труде, о тяжелых бытовых условиях и жизни в палатках, о гнусе и клещах…
Но все это у добровольцев было впереди, а пока вагоны украшали красные транспаранты и флаги. Звучала музыка духовых оркестров и напутствия уезжавшим. И кругом: Ура! Ура! Ура!
Весь август у меня отпуск. Тоже — Ура! Ура! Ура!
Отпуск в нашем приморском городе — это море, море и еще раз море. Пляж, пляж и еще раз пляж.
После столицы наш приморский город показался небольшим, уютным городком. С радостью встретился с родными. Сестра мечтала посетить столицу, и я обещал, что после отпуска мы это организуем.
В начале августа мир облетела сенсация: Ушел в отставку 37-й президент Соединенных Штатов Никсон. Это был первый в истории случай, когда американский президент прижизненно досрочно прекратил исполнение обязанностей. Причиной отказа от власти стал так называемый Уотергейтский скандал. Что там произошло, для меня непонятно, да особенно и не интересно, но то, что непроста и тяжела жизнь американских президентов, — это ясно.
Последние дни августа 1974 года омрачила страшная трагедия на Черноморском флоте. В море недалеко от Главной базы флота в результате взрыва ракеты на борту затонул большой противолодочный корабль «Отважный». Чрезвычайное происшествие произошло во время учения с зенитными ракетными стрельбами в условиях радиолокационных помех. Как было установлено, при подготовке к стрельбе в кормовом погребе зенитных ракет самопроизвольно запустился маршевый двигатель одной из них, затем сработал стартовый двигатель другой ракеты, после чего произошел взрыв остальных хранившихся там зенитных ракет. Личный состав боролся за живучесть до конца, но спасти корабль не удалось. Погибли девятнадцать членов экипажа и пять курсантов, находившихся на борту на морской практике. Ожоги и ранения получили двадцать шесть человек.
После гибели «Отважного» весь флот вздрогнул. Скажу одно: «Светлая память морякам, погибшим на «Отважном» при исполнении своего воинского долга».
Отпуск закончился, и я снова в столице. Начало сентября баловало двадцатиградусным теплом. После отпуска опять работа и учеба.
Через две недели после моего возвращения из отпуска в столицу, на выходные дни, приехала сестра. Прогулялись с ней по столичным улицам, побывали на Красной площади, посетили кинотеатр с круговым экраном, второго такого, если не ошибаюсь, в стране больше не было. Мы, зрители, стояли в центре зала, а события фильма окружали нас со всех сторон. Это очень реалистично. Когда по сюжету машина на полной скорости мчалась по извилистой дороге, некоторых зрителей, в том числе и мою сестру, укачало, как при настоящей езде. Мы покинули зал, и на воздухе ей стало лучше. Вот такая была кинотехника в те годы.
Потолкались мы в ГУМе, побывали в Художественном музее, отобедали в ресторане на Речном вокзале столицы. Сестре поездка понравилась и, думаю, запомнилась.
Получил весточку с Севера от своего сослуживца, что меня с нетерпением ждут в части. Работы по перегрузке реакторов очень много, и контролирующий физик на физические пуски реакторов им «позарез» нужен. Приятно сознавать себя востребованным.
Учеба в Атомном институте набирала обороты. Мы спешили успеть усвоить все множество новых научных, инженерных и методических знаний, которыми обладали специалисты Атомного института и которые были необходимы нам в дальнейшей службе… Но вместе с тем, в оставшееся время хотелось почерпнуть от столицы все возможные впечатления, поэтому, когда друзья по институту пригласили меня посмотреть футбольный матч на стадионе в Лужниках, с удовольствием согласился. Мы сидели на трибуне А, в седьмом секторе.
Хотя я никогда не был ярым любителем футбола, но обоюдоострая, боевая схватка «Спартака» и «Динамо» (Тбилиси), закончившаяся победой «Спартака» — 1: 0, захватила меня… Атмосфера гигантского, заполненного тысячами людей стадиона, азарт игры, всеобщее ликование вызвали необычайный эмоциональный подъем. Не ожидал этого от себя, но болея за «Спартак», орал во всю глотку!
Матч закончился. На выходе человеческий поток был готов захлестнуть все пространство вокруг стадиона — и тротуары, и зеленые газоны. Но конная милиция крупами своих лошадей делила толпу на части и поддерживала порядок. Я впервые видел конную милицию в деле. Лошади мне показались огромными. Их крупы были на уровне моих глаз, а всадники в седлах, находясь еще выше, по-хозяйски взирали на толпу. Лошади фыркали, косили красными глазами на людей, дергали хвостами, а их крупы пробирала дрожь. Когда лошадь под всадником перебирала задними ногами, народ отшатывался в сторону… В общем, еле выбрались из толчеи у стадиона и вскоре, в последний раз стиснутые толпой, вошли на эскалатор станции метро «Спортивная». Дальше было уже легче.
Золотая осень с прохладным солнышком, серебристыми паутинками на кустах и желто-красной листвой на деревьях пришла в город. Температура воздуха была в пределах 13–15 градусов, без существенных осадков.
По столице поползли слухи, что в середине сентября 1974 года художники-нонконформисты на окраине столицы в Беляево на пересечении улиц Островитянова и Профсоюзной в Битцевском парке организовали несанкционированную выставку неформального искусств на открытом воздухе, что было знаковым событием в среде нонконформизма, и что милиция при помощи поливочных машин и бульдозера уничтожила выставку. После чего эту выставку в народе обозвали «бульдозерной».
Мне о подробностях разгона выставки, чему свидетелем был он сам, рассказал наш начальник сектора — рафинированный столичный интеллигент: папа — доктор наук, профессор, мама — доктор наук, профессор, сам — кандидат наук, увлекающийся музыкой и живописью.
Кстати, именно у него я перенял манеру разговора по телефону: сначала поздороваться, затем назвать свою фамилию, имя и отчество, а затем переходить к существу разговора. Это сейчас, в эпоху всеобщей мобильной связи, такая манера разговора никого не удивляет, а тогда для меня это было в новинку. Он всегда имел пижонистый вид — белая рубашка, галстук, отличная обувь. Он же напомнил мне и о том, как в свое время именно подобным образом разогнал выставку авангардного искусства в столичном манеже Никита Хрущев.
В один из тихих, чудесных, солнечных октябрьских дней, когда потеплело до 20 градусов, мы решили провести свободное время в экскурсионной поездке на речном трамвайчике по Москва-реке. Мелкие речные чайки сновали вокруг трамвайчика, рассчитывая на брошенные за борт крошки. Мы вдыхали характерный пресный запах реки и наслаждались видами столицы: знаменитая сталинская высотка гостиницы «Украина», старинные здания Новодевичьего монастыря, великолепный комплекс зданий Университета на Ленинских горах, гигантская чаша стадиона в Лужниках, строгий ансамбль Московского Кремля и пряничный разноцветный храм Василия Блаженного…
С воды эти здания выглядели непривычно, как-то по-особенному. Какая красивая наша столица!
Я не знаток истории архитектуры, но интуитивно чувствую, что именно гигантские высотки — Университета, Министерства иностранных дел и другие, созданные сталинской эпохой,
