Глава 20
Ян не успел ничего сказать — его схватили сзади, так что дышать стало невозможно, и потащили.
— Отпусти его, Пекарь, — распорядилась Сара. Тот выпустил его и толкнул вперед. — Закрой дверь, быстро!
— Вам нельзя было приходить, — сказала Соня. — Это опасная ошибка…
— Слушайте, времени нет, — перебил ее Ян. — Тергуд-Смит знает о тебе, Сара, и знает об этой встрече. Полиция уже направляется сюда. Вам надо немедленно убираться.
Женщины окаменели. Молчание нарушил Пекарь:
— Раньше чем через час транспорта не будет. Но ее я могу увести, — он показал на Соню. — Лед на канале еще держится, я знаю, как пройти. Но это только для меня.
— Так двигайтесь, — скомандовал Ян. И повернулся к Саре: — Идем со мной. Если доберемся до машины, мы сумеем от них уйти.
Погасили свет, открыли дверь… Проходя мимо, Соня быстро погладила Яна по щеке.
— Теперь я могу сказать, как замечательно было работать с тобой и как много ты сделал для всех нас. Спасибо, Ян.
Она исчезла во тьме, Ян и Сара стали подниматься по трапу следом. На причальной полосе как будто никого не было.
— Я никого не вижу, — сказала Сара.
— Хорошо, если ты не ошибаешься.
Они изо всех сил побежали к мосту через канал, так быстро, как только можно было бежать по обледеневшему грунту. И уже собирались свернуть на мост, когда из-за поворота вылетела машина и с ревом помчалась в их сторону.
— В кусты! — крикнул Ян, увлекая Сару за собой. — Быть может, они нас не заметили…
Они продирались сквозь ветви, невидимые в темноте, а шум мотора за спиной становился все громче и громче. Взвизгнув рессорами, машина взлетела на горбатый мост, скатилась с него и устремилась прямо к ним, разметая мрак ярким светом фар. Ян бросился на землю, прижав Сару к себе.
Фары пронеслись мимо. Позади раздался лязг металла — это машина сбила знак, закрывавший въезд на причальную полосу, и понеслась вдоль берега.
— Бежим! — Ян поднял Сару на ноги. — Как только они обнаружат, что на катере никого нет, — начнут облаву.
До ближайшего перекрестка они мчались во весь дух. На улице были люди, пришлось перейти на быстрый шаг. Потом людей вокруг стало больше — и никаких признаков преследования — они пошли помедленнее, переводя дыхание.
— Ты можешь сказать, что случилось? — спросила Сара.
— Я, наверно, весь в «клопах». Все, что мы говорили, записано.
— Одежду твою мы уничтожим. Но я должна знать, что случилось. Немедленно.
— Я подслушал своего зятя. «Клопа» ему подсадил, очень кусачего. У меня в кармане запись всех его последних разговоров. Я там мало что понял, но последний кусочек оказался вполне ясен. Сегодня записано. Они собирались захватить людей, которые встречаются вечером на канале. Это его слова. И он упомянул «израильскую девчонку».
Сара тихо охнула и впилась пальцами в его руку.
— Как много они могут знать?
— Ужасно много.
— Тогда мне надо тотчас же убираться из Лондона и вообще из страны. А твою запись надо обязательно передать нашим людям. Их надо предупредить.
— Ты сможешь это сделать?
— Надеюсь. А что будет с тобой?
— Пока они не знают, что я был сегодня здесь, мне ничего не грозит. — Он не хотел говорить ей о смертельном предупреждении Тергуд-Смита. Главное — спасти ее; о себе он позаботится потом. — Я проверил машину, оптических «клопов» там быть не должно. Скажи сейчас, куда тебе надо, а в машине молчи.
— На Ливерпуль-Роуд барьер Безопасности. Найди тихую улочку по эту сторону и выпусти меня. Я пойду в Айлингтон.
— Хорошо.
Какое-то время, кружа по переулкам на Майда-Вэйл, они молчали.
— Та женщина на катере. Что будет с ней? — спросил Ян.
— Ты можешь забыть, что видел Соню?
— Трудновато будет. Она очень важный человек?
— Очень. В высшем руководстве лондонской организации. Из самых лучших наших людей.
— Не сомневаюсь. Мы пришли. Теперь молчок.
Ян отпер машину и сел за руль. Завел мотор, включил радио — потом забормотал себе под нос, словно о чем-то вспомнив. Выбравшись из машины, подошел к багажнику, открыл его и начал греметь инструментами в ящике, знаком показав Саре, чтобы она садилась в машину через его дверь. Когда она села, он забрался следом и медленно тронулся с места.
Кратчайший путь пролегал через Мэрилбоун, но Яну не хотелось ехать мимо Управления Безопасности. Вместо того он повернул к Сэйнт-Джон-Вуд и поехал по тихим жилым кварталам, а потом мимо Регент-Парка. Внезапно музыка смолкла, и из радиоприемника раздался громкий мужской голос:
— Ян Кулозик, вы арестованы. Не пытайтесь выйти из машины. Ждите полицию.
Слова еще звучали из динамика, а мотор уже выключился. Машина прокатилась по инерции и встала.
Ян увидел в испуганных глазах Сары тот же ужас, который охватил его самого. Безопасность знает, где он, идет по его следу, вот-вот будет здесь… И ее тоже схватят, вместе с ним.
Ян рванул ручку двери, но она не поддалась. Заперты. Они были в ловушке.
— Ну нет, сволочи, так просто у вас не выйдет! — крикнул Ян.
Он вытащил из бардачка дорожную карту, оторвал от угла большой кусок и прижал к нему спираль зажигалки, раздувая пламя. Бумага загорелась — он скомкал остаток карты, поджег ее и сунул под приборный щиток в сплетение проводов.
В тот же момент завыла сирена пожарной тревоги и все двери распахнулись.
— Бежим!
Они выскочили из машины и снова помчались что было сил, не зная, как скоро появится полиция, сколько времени у них в запасе. Бежали по темным боковым улицам, стараясь уйти от машины как можно дальше; бежали — пока Сара не выдохлась окончательно. Тогда они пошли — так быстро, как только она могла выдержать… Никаких признаков погони пока не было. Они вышли на многолюдные улицы Кэмден-Тауна, где было уже безопасно.
— Я пойду с тобой, — сказал Ян. — Они знают обо мне все. О моей связи с Сопротивлением. Меня предупредили. Ты сможешь меня вытащить?
— Мне очень жаль, что я втянула тебя во все это.
— А я тебе благодарен.
— Одной уходить или вдвоем — разницы никакой. Попытаемся добраться до Ирландии. Но ты должен понять, что, если уйдешь со мной, — станешь человеком без родины. Ты уже никогда не сможешь вернуться домой.
— Я и так не смог бы. Если они меня возьмут — я мертвец. А так я мог бы быть с тобой. Мне бы хотелось. Я люблю тебя.
— Ян, прошу тебя…
— А что? Я и сам этого не знал, пока не ляпнул только что.
Извини, что ничего романтичнее у меня не получается. Наверно, это моя инженерская любовная песнь. А ты?
— Сейчас не надо об этом, не время…
Ян остановился возле какой-то витрины и взял Сару за плечи. Он смотрел ей в лицо, а когда она попыталась отвернуться — легонько придержал пальцами за подбородок.
— Лучшего времени не будет. Я только что объяснился тебе в любви, пылкой и бессмертной. И что же ты мне ответишь?
Сара улыбнулась. Чуть-чуть — но все-таки улыбнулась и поцеловала его пальцы.
— Ты и сам знаешь, что ты мне очень дорог. Но ничего больше я сейчас не скажу. Надо идти.
Они пошли дальше. Ян понимал, что ему придется удовлетвориться этим ответом. Во всяком случае, пока. И удивлялся, какая непонятная сила заставила его заговорить о своей любви вот здесь и сейчас, да еще и высказаться так неуклюже. Но это была правда, хотя и совершенно неожиданная для него самого. Правда — и он был счастлив этим.
Беглецы устали, однако идти было еще далеко, и они не решались задерживаться. Ян шел, обняв Сару за талию и поддерживая, как мог.
— Уже немного… осталось, — сказала она.
Когда-то фешенебельные, дома на Оукли-Роуд стояли заброшенными, окна были заколочены досками. Сара прошла вперед и спустилась по выщербленным ступеням ко входу в цокольный этаж одного из зданий, отперла дверь ключом, вошла, впустила Яна, потом аккуратно закрыла ее и снова заперла. В коридоре была темень непроглядная, и они на ощупь, по стенке, добрались до самой дальней комнаты.
Закрыв дверь, Сара включила свет. В комнате было тепло от электронагревателей, вдоль стен стояли шкафчики для одежды, в дальнем углу — старинная печка. Сара вытащила пару одеял и протянула одно Яну:
— Всю твою одежду, обувь — в печку. Надо немедленно сжечь. А я найду, во что тебе одеться.
— Сначала возьми вот это. — Ян подал ей свою зажигалку. — Передашь вашим электронщикам. Там, в памяти, Тергуд-Смит.
— Это очень важно. Спасибо, Ян.
Отдохнуть они не успели. Через несколько минут раздался стук в дверь, Сара вышла в прихожую и зашепталась с кем-то. Вернувшись, она заторопилась:
— Мы должны попасть в Хэммерсмит, пока автобусы ходят. Оденемся в старье. Удостоверение у меня никудышное, серьезной проверки не выдержит, но хоть что-то нам иметь надо… Все сгорело?
