— Ветром раскидало после выброски. Ждали мы их, но никто к месту сбора не вышел. Полагаю, поодиночке пробиваться будут.
— Плохо! Пилоты, ко мне! Летчики подошли, представились.
— Я – старший лейтенант Белоцерковский, командир четвертого батальона двести четвертой десантной бригады. Попрошу ваши документы.
Пилоты предъявили.
Белоцерковский бегло просмотрел их, вернул.
— Временно, до выхода к своим, переходите в мое подчинение. Коли вышли на старшину Жмыха, под его командованием и будете.
Пилоты отошли от старлея, окинули взглядом овраг. Был он невелик, но глубок. Все бойцы были в белой маскировочной одежде, лишь пилоты выделялись темно-синим летным обмундированием да пистолетами. У десантников вооружение было посерьезнее: у всех автоматы, у многих – ручные пулеметы.
Из оврага по приказу Белоцерковского ушел дозор – поднялся по склону и исчез за гребнем, потом повзводно – другие десантники. Много их было – бойцов двести. Белыми призраками они уходили от оврага, теряясь на фоне снега буквально через полсотни метров. В конце с группой Жмыха пошли пилоты, за ними – арьергард.
Через пару километров остановились и залегли у какой-то деревушки. Старлей долго наблюдал за ней в бинокль, потом к деревне перебежками направилась разведка из трех десантников. Вернувшись, доложили: «В деревне немцы – около роты пехоты. Тяжелого вооружения нет».
Командир батальона вызвал взводных и отдал распоряжение. Повзводно десантники уходили в обход деревни, беря ее в кольцо. Все передвижения – ползком.
Прошло полчаса, час… Внезапно на другом конце деревни вспыхнула стрельба.
— Теперь и нам пора, — поднялся старлей. — За мной! В атаку! — закричал он.
Десантники белыми призраками, увязая в снегу, поспешили к деревне. Пилоты старались не отставать от старшины и сержанта.
Они уже преодолели половину дистанции, когда ударил пулемет. Десантники залегли.
Михаил увидел, как сержант улегся на снег, раздвинул сошки у пулемета, выискал цель и дал короткую очередь.
Воспользовавшись тем, что вражеский пулемет стих, десантники молча вскочили и снова устремились к деревне.
Поняв, что их пулеметная точка подавлена, гитлеровцы в мышиных шинелях, заметно выделявшихся на белом снегу, попытались организовать оборону, открыв шквальный огонь из автоматов. Десантники отвечали отчаянной стрельбой.
В деревне взорвалась одна граната, другая, открылась беспорядочная стрельба.
Как вихрь, десантники ворвались в деревню с трех сторон и сейчас выбивали немцев из домов, сараюшек и других укрытий. За четверть часа с фашистами было покончено. Но были потери и у десантников.
Старлей, увидев пилотов, подозвал их к себе.
— Подберите из трофейного оружия что-нибудь более серьезное, чем ТТ.
Михаил и Антон пошли по улице, высматривая оружие. У убитых немцев они подобрали автоматы; сняв с гитлеровцев подсумки с запасными магазинами, повесили их себе на пояс. И сразу почувствовали себя увереннее. Ведь только прошел бой, десантники стреляли во врага, а пилоты лишь бежали следом. Что толку стрелять из пистолетов, если цель далеко?
Довольные трофеями, Михаил и Антон шли по единственной деревенской улице, на которой беспорядочно чернели трупы немецких захватчиков. Им повстречался Сергей Лопырин, держа в руке пару пачек галет.
— Вы чего, летчики, жрать не хотите, что ли?
— Хотим! — дружно воскликнули оба.
— Тогда быстро по домам! Ищите сами харчи. Полевой кухни за нами не везут. Чего добудете, то и поедите. Только пошевеливайтесь: скоро уходим.
«Е-мое! Вот простофили», — мысленно обругал себя и Антона Михаил. Только сейчас до него дошло – десантники-то после боя словно испарились. А они, оказывается, харчи себе добывали! Век живи – век учись!
Пилоты забежали в первую же избу – ничего съестного. Кинулись во вторую. Тут уже было двое из десантуры, да еще с дымящимся харчем на столе! Оба бойца сидели за столом и жадно ели из чугунка приготовленную еще немцами пшенную кашу с тушенкой.
— Теплая еще, в печи томилась. Садитесь рядом, — пригласил пилотов к столу один из бойцов.
В избе, брошенной хозяевами, нашлись и ложки.
Дважды упрашивать голодных пилотов не пришлось: оба тут же уселись рядом и принялись активно орудовать ложками. Десантники засмеялись. Один не сдержался – проехался по зверскому аппетиту летчиков:
— Во летуны дают! Что-то в бою я не видел их впереди, зато за столом по-стахановски трудятся.
— Пусть едят, не трогай, — заступился за летчиков второй. — Они, может, свое в небе уже отстреляли. Ты их здесь в бою не видел, а они тебя там не видели, когда от «мессеров» транспортники с десантом прикрывали. Так что имеют право.
— Да я что, я – ничего, — смутился десантник.
Они быстро доели всю кашу, пошарили по избе, нашли солдатские ранцы. К сожалению, единственное, что могло им пригодиться, — шнапс во фляжках и бинты в прорезиненной упаковке. Их и забрали. Бинты Михаил сунул в карманы, фляжку – за пазуху. А с улицы уже донеслось:
— Выходи строиться!
Бойцы и Михаил с Антоном выбежали из избы. Десантники строились, дожевывая на ходу съестные трофеи.
Комбат дал вводную:
— По карте еще одна деревня рядом. Только, думаю, немцы теперь настороже будут, слышали нашу стрельбу. Потому атаковать их не станем, обойдем стороной. Передовой дозор – вперед!
Километра два они шли по дороге. Как это здорово – идти не по глубокому снегу, а по дороге, пусть и санной, да еще и сытым.
Незаметно стало смеркаться. Для десантников это благо: можно у немцев под носом незамеченными проскочить. А вот летчики в их броских комбинезонах были на виду…
Михаил с Антоном держались вместе. Еще бы – однополчане, одежда на обоих темная, демаскирующая, и у обоих нет навыков пехотного боя.
Они подошли к деревне и обошли ее справа. В лесу сделали привал. Комбат вместе с передовым дозором ушел к деревне, а вернувшись, отдал приказ: готовиться окружить деревню и уничтожить немцев.
Бойцы слушали внимательно. По их сразу ставшим суровыми лицам Михаил понял, что схватка предстоит жестокой, и на этот раз она вряд ли минует летчиков. Это подтверждали и последние слова командира батальона:
— Мы сюда, на нашу землю, вернулись не по лесам отсиживаться, а находить врага и уничтожать его. — С каждым убитым немцем пусть на секунду, пусть на метр, но мы ближе к победе.
Михаил посмотрел на Антона, который держал под мышкой два белых свертка. Один из свертков он протянул Михаилу. Летчик сразу все понял: это были маскхалаты, снятые с убитых десантников.
Десантники, получив приказ от взводных, скрытно стали окружать деревню.
Михаил с Антоном не остались в стороне. Вместе со старшиной Жмыхом и сержантом Лопыриным они скрытно подобрались к окраине деревни и залегли на отведенной им позиции.
В деревне грохнул выстрел. По знаку взводных десантники молча поднялись и бросились в атаку. К большому удивлению бойцов, враги почему-то не стреляли, и деревню десантники заняли без боя. Оказалось, что в деревне квартировали не немцы, а румыны, причем ездовой взвод. Воевать им совсем не хотелось, да и какие из ездовых вояки? Их без труда разоружили, трофейное оружие уложили в сани, конфискованные вместе с лошадьми у них же, и по приказу комбата двинулись дальше. Теперь даже передовой дозор ехал на санях. Эх, побольше бы саней для десантного батальона!
Десантники набились в сани битком – так, что лошади с трудом их тянули. Чтобы совсем не заморить лошадок, кое-кому из десантников приходилось периодически спрыгивать с саней и бежать вдогонку, заодно согреваясь. Глядя на бегущих бойцов, старшина Жмых неодобрительно качал головой.
— Чего их жалеть? Лошади-то фашистские! Да и утром бросать придется, — объяснил он.
— Почему? — спросил Михаил.
— Ночью немцы не воюют, и вероятность наткнуться на врага мала. Потому подъедем насколько можно – пусть ноги отдохнут. А утром все равно с дороги уходить надо, вот и бросим обоз.
— Эх, сколько же мяса пропадет, — тихо пробурчал Антон.
Михаил с Антоном на ходу постигали опыт и навыки десантников.
Далеко за полночь обоз встал. Мгновенно бойцы соскочили с саней и залегли по сторонам от обоза. Однако стрелять не пришлось, потому что, как быстро выяснилось, они вышли к позициям 252-го стрелкового полка. Для десантников это была радость. Одно дело – выходить неполным потрепанным батальоном, другое – вместе с полком, хоть и понесшим потери.
Как оказалось, немцы уже замкнули кольцо окружения подо Ржевом, но сплошной линии обороны пока не было – не успели еще фашисты окопы да траншеи отрыть, укрепить огневыми позициями – дотами и дзотами, вкопать орудия.
Прорываться командование полка и десантного батальона решило под утро, когда дозорных и часовых клонит в сон. И надо было спешить – каждый день и час работали против них. Ведь немцы будут укреплять свою оборону, и прорыв может обернуться большими потерями.
