поблажек нам не давали. Загружали работой по полной. Я не роптал. Мало того, что мне было интересно, но появилось и понимание того, что такого уникального научного опыта у меня больше не будет, и я впитывал его как губка.
Вообще, работа в коллективе научных сотрудников высшей квалификации требовала постоянного напряжения собственных мозгов и внимательного, я бы сказал, скрупулезного выполнения правил и инструкций. Вместе с тем, восприятие методологии, подходов к научной проблеме изнутри научного коллектива, в процессе «мозгового штурма» или просто обсуждения, общения — это огромная, в чем-то уникальная школа для меня и для моих товарищей.
Наверное, последующая моя научная деятельность зародилась именно здесь, в Атомном институте, и получила очень важный фундамент системного подхода к любой проблеме.
Скажу честно, иногда в этой работе мои мозги просто «плавились». Но я не стеснялся спрашивать, уточнять у более опытных научных сотрудников. Я не боялся показать свою некомпетентность, потому что, как мне кажется, это неловко — в начале пути, но когда ты некомпетентен в своей основной работе, после — это уже преступление, ибо ставит под угрозу чужие жизни. Бывали дни, когда я настолько уставал, что еле доплетался до гостиницы и сразу валился спать.
Замечу, что в те годы причастность к ученой, академической среде очень ценилась. Ибо сама по себе принадлежность к интеллигенции была престижна. Люди с ученой степенью имели зарплату выше средней. Еще лучше было материальное положение у сотрудников Академии наук и крупных вузов, потому что, с точки зрения государства и общества, карьера в науке была одной из самых почетных. Она обеспечивала уважение окружающих, поддержку начальства и интерес женщин.
Замечательный художественный фильм «Девять дней одного года», основанный на реальных событиях, с Андреем Баталовым, Иннокентием Смоктуновским и Татьяной Лавровой в главных ролях, как раз об этом. О теме подвига и жертвенности в науке — о жизни и творчестве физиков-ядерщиков. В результате научных экспериментов герой Баталова получает опасную для жизни дозу радиации. Предупреждения врачей об опасности, грозящей его жизни, не останавливают ученого в поисках научной истины, возможно, последней для него… Скажу одно: «Сильный фильм».
Не только в драме, но и в веселой комедии «Три плюс два» об отдыхе у моря на Южном берегу трех молодых людей и двух девушек, один из героев — ученый физик-ядерщик, что следует из его воспоминаний о своей работе: при этом на экране мелькают кадры с аппаратурой, считающей нейтроны при цепной реакции деления. Все это лишний раз подтверждает престиж науки, ядерной физики, престиж ученого в жизни нашей страны в то время.
В выходной день, когда небо было безоблачным, из любопытства побывали в ресторане «Седьмое небо», расположенном на высоте трехсот тридцати метров в Останкинской телебашне, и с высоты птичьего полета полюбовались фантастическим видом столицы. Поднялись на скоростном лифте, сели за столик, блюда в меню были очень дорогими, поэтому заказали чисто символически. Официантки в пилотках и форме напоминают стюардесс. Огляделись: прямоугольные столики на четверых, стоящие по кругу почти вплотную к панорамным стеклам, стулья из гнутых металлических трубок, проход и барная стойка, огибающая по кругу центральную часть башни. Интерьер ресторан простенький, но не это главное. Главное — вид на столицу и крутящийся пол. Пол ресторана неторопливо вращался на 360 градусов, что давало возможность наслаждаться сменяющимися видами. Полный оборот ресторан совершил за 40 минут. Вид волшебный, фантастический, незабываемый. Столица как на ладони…
Частенько по субботам мы пили пиво в пивном баре «Жигули» на Новом Арбате. Тогда этот бар только открылся, был очень модным, и очередь в него начиналась за полквартала. К пиву подавались креветки королевских размеров, правда, после пятой кружки они почему-то мельчали, но это уже не замечалось.
После пивбара любили пройтись по Новому Арбату. Его высотные здания за весьма необычную архитектуру как только ни называли в столице: и «Сберкнижки», и «Вставная челюсть», и просто «Зубы». Вообще, московские дома, отличаются большим разнообразием архитектуры и стилей. Мне, например, очень нравился Дом с чайками, что на Спиридоновке. Фасад дома в стиле модерн украшают изображения летящих чаек, созданных при помощи абрамцевской «акварельной» плитки сине-изумрудных оттенков. Очень красиво! Там же, на Спиридоновке, был дом, который народная молва нарекла «Домом-паровозом» за форму, смахивающую на паровоз.
Ближе к вечеру выходного дня мы выбирались на «Брод» — «Бродвей». В те годы «Бродвеем» молодежь называла главную (центральную) улицу в любом городе. В столице это была улица Горького — «Пешков-стрит». Молодые девушки и парни фланировала в джинсовых юбках и клешах. Под брюки-клеш мужчины предпочитали носить туфли с широкими каблуками и приталенные рубашки с удлиненными уголкам воротника.
Надо сказать, что расклешенные брюки не наше изобретение. Они вошли в моду еще в XIX веке на флоте. Расширяющиеся книзу брюки позволяли морякам во время кораблекрушения быстро освободиться в воде от мешающей одежды. В непомерных клешах щеголяли и революционные матросы Балтики в 1917 году.
Но в начале семидесятых годов прошлого века клеш опять вошел в моду на Западе в движении «хиппи», и оттуда эта мода перекочевала к нам. Купить джинсы-клеш в магазине было невозможно, а на барахолке они стоили очень дорого — от 120 до 160 рублей, учитывая, что зарплата среднего инженера в то время составляла 110–120 рублей в месяц.
Заветной мечтой столичных, да и не только столичных, модников были джинсы «Lee Cooper», «Super Rifle», «Levis». Тогда появилась частушка: «Переспать с Анджелой Девис вам помогут джинсы «Левис»!» Для тех, кто не знает, популярная в те годы в нашей стране Анджела Девис — это американская активистка-правозащитница.
Наиболее продвинутые персонажи «Брода» нашивали на клеши блестящие пуговицы и цепочки.
В воскресенье с удовольствием любил побродить по территории Выставки достижений народного хозяйства. Замечательный уголок столицы, где собраны достижения всех областей промышленности и сельского хозяйства нашей страны. На красивой зеленой территории звучит музыка, переливаются серебром струи впечатляющих фонтанов «Дружба народов» и «Золотой колос», нарядно одетые люди создают непередаваемую атмосферу и приподнятое настроение праздника. Небольшие, легкие, без дверей вагончики развозили посетителей выставки в мир высоких достижений советского хозяйства по красивым тематическим павильонам — «Космос», «Электротехника», «Атомная энергия»…
Побывав в павильоне «Космос», заполненном спутниками, космическими аппаратами, ракетами, убеждаешься в том, какие огромные перспективы открывает освоение космоса. Конечно, начинал со своего профессионального павильона «Атомная энергия», где были представлены различные типы ядерных реакторов, огромная модель атомного ледокола. Каждый раз видел что-то новое. То уникальную установку линейного ускорителя нейтронов, используемую в медицинских целях, то макет установки термоядерного синтеза…
Чертовски
