- Правда ли, будто Том Финк и миссис Холдорн пообещали рассказать все, как есть, в случае, если их предадут суду
- Вы смеетесь надо мной, Джек, - сказал я. - Эндрюс еще здесь
- Да.
Я вошел в дом, позвал за собой Мики и спросил его:
- Дика видел
- Он проехал мимо через минутку после Эндрюса.
- Выберись отсюда потихоньку и найди его. Скажи, чтобы не попадался на глаза газетчикам, пусть лучше потеряет ненадолго Эндрюса. Если узнают, что мы за ним следим, они очумеют и полезут на первые полосы, а мне это нежелательно.
По лестнице спускалась миссис Херман. Я спросил у нее, где Эндрюс.
- Наверху.
Я пошел туда. Габриэла в темном шелковом платье с глубоким вырезом сидела на краешке кожаной качалки, напряженно выпрямившись. Лицо у нее было белое и угрюмое. Двумя руками она растягивала носовой платок и смотрела на него. Когда я вошел, она подняла на меня глаза и как будто обрадовалась. Эндрюс стоял спиной к камину. Белые усы и брови на красном костистом лице, белые волосы-все топорщилось. Он перевел хмурый взгляд с Габриэлы на меня, но, кажется, не обрадовался. Я сказал: "Здравствуйте". и оперся задом на край стола.
Он сказал:
- Я приехал, чтобы забрать миссис Коллинсон в Сан. Франциско.
Она молчала. Я спросил:
- Не в Сан-Матео
- Как вас понимать-Белые кустистые брови сползли еще ниже и наполовину прикрыли голубые глаза.
- А Бог его знает. Может быть, меня газетчики заразили нескромным любопытством.
Он едва заметно вздрогнул.
- Миссис Холдорн пригласила меня как юриста, - произнес он, взвешивая каждое слово. - Я приехал к ней с намерением объяснить, что в данных обстоятельствах не могу ни консультировать, ни представлять ее.
- Да мне-то что, - сказал я. - А если вам пришлось объяснять свою мысль тридцать часов, это никого не касается.
- Вот именно.
- Но... я бы на вашем месте подумал, как теперь разговаривать с репортерами внизу. Вы же знаете, какие они подозрительные-без всяких на то оснований.
Он снова обратился к Габриэле и сказал тихо, но с оттенком раздражения:
- Так вы едете со мной, Габриэла
- Я должна-спросила она у меня.
- Нет, если не очень хотите.
- Я... Я не хочу.
- Тогда решено, - сказал я.
Эндрюс подошел к ней, чтобы пожать руку, и сказал:
- Очень жаль, дорогая, но мне надо вернуться в город.
Он отклонил ее предложение пообедать с нами, довольно любезно попрощался со мной и вышел. Я видел в окно, как он садится в машину, стараясь не обращать внимания на обступивших его газетчиков.
Когда я отвернулся от окна, Габриэла смотрела на меня, нахмурясь.
- На что вы намекали, когда сказали ему о Сан-Матео. спросила она.
- Он очень дружен с Аронией Холдорн-спросил я.
- Понятия не имею. А что Почему вы с ним так разговаривали
- Приемы сыска. К тому же ходят слухи, что, занявшись вашим наследством, он заодно сумел поправить и свои дела. Может быть, это просто болтовня. Но не мешает припугнуть его, чтобы, пока не поздно, занялся приборкой, если он в самом деле мудрил. Какой вам смысл терять деньги в дополнение к остальным неприятностям
- Значит. - -начала она.
- У него есть неделя или дней пять, чтобы распутаться с вашими делами. Этого должно хватить.
Нас прервала миссис Херман, позвав обедать.
Габриэла почти не прикоснулась к еде. Беседу вели в основном мы с ней, но потом я втянул в разговор Мики, и он стал рассказывать об одном своем деле в городе Юрика, где ему пришлось изображать иностранца, не понимающего по-английски. Поскольку другими языками, кроме английского, он не владеет, а в Юрике непременно встретишь представителя любой национальности на свете, ему было чертовски трудно скрыть, к какой именно национальности он принадлежит. Мики сделал длинный и смешной рассказ.
После обеда мы с ним вышли прогуляться.
- Макман приедет утром, - сказал я ему. - Будете с ним на стреме. Смены поделите, как вам удобно, но один непременно должен быть на посту.
- Себе работку поприятней выбрал, - пожаловался он-. Ты что тут устраиваешь-западню
- Возможно.
- Возможно. Ну да. Сам не знаешь-авось подфартит.
- Плоды умной стратегии тупицам всегда кажутся фартом. У Дика есть новости
- Нет. Из дома Эндрюс приехал прямо сюда.
Парадная дверь открылась, и на террасу упал желтый свет. В желтом проеме появилась Габриэла в темной накидке, закрыла дверь и спустилась на дорожку.
- Вздремни, если хочешь, - сказал я Мики. - Я тебя вызову, когда вернусь. Тебе ведь до утра на часах стоять.
- Ну и миляга же ты. - Он засмеялся в темноте-. Ей-богу, миляга.
- Там в автомобиле четверть джина.
- Ну Что же ты сразу не сказал, а мучил меня разговорами-Он устремился прочь.
Я вернулся на дорожку, подошел к Габриэле.
- Правда, красивая ночь-сказала она.
- Но вам не стоит бродить в темноте, даже если неприятности ваши практически кончились.
- Я и не собиралась, - ответила она, взяв меня под руку. - А что значит: практически кончились
- Осталось разобраться кое с какими мелочами-например, с морфием.
Она поежилась и сказала:
- Мне хватит только на сегодняшний вечер. Вы обещали...
- Утром прибудут пятьдесят гран.
Она молчала, как будто дожидалась, что я еще скажу. Я больше ничего не сказал. Она помяла мне рукав.
- Вы говорили, что вылечить меня будет нетрудно-. Она произнесла это полувопросительно, словно думала, что я буду отпираться.
- Нетрудно.
- И что, можно будет. - .-Она оборвала фразу.
- Заняться этим, пока мы здесь
- Да.
- Хотите-спросил я. - Если нет, то и смысла нет.
- Хочу ли я-Она остановилась на дороге и повернулась ко мне. - Я бы отдала. - .-Она всхлипнула и не закончила фразу. Потом снова заговорила тонким, звенящим голосом: - Вы искренни со мной То, что вы мне говорили... все, что говорили вчера вечером и сегодня, это правда или вы меня морочите Я вам верю. Но... вы правду говорите Или просто научились-для пользы дела-морочить людям голову
Возможно, она была помешанной, но дурой не была. Я дал ответ, который счел сейчас наилучшим:
- Ваше доверие ко мне зиждется на моем доверии к вам. Если мое не оправдано, то и ваше тоже. Поэтому разрешите сперва задать вопрос: вы лгали мне, когда сказали: "Не хочу быть порочной"
- Нет, не хочу. Не хочу.
- Хорошо, - сказал я с решительным видом, словно все сомнения теперь отпали. - Раз вы хотите избавиться от этой дряни, мы избавимся.
- Сколько... сколько для этого надо времени
- Ну, скажем, неделя. Может быть, меньше.
- Нет, правда Не больше
- В решающей части-нет. Какое-то время после этого вам надо остерегаться, пока организм не перестроится, но от привычки вы уже избавитесь.
- Мне будет очень тяжело
- Денька два будут плохие; но не такие плохие, как вам покажется, и отцовский характер поможет вам выдержать.
- А если, - медленно сказала она, - я пойму, что это мне не по силам, можно будет-.
- Дать задний ход Нет уж, - весело пообещал я-. Билет вы берете в один конец.
Она опять поежилась и спросила:
- Когда мы начнем
- Послезавтра. Завтра угоститесь как обычно, только не набирайтесь впрок. И не надо волноваться. Мне придется хуже, чем вам: мне придется вас терпеть.
- Но вы сделаете скидку. - .-отнесетесь с пониманием... если в это время я буду вести себя не совсем воспитанно Даже если стану злобной
- Не знаю. - Мне не хотелось заранее давать ей индульгенцию. - Что же это за воспитанность, если от небольших неудобств она превращается в злобу
- Да, но. - .-Она запнулась, наморщила лоб и сказала:. А нельзя отослать миссис Херман Я не хочу... не хочу, чтобы она видела меня.
- Утром ее отправлю.
- Если я... вы не будете пускать ко мне других, если... буду безобразничать
- Не буду пускать, - пообещал я. - Слушайте, по-моему, вы собираетесь устроить представление. Перестаньте об этом думать. Будьте паинькой. Без фокусов, прошу вас.
Она неожиданно засмеялась и спросила:
- А если буду фокусничать, побьете
Я сказал, что возраст у нее вполне юный, отшлепать иногда не мешает.
13. АРОНИЯ ХОЛДОРН
На другое утро в половине восьмого появилась Мери Нуньес. Мики Линехан отвез миссис Херман в Кесаду, а обратно привез Макмана и запас еды.
Приземистый, широкоплечий Макман был отставной солдат и сохранил военную выправку. За десять лет службы его угрюмое лицо с жестким ртом и тяжелой челюстью приобрело цвет мореного дуба. Он был отличный солдат: шел, куда послали, стоял, где поставили, делал, что приказали, - на другое у него не хватило бы воображения.
Он передал мне пакет от аптекаря. Десять гран морфия я отнес наверх Габриэле. Она завтракала лежа. Глаза у нее слезились, лицо было влажное и сероватое. Увидев у меня порошки, она отодвинула поднос и, поеживаясь, нетерпеливо протянула руки.
- Вернетесь через пять минут-спросила она.
- Можете при мне. Я не покраснею.
- Зато я покраснею, - сказала она и покраснела.
