А два милиционера пошли за ними пеши. Вот всё, что я и рассказала вам, уважаемый Остап Ибрагимович.
— Да, совсем не веселая история, Серафима Карповна.
— Ой, Зоенька, ой, Зоенька, Боже милостивый, что же теперь будет, капитан? — причитая спросила верная хозяйке старушка. — Неужели ответственность невинно понесет, Боже!..
Остап взглянул на часы и, распрощавшись с милой старушкой, маршевым шагом устремился к городской прокуратуре.
Без стука не вошел, а прямо-таки ворвался в кабинет Кнопова Бендер. Следователь был в отличном победоносном настроении и поэтому не возмутился, от такого пришествия. А Остап, не выдавая себя, что он только что был в доме, где обнаружили клад, умерил свою горячность и заговорил сдержанным голосом:
— Здравствуйте, чем порадуете? Может всё-таки я и мои товарищи, наконец-то могут ехать из города по делам?
— А-а, Остап Ибрагимович, очень приятно вас видеть, — приветливо встретил его Кнопов. — Прошу садиться, — указал он на стул у стола. — Да, ваша вынужденная подписка о невыезде прекращается, так как следствие по делу вам известному фактически закончено. И если какие-либо детали, возможно, еще придется уточнить для протокола, но они ни в какой мере не касаются вас и вашей команды. Примите мои извинения за вынужденную вашу задержку, но и вы должны нас понять, что в связи со сложившимися обстоятельствами, следствие должно было так поступить.
— Вот это мне очень приятно слышать, Валентин Данилович, — натянуто улыбнулся подписчик о невыезде.
— Таким образом, товарищ, подчеркиваю, товарищ Бендер, прошу ваши подписные листы, и ваших товарищей, которые я тут же при вас и аннулирую.
— Вот это по деловому, товарищ Кнопов, — извлек из кармана кителя подписные листы всей своей команды. Он их держал при себе, так как именно он, как глава экспедиции, похаживал в прокуратуру не раз, прося отмены их. Положив их перед Кноповым, он видел, как тот перечеркнул каждый лист, отметил в бумаге подколотой в папке, и сказал:
— Вот и всё, товарищ Бендер, можете ехать куда вам надо. И еще раз приношу вам свои извинения и нашей прокуратуры, что задержали ваш выезд. Извинения и в то же время благодарность.
— Благодарность? — поднял брови Остап, и лицо его выразило неподдельное удивление. Но потом он понял почему. И не стал развивать свою понятливость вопросами.
А следователь говорил и без его вопросов:
— Благодаря вашей подводной экспедиции возникло следственное дело, которое в своем завершении дало нашему государству большой золотой клад.
— Золотой клад? — выдохнул Остап. — Его нашли на повторном обследовании затонувшего «Святителя»?
— Нет, нет, поскольку вы являетесь в какой-то степени участником этого дела, то я вам сейчас всё и расскажу.
И Кнопов всё почти подробно рассказал капитану Бендеру. Как он в начале предположил, что на катере должно было быть золото, помимо бумажных денег. Как он повел затем следствие, как вышел на дом покойного Аварова, отца есаула, как получил ордер на обыск и как нашли малые амфоры с золотыми монетами царской чеканки. И после рассказа Бендер спросил:
— И что, молодая вдова Аварова будет нести какую-то ответственность? И домработницы, которые там служили и служат?
— Нет, и я и мое руководство не видит здесь какой-либо вины их. Есть уверенность, что они не знали о кладе в подвале, и не могли, конечно, знать. А если бы и знали, — помолчал Кнопов, — то золото ведь не они похитили, а как мы предполагаем, да и уверенность есть в этом, похитил банковское золото несомненно есаул Аваров со своей пьяной братией. А затем и переправил на хранение своему папаше. Сам он, наверное, погиб, а может быть, скрылся в загранице. Ну, а старый Аваров, как надо понимать, частью этого золота воспользовался, превратив свой дом в антикварный склад. Пользуясь тяжелым положением в нашей стране. Так что мнение прокуратуры не считать вдову Аварову и её домработниц причастными к этому золотому кладу. Вот всё, что я могу вам сообщить, как участнику этого золотого дела, как его у нас назвали.
