— Замок купи, а Ашотик поменяет
— Блин, точно! — хлопаю себя ладошкой по лбу. — Нужен замок на подвальную дверь.
— Милая, тебя буфетом вчера не придавило случайно? — соседка качает головой. — Новый замок для двери, которая у тебя в кухне, чтобы Танька в гости не ходила. Дуй на рынок, пока она не вернулась.
М-да, мне эта простая и гениальная идея в голову не приходила. Что бы я без Веры Ивановны делала!
***
Пока бегала на базар, приехал Ашот. Под чутким руководством Веры Ивановны он поднял буфет и поставил его на старое место. Досталось старинному шкафу неслабо — придётся стёкла вставлять, чинить дверцы и реставрировать верх, которым он снёс трубу. А вот китайский сервиз не склеить. Настя уже цену вопроса по нему в сообщении скинула. Ни много ни мало, а ровно десять тысяч рубликов. Офигеть, конечно.
— Хозайка, прынэмай работу, да! — бодро кричит из кухни Ашот.
Идём с Верой Ивановной принимать работу. Труба к батарее приварена, аварийка уже вызвана — приедут и включат нам отопление. И замок на «портале» Ашот поменял.
— Спасибо вам большое, — жму руку Ашоту. — Я с зарплаты с вами расплачусь. Только скажите сколько.
— Дэнэг нэ надо. Красывой дэвушка помочь всэгда прыятна, да.
— Ой, ты глянь на него! — Вера Иванна упирает кулаки в бока. — Хвост распушил, павлин. Занятая она.
— Всо равно дэнэг нэ бэру с красавыц, — Ашот улыбается.
Таких соседей, как у меня, поискать надо! Кроме Таньки, конечно.
Баба Вера и Ашот уходят, а я берусь за уборку. Под паркетом хлюпает вода — его срочно нужно менять. Желательно на современный линолеум. Только без денег это сделать сложно. Не люблю я долги, но придётся занимать.
Присев на табуретку, беру в руки телефон — работает вроде без сбоев. Листаю записную книжку, размышляя кому можно позвонить, чтобы попробовать перехватить денег. Вариантов мало. Их практически нет.
Пока я туплю в телефон, звонит Настя.
— Привет, — отвечаю на звонок.
— Как дела? — тон у Анастасии строгий.
— Трубу починили, буфет подняли, — отчитываюсь скромно.
— Соседка что?
— Танька? Пока ничего.
— Раз её муж — твой любовник, может, ты с ним договоришься? — спрашивает с издёвкой. — Полюбовно, так сказать.
Отлично вообще! Вчера Настя меня убеждала, что на Таню управы нет, а сегодня вон чего…
— Насть, ты зачем звонишь? Яд сцедить некуда?
— Кто бы мне яду дал, — фыркает. — У Васьки моего как будто чуйка.
— В смысле?
— Прихожу вчера домой, а он мне — поехали на бабушкину квартиру, — басит, изображая голос мужа. — Еле отговорила его. Вася хочет внезапно нагрянуть, посмотреть, как ты за порядком следишь.
— Пипец… — выдыхаю.
— Вот-вот! А Танька по-любому молчать не будет.
— Да ладно Танька, — давлю тапком на влажный паркет, — в кухне под полом болото. Надо паркет менять.
— И чем быстрее, тем лучше. Я, конечно, потяну время, но думаю, дольше пары дней не выйдет. У Васи просто бзик какой-то.
— У меня пока денег нет, Насть.
— Да знаю я, что у тебя денег нет. Не ной, — бросает с раздражением. — Завтра к девяти утра будь готова — я заеду за тобой. Будем снова в той элитке убираться. На этот раз хозяин генеральную уборку заказал — денег выйдет больше. На них линолеум и купишь.
— Так недавно у него убирались.
— Ника, не беси меня, а! — Настя взрывается. — Праздники, люди отдыхают, а после отдыха требуется уборка.
— Я поняла. К девяти буду готова.
Глава 42
— Александр Александрович…
Отрываю взгляд от смартфона, и крыша едет. Только причина не в сотрясении, а в нашей Лидочке. Точнее, в её новом имидже.
Лидок пришла навестить меня больного. Только выглядит она так, будто на свидание собралась. От прежней Лиды осталась только угловатая фигура, но она замаскирована под шерстяным платьем-разлетайкой. На каблучках, при макияже, цвет волос другой, стрижку сделала под каре с чёлкой, и очков на носу нет.
— Лидок, ты чо это?.. — нервно сглатываю. — Вырядилась.
— Нравится? — крутится, демонстрируя мне себя в новом образе. — Я теперь всегда такая буду, — улыбается довольно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— В себе разобралась, — догадываюсь и вздыхаю с облегчением.
— Ага. И теперь никто не скажет, что я себе старого нашла, потому что страшная. — Лидок сияет, доставая из пакета контейнеры с едой. — Я вам покушать принесла. Как вы себя чувствуете?
— Пойдёт, — сажусь на кровати. — У меня тут двухместный люкс без соседа, — киваю на пустую койку. — Наслаждаюсь покоем, сдаю анализы.
— Я сегодня утром узнала, что вы в аварию попали, — Лидок вздыхает. — Аккуратнее надо, Александр Александрович.
— Я теперь надолго пешеход, — хмурюсь, вспоминая мою разбитую машину.
— Пешеходам тоже надо быть осторожнее, — не унимается с лекцией Лида.
— Я постараюсь, — укладываюсь на матрас — долго сидеть не получается.
— Поговорить с вами хотела, — устраивается рядом со мной.
— О личном? — подмигиваю.
— О личном, да. Только не о моём личном.
— Заинтриговала, Лидок. Рассказывай.
— По отделу сплетни пошли, что вы с женой разводитесь, — поджимает губки. — Это правда?
— И да, и нет. Я пытаюсь развестись, но Татьяна рогом упёрлась — не хочет развода. Отца подключила, а он матёрый юрист.
— Угу, да… юрист, — Лида кусает губы. — Слышала о нём. А Татьяна — она какая?
— В смысле — какая? — с трудом приподнимаюсь на локтях, озадаченно смотрю на девчонку. — Тебе зачем о ней знать?
— Ну-у… я к дознавателям заходила, они всякое болтали. Вот я и решила у вас спросить. Не люблю сплетни.
— Татьяна — тяжёлый человек со своими тараканами в голове. Материальное для неё главное, а мораль не её тема. Так понятнее?
— Угу, — Лидок хмурится. — Поправляйтесь, Александр Александрович, я пойду.
— Давай, — опускаюсь на подушку.
Лида уходит, а я лежу и ни фига не понимаю. На кой ей о Таньке знать? Но башка трещит — думать больно, и я решаю не думать.
— О-о, ни хрена ты тут устроился! — в палату заходит Витёк.
Пошла жара. В смысле, время свиданий в больнице.
— Нравится? Оставайся, — в шутку предлагаю Вите.
— Не-не, я домой к жене, — ржёт. — Держи вот, — достаёт из кармана пухлый конверт и отдаёт мне.
Открываю конверт — там деньги. Продал Витёк мою тачку, как я его и просил. И инструмент продал. Всё, что уцелело после Танькиного закидона, я из сугробов повытаскивал и в багажник сложил.
— Налом расплатились? — убираю деньги в тумбочку.
— Ну да, налом. Я тачку знакомому на разборку толкнул, а инструмент в комиссионку сдал. Как-то, Сань, жаба душит… — Витёк косится на тумбочку. — Совсем копейки.
Меня тоже жаба душит, но мне эти деньги сейчас кровь из носу нужны. А машина и инструмент — дело наживное.
— За беспокойство сколько отсыпать? — задабриваю Витину «жабу».
— Ничего не отсыпать. Не надо мне, — вздыхает.
— Витя, ты меня пугаешь, — смотрю на коллегу большими глазами.
— Да я сам боюсь! — Расхаживает по палате. — Ты в курсе, что мы с женой ребёнка хотим?
— В курсе, — киваю.
— Не получается, — разводит руками. — Моя говорит, что это всё из-за меня. Типа вселенная мне мстит — надо карму чистить.
— А-а-а, понял! — давлю довольную лыбу. — Что бы такое у тебя попросить, чтобы подороже? — подтруниваю над Витьком.
— Не надо! — он принимает всё за чистую монету. — Я ж отказать не смогу, Сань!
— Ладно, живи, — машу рукой.
— Кстати, адресок, который ты просил, я раздобыл, — вынимает из кармана блокнот и выдирает страницу.
Я просил достать мне актуальный адрес Мазая. Но есть ощущение, что Витя надо мной издевается. На листочке два адреса, оба по улице Шахтёрской.
— У меня и так голова трещит, ты ещё ребусы подкидываешь, — ворчу.
— Я объясню, — усаживается на свободную койку. — Обе хаты по факту принадлежат этому Стасу, но записаны на его мать. Купил он их практически одновременно. В этой живёт, — тычет пальцем в строчку с адресом «Шахтерская, 18», — а в этой не живёт, — тычет в другую с адресом «Шахтёрская, 16».
