– Та папка, которую вы потеряли, была такой же? – странным голосом спросила она.
– Да! Один в один!
– И завязки тоже белые?
– Я же говорю: один в один. Этих папок у моей мамы припасено еще много, и все одинаковые. Видите?
Дядя Сема потряс картонками.
– Так что, ее не было? Такой вот папки?
– Не знаю, – была вынуждена признать Белла.
– Это надо узнать, – заволновался дядя Сема. – Это крайне важно!
– Мы можем отвезти вас к следователю.
– Да, я поеду! Немедленно! Сейчас!
И дядя Сема бросился в соседнюю комнату, откуда появился через несколько минут уже одетым. Тот факт, что ботинки у него были от разных пар, носки разноцветными – один шерстяной, а второй хлопчатобумажный, пуговицы на пиджаке застегнуты криво, а вместо рубашки дядя Сема нацепил свитер с ромбиками, ни его, ни его мать явно не смущал.
Мать не пыталась возражать, она лишь поинтересовалась:
– Галстук тебе дать?
Это к свитеру-то!
– Мама, какой мне сейчас галстук? Разве что повеситься на нем!
Убедившись, что сын галстук не хочет, старуха пошла их проводить до порога. Грузная и высокая, она двигалась неожиданно легко для своего возраста. Сколько же ей может быть лет? Свекр говорил, что дядя Сема – вундеркинд, окончил университет то ли в шестнадцать, то ли в семнадцать. Значит, дядя Сема гораздо моложе свекра, ему всего пятьдесят пять. Но все равно матери Семы никак не меньше семидесяти – семидесяти пяти. Но расспрашивать дядю Сему о его матери сейчас было бесполезно, он находился в состоянии, близком к панике. Всю дорогу он то теребил свою бороду, не отвечая на вопросы, то впадал в ступор, не реагируя ни на что.
– Лабораторные вычисления… Эскизы… Результаты опытов… Господи, если это пропадет!.. Я конченый человек, конченый. Тогда только пойти и застрелиться!
Было ясно, что дядя Сема ужасно расстроен, но ни Белла, ни Кира не понимали причины его отчаяния. Торопов, которого они умолили пообщаться с дядей Семой, велел везти свидетеля прямо в отделение, что подруги и сделали, уложившись в самый кратчайший срок.
Торопов встретил их в своем кабинете. Дядя Сема сразу бросился к нему:
– Папка с расчетами! Где она?
Торопов отшатнулся. Дядя Сема и впрямь выглядел диковато. Его глаза вылезли из орбит и вращались, причем левый в правую сторону, а правый – в левую. Борода у дяди Семы стояла дыбом, лицо было красным, а сам он едва не плакал.
Торопов опасливо отодвинулся от безумца и повернулся к Белле с Кирой:
– О какой папке он толкует?
– Голубая папка с белыми тряпичными тесемками, – внятно произнесла Кира. – Этот человек оставил ее своему другу, покойному Андрею Андриасову. И теперь господин ученый переживает за ее сохранность. Просветите нас, была обнаружена похожая папка в доме потерпевших или нет?
К удивлению Беллы, которая ожидала, что Торопов сейчас попросит Киру удалиться и не мешать вести допрос свидетеля, следователь безропотно полез в документы и извлек протокол осмотра дома. Нагим Юру преступник мог вывезти прямо из дома, поэтому полицейские осмотрели все очень тщательно. Список найденных во вскрытом сейфе и несгораемом шкафу документов прилагался. Торопов просмотрел длинный перечень и поднял на гостя виноватый взгляд.
– Голубой папки среди перечисленного не имеется.
Дядя Сема застонал и прижал руку к сердцу.
– Умоляю! Осмотрите весь дом! Она должна быть там!
– Это так важно?
– Да! Крайне важно!
– Но что было в этой папке?
– Вы физик?
– Нет.
– С основами молекулярного строения веществ знакомы?
– В пределах курса средней школы, – осторожно ответил Торопов.
– Электропроводимость кристаллов – вам знакомо такое понятие?
– Отчасти.
– Тогда я не смогу вам объяснить. Но я вас очень прошу: найдите эту папку.
– Да что в ней такое?
– Мое открытие! Не люблю громких фраз, но будущее всего человечества может находиться в ней.
Торопов растерянно посмотрел на чудака. Белла понимала, что весь внешний вид дяди Семы говорит не в его пользу. Следователь не верит словам славного гномика. А вот Белла что-то начала припоминать. Как ни таились от нее Андриасовы, кое-какие обрывки разговоров до Беллы все же долетали.
– Дядя Сема, вы делали для Андрея Георгиевича какую-то работу? Исследование?
– Да-да! – обрадовался тот. – Уже много лет я бьюсь над проблемой усиления электромагнитного поля Земли при прохождении его через определенные формы веществ. Оказалось, что можно собрать и сфокусировать в одной точке ток, мощностью превосходящий мощность, которая образуется при взрыве водородной бомбы.
Торопов крякнул.
– Прямо из воздуха мощность собираетесь брать?
– Да! – восторженно подтвердил ученый. – Из воздуха! Из того поля, которое окружает нашу планету!
– Вот просто так? Это похоже на болтовню.
– Есть специальные расчеты. Конечно, они еще во многом нуждаются в уточнении, но главные исследования я сделал.
– И они были в той голубой папке?
– Вот именно!
– Вы считаете, что вашего друга и членов его семьи могли убить из-за них?
– Не только считаю, но и уверен в этом.
Торопов вытер неожиданно вспотевший лоб.
– Вот так пирожки.
Он взглянул почему-то на Киру, потом на Беллу. Но если Кире он ничего не сказал, то к Белле обратился с вопросом:
– А вы здесь зачем?
– Как это?
– Вас дома дети ждут.
Белла хотела ответить, что ничего, она целый день возилась с Анжелиной, пусть теперь Лизон для разнообразия повозится с ее детьми. Но Торопов сказал:
– Вашей снохе после известия о смерти родных необходима помощь близких людей.
Белла хотела спросить, при чем здесь она, но не стала. Она видела, что Торопову нужно выпроводить ее, и не стала спорить. Правда, Белла думала, что и Кира последует за ней, но та осталась в кабинете, и Торопов ничего не сказал. Это было странно и немного обидно, Белла даже надулась на следователя. И за всю дорогу, пока один из полицейских, любезно откомандированный следователем, вел машину, Белла не сказала ни слова.
Дома все уже спали. На шум открывшейся двери вышел один Вадим, вид у него был мрачный до крайности. Вадим вообще не был душкой, но таким злым и хмурым Белла его не помнила.
– Лизон стало плохо от ужасных новостей, которые ты для нас припасла.
При чем здесь она? Но Вадим знал при чем. Он был из породы людей, которым, если у них дела идут не так, как надо, обязательно требуется в своих бедах обвинить кого-нибудь другого.
– Мне даже пришлось вызвать к жене врача, – продолжал он таким тоном, словно и в этом была виновата Белла.
– Надеюсь, врачи приехали, несмотря на плохие российские дороги?
Вадим намека не понял. Он продолжал излагать новости:
– Лизон вкололи успокоительное, теперь она заснула. Врач сказал, что чем дольше Лизон проспит, тем лучше. Будить или тревожить ее нельзя категорически. Ничего, если Анжелина эту ночь поспит с вами?
– Ничего, если она совсем к нам переселится?
Белла не скрывала своего неудовольствия, но Вадим воспринял ее слова как согласие, быстро пожелал спокойной ночи и скрылся.
В квартире было две комнаты. В одной расположились Лизон с Вадимом, а в другой Белла с тремя детьми. В другой раз Белла бы поскандалила из-за такого расклада, но сегодня она слишком устала. Ничего не ответив Вадиму, она прошла в свою комнату и обнаружила еще один сюрприз. В ее постели спала Анжелина. Белла постояла рядом, глядя на безмятежно посапывающего ребенка, потом осторожно прилегла рядом. Малышка что-то пробормотала во сне, придвинулась к Белле, обняла ее за шею и нежно вздохнула.
Не успела Белла подумать, что девочка приняла ее за мать, как Анжелина тихо прошептала:
– Тетя Белла, ты такая хорошая, я тебя люблю.
Белла опешила. Ее собственная дочь никогда не проявляла такой нежности. В жизни своей Амелия не обнимала мать просто так. Если она лезла к матери с поцелуями, Белла знала: дочь или серьезно напроказила, или хочет добиться от матери какого-то подарка. А тут вдруг просто так ее обняли, да еще фактически чужой ребенок.
– Спи, маленькая, – растроганно прошептала Белла. – Я тебя тоже люблю.
На радостях она даже пошла проверить, как там ее Амелия. Вдруг и от дочери повезет получить поцелуй на ночь? Но когда накрывала одеялом раскрывшуюся дочку, та лишь отпихнула ее руку и сердито прошипела:
– Отстань! Мне жарко!
Герасим никак не отреагировал на прикосновение матери. Он спал, и дела ему не было ни до чего на свете.
Следующий день был субботним, занятий в школе у Беллы не было. Она оцень ценила график, который позволял выходные проводить с собственной семьей. Герасим и Амелия в субботу тоже никуда не ходили. Белла почти не сомневалась, что ее и сегодня заставят сидеть со всеми тремя детьми. Она даже морально подготовилась, прикинула, чем они могут заняться. Но ошиблась.
Когда она проснулась, Вадима не было, а Лизон уже была на ногах. Выглядела она странновато. Взгляд затуманенный, движения замедленные.
