было и как-то получше охранять графскую персону, — буркнул я.
Игорь виновато развел руками.
— Мне и в голову не могло прийти, что кто-то будет на тебя покушаться.
Ну да, граф-идиот с нищим графством, кому он нужен.
— Игорь, а кто станет следующим графом, если я вдруг скоропостижно скончаюсь?
— О, там сложная юридическая история. По одному закону наследник один, по второму — другой, а по третьему они вообще должны его делить.
— И кто же эти наследники?
Игорь пожал плечами.
— Сам как думаешь? Или дядюшка, — некромант сделал паузу. — Или я.
Вот как. Я отвернулся от кузена, чтобы тот не видел пристальный взгляд, которым я его смерил. Конечно, мы успели сдружиться за это время, да и не похож Игорь на человека, который готов убивать ради власти и титула, но все же, все же. Тем более, сдружился-то он со мной, а не с покойным графом, который был тем еще мудаком. Сам же говорил, что не слишком переживает о смерти кузена.
С другой стороны, дядюшка, который только что прикатил из Европы. Я понимаю, что убийца, кем бы он ни был, травил меня не сам, но организовать покушение и нанять кого-нибудь, находясь за тысячи километров, довольно сложно, пусть в этом мире и есть телефон и телеграф. Да и живет дядюшка, кажется, весьма неплохо, хоть формально и барон. По-моему, он богаче меня. И, если хоть немного интересовался жизнью имения, должен знать, что наследует то еще сокровище, нищее и разворованное. Стоит ли ради такого марать руки?
Ладно, в любом случае яд подсыпал кто-то из слуг. Найдем исполнителя, через него выйдем на заказчика. Может быть, это вообще кто-то третий, у которого мой предшественник соблазнил жену или которого унизил на дуэли. Признаться, мне очень бы этого хотелось.
Повозка подъехала к дому, и я выпрыгнул наружу.
— Игорь, собери слуг. Будем их допрашивать в лучших традициях детективов.
Некромант кивнул. На мгновение у меня мелькнула мысль взять в напарники Лидию, но я ее отбросил. Кузен стопудово обидится на такое недоверие. Да и не может это быть он, ну не может. Не хочу в это верить.
Через десять минут слуги, испуганно переминаясь с ноги на ногу, собрались в большом зале. А не так уж их у меня много, штук двадцать. Поварихи, конюхи, дворецкий, пара лакеев и просто служанки, которые, судя по объяснениям Игоря, занимаются всем понемногу. Я принял строгий вид и откашлялся, оглядывая свою челядь. Так, а что, собственно, спрашивать? Что-то мне подсказывало, что «выйдите вперед те, кто подсыпал графу яд» не прокатит.
Надо допросить их по одному, не круглый стол же здесь устраивать. Я повернулся к некроманту и тихо проговорил:
— Есть здесь кто-нибудь, кого ты считаешь вне подозрений?
Управляющий кивнул на старичка-дворецкого.
— Сергей Ильич, он точно не мог. Еще его прадед служил нашей семье, он нас обоих на руках качал. Кто угодно, только не он.
Я кивнул. Принимается, тем более, что дедок и правда выглядит безобидно.
— Тогда бери своего Сергея Ильича и потрясите с ним одну половину слуг, а я — другую. Так пойдет быстрее.
Определившись с планом действий, я грозно нахмурился и провозгласил:
— Вы знаете, зачем я вас здесь собрал?
— Я не брал тот рубль, богом клянусь! — испуганно пискнул кто-то. Я отыскал источник голоса в толпе: помощник конюха.
— Конечно, не брал. Я же знаю, что это были два рубля, — успокоил слугу я.
Тот в ужасе бухнулся на колени.
— Ваше Сиятельство! Неправда это, чем хотите, поклянусь! Рубль это был, я точно помню!
Поняв, что последнее было явно лишнее, конюшонок побледнел, как полотно.
Мда, ну и слуги. Мало того, что воруют, так еще и тупые. Ладно, фиг с ним, с рублем, я здесь по более важному вопросу.
— Оставь себе, — разрешил я. — Но еще раз узнаю, что крадешь — высеку. Кто из вас еду готовит?
Вперед вышли две дородные женщины.
Мы переглянулись с Игорем, и я поманил одну из поварих пальцем. Вторая, испуганно теребя передник, подошла к некроманту.
— Пойдем, поговорим.
На губах женщины явно застыл вопрос: «о чем?», но задать его она не решалась. Я отвел ее в одну из комнат и плотно закрыл дверь.
— Помнишь тот день, когда мы с моим кузеном наткнулись на портал?
Повариха торопливо кивнула.
— Скажи, я перед отъездом ел что-нибудь?
— Ели, Ваше Сиятельство.
— Вместе с Игорем? — уточнил я.
— Нет, Ваше Сиятельство. Вы в комнатах были, приказали в спальню еду подать. Сказали, ужинать не хотите, только перекусить.
— И кто готовил еду, ты?
Женщина испуганно кивнула.
— Я, Ваше Сиятельство. Мы с Анькой вместе. Она суп и мясо, а я заливное.
А неплохо перекусил бывший хозяин тела. Это ж не перекусить можно, а прямо обожраться.
— А приносил кто? Тоже вы?
— Девки приносили, Ваше Сиятельство. Наше дело — готовить, их — носить.
— Какие девки?
— Машка и Фрося, — покорно ответила повариха. — А почему вы, Ваше Сиятельство, спрашивать изволите? Не понравилась вам еда?
— Понравилась, только я после нее чуть не помер.
— Батюшки светы! — повариха схватилась за сердце и схватила ртом воздух, словно выброшенная из воды рыба. Ее круглое лицо побагровело. Как бы ее удар не хватил.
Удар не хватил, но выглядел испуг очень натурально. Либо она ни причем, либо в моей кухарке погиб великий актер.
— Я не виновата, Ваше Сиятельство! Чем хотите, поклянусь.
— Верю, верю, — успокоил ее я. — А ты ничего подозрительного в тот день не замечала?
— На кухне? — уточнила повариха.
Нет, блин, в конюшне.
— Ничего, Ваше Сиятельство. Как обычно, все было.
— И никто посторонний не заходил?
— Нет, Ваше Сиятельство.
— Ясно, можешь идти.
Как выяснилось, Игорь тоже завладел бесценной информацией про Машку и Фросю, так что девушек-подавальщиц решили допрашивать вдвоем. Даже втроем, если считать дворецкого, который только мешал, поминутно охая, как же могли любимого графа отравить и что ж это такое делается. Предсказуемо девки ничего нового не сообщили. Барин заказал еду, барину ее принесли, никого не видели, ничего особенного не происходило, мы ни в чем не виноваты. Я чувствовал, что из них можно выжать и побольше информации, но не мог найти правильных вопросов. После этого опросили остальных слуг, хотя в их причастность я не верил. Поэтому домовых, включая Петьку, который, как я понял, выполнял здесь роль мальчика на побегушках, опрашивали прямо в зале, не утруждая себя приватным разговором. Предсказуемо никто ничего не знал.
Наконец, я был вынужден признать свое детективное фиаско. Никто ничего не знает, никто ничего не
