— Ну твоё желание он не спрашивал, просто приказал перевести. Уже с завтрашнего дня ты работаешь там. Да и кто будет отказываться о такого? Эмма, зарплата в полтора раза выше! Офис!
Там тебе будет лучше, чем тут…
Я поджимаю губы и киваю. Зарплата, конечно же, прельщает, но я очень боюсь, что не смогу находиться рядом с ним, сталкиваться в коридоре или лифте и видеть его с другой. Это сравнимо пытке. Подписываю документы о переводе, понимая, что спорить бесполезно, и возвращаюсь, чтобы собрать свои вещи.
— В главный переводят? Не от босса ли цветы? — ревностным голосом спрашивает та самая девушка, которая приставала утром.
Так быстро дошёл слух о моём переводе?
Я не запомнила её имени, потому что бывает она тут редко, и мы почти не пересекаемся. Смотрю на неё с прищуром и игнорирую вопрос. Возвращаюсь к сбору вещей. Какая ей разница, вообще, от босса или не от босса цветы. Или одна из обиженных пассий?
— Боссы, как правило, используют таких дурёх, как ты, а потом выбрасывают вон с пузом-арбузом. Это просто совет. Прислушайся! — говорит она и, не оставляя мне шанса огрызнуться, набирает номер очередного клиента.
Вряд ли на неё посмотрел бы Артур, скорее всего, обида прошлого. Возможно, с каким-то боссом у неё не сошлось, и она теперь решила отыграться на мне. Меня трогают эти слова, но не сильно. Когда я впервые была с Артуром, я понятия не имела, что он окажется моим боссом. Спутала его со своим бывшим… Вздыхаю, собираю вещи и ухожу. Цветы я тоже забираю, нечего всяким мымрам любоваться ими и вдыхать такой чудесный аромат. Заглядываю к Ларисе Анатольевне и прощаюсь с ней, говорю, что очень надеюсь на встречу, но сама понимаю, что это скорее правило хорошего тона, ведь из главного офиса сюда ещё никто не возвращался.
До дома добираюсь быстро. Вещей у меня в офисе было немного: всё поместились в сумочку, поэтому я дошла пешком.
Захожу в квартиру, смотрю на чемодан, который начала собирать, и поджимаю губы. Недолго я пожила одна… Но, возможно, перевод к лучшему. Ближе будет ездить на работу из родительской квартиры.
Пью чай из ромашки, любуюсь букетом, который поставила в банку из-под варенья, и принимаюсь собирать вещи дальше. Когда закрываю чемодан, слышу звонок в дверь. Это родители. Мама написала сообщение, что они приедут к восьми, а время, как известно, летит очень быстро. Открываю и впускаю их в квартиру.
— Молодец! Уже и вещи собрала! — говорит отец, берёт чемодан за ручку и смотрит на меня. — Есть ещё что в машину?
Я отрицательно мотаю головой, потому что остальное скидать в пакеты пока не успела. Остаются принадлежности из ванны и посуда с продуктами. По-хорошему ещё бы помыть всё и убраться, а то ведь хозяйка непременно начнёт ворчать, пусть и оставила квартиру далеко не в идеальном состоянии. Но я чувствую, что не хочу заниматься уборкой. Меня тянет в кроватку… Закрыть бы глаза, расслабиться и уснуть. Конечности начинает наливать тяжестью, а веки смыкаются. Никогда не хотела спать так рано, а тут прям хоть кофе наливай. Жаль, что его нельзя.
— Чайник ещё не убрала? Чайку бы горячего. Что-то прохладно сегодня. Подмёрзла немного, — жалуется мама, проходя на кухню.
— Всё на месте, — улыбаюсь я. — Знаю, что ты любишь чай.
Мама присаживается за стол, а я включаю плиту и ставлю на неё чайник, который не так давно уже кипятила.
— Что нового у тебя? Выглядишь такой подавленной. Что врач говорит?
— Всё в порядке, — вздыхаю я. — На работе перевели. Теперь буду работать в главном офисе.
Я скрещиваю руки на груди и прислоняюсь к шкафу-пеналу с крупами. Мама смотрит на меня выдержанно. Она не задаёт лишние вопросы, понимая, что ответы я дам сама, только дух немного переведу…
— Я буду постоянно видеться с ним… Не уверена, что готова к этому… Если бы у Артура не было невесты…
— У него ещё и невеста есть, — слышу голос отца и вздрагиваю.
Не хотелось посвящать его в подробности моих отношений с Артуром, но, видимо, придётся. Я облизываю губы и мельком смотрю на маму. Отец присаживается и упирается локтем в столешницу. Выхода у меня нет. Он желает узнать правду, а мама кивает, давая понять, что сейчас придётся рассказать всё.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Мы с Артуром встретились в клубе…
Я рассказываю всё с самого начала, с того момента, как допустила ошибку, ставшую началом в череде, и говорю отцу, что это был первый и последний раз, когда я посетила клуб.
— Так что это получается, я тебя сам в эту клоаку толкнул? — хмурится отец.
Я пожимаю плечами и виновато улыбаюсь. Все мы отчасти виноваты. Вот только уже ничего и не изменить…
— Можно я ему сначала серпом по одному месту пройдусь, а уже потом разберёмся, что делать дальше? — спрашивает отец.
— Не надо, пап, я сама во всём виновата… Я сама обозналась… Сама всё решила… Он мне ничего не должен.
Отец стискивает челюсти и смотрит на маму. Мне этот взгляд не очень нравится, и остаётся молить Бога, чтобы папа на самом деле не пошёл разговаривать с Артуром, потому что я тогда точно не смогу работать там. В глаза даже ему посмотреть не смогу.
— А цветы он подарил? — вдруг замечает букет мама.
— Цветы… Он. Но разве это меняет что-то?
— Ну это многое меняет, — хитро улыбается она и начинает маяковать что-то бровями, глядя на папу.
Глава 26. Артур
Эмма занимает большую часть моих мыслей, но не все. После того как информатор приносит мне информацию на Вадима с датой и местом его рождения, сомнений не остаётся — он мой брат.
Близнец.
В голове есть множество вариантов, как так могло случиться, что росли мы в разных семьях, но я решаю не перебирать их, а поехать к его матери и задать вопрос ей. Отдала ребёнка, потому что боялась, что не потянет двоих или украла чужого? Если учитывать уверенность отца, который посещал все УЗИ у той женщины, которую я всё это время считал матерью, но не знал её толком, у неё не могло родиться два ребёнка. Значит, двойню родила Раиса Алексеевна, мама Вадима и моя мама… Вот только почему она решила разделить нас?
Приезжаю по указанному на бумаге адресу и едва нахожу место для машины. Двери в подъезд открыты, поэтому смело вхожу, радуясь, что не приходится объясняться по домофону.
В лифте всё в духе подобных хрущёвок: обоссано, грязно, зарисовано маркером и заклеено жвачками. Меня мутит от запаха, и я мысленно сочувствую людям, живущим здесь. Пулей вылетаю из лифта, едва он останавливается, а створки раскрываются, и заношу руку, чтобы постучать, но не решаюсь.
Вдруг это моя родная мать? Будет ли она рада увидеть меня? Смогу ли я простить, что она выбрала его, а не меня? Что станет с отцом от такой правды?
Вопросов в голове больше, чем ответов.
Я всё-таки нажимаю на красную кнопку дверного звонка и жду. Времени много не проходит. Слышу шебуршение замков. Дверь открывается. Женщина средних лет стоит и смотрит на меня. У неё морщинки на лице, которые говорят о том, что жизнь выдалась не самой простой. Седина путается в тёмных волосах паутинками, и мне вдруг хочется прикоснуться к ней. Возникает странное ощущение родства душ. Мне кажется, что это мой человек, но разве может так быть на самом деле? Я готовился к встрече, но оказался не готов к ней.
— Вадим! — выдыхает женщина. — Что с тобой сталось-то? Неужели работу новую нашёл или разыграть меня решил? — заваливает вопросами она и отходит, оставляя мне пространство, чтобы прошёл в квартиру.
Конечно, это не тот разговор, который следует вести из подъезда, но какой смысл заходить, если приглашают не меня, а другого человека?!
— Я не Вадим, — отвечаю негромко и смотрю на женщину, пытаясь прочесть её эмоции.
Что она испытывает в этот момент? Ужасается от того, что ошибка молодости настигла её или же ничего не знает?
— Как? Ты разыгрываешь меня, да? Знаю я все эти ваши пранки! Давай проходи! Пироги стынут! Костюм-то с кого стянул? Дороговатый…
Женщина проходит внутрь и скрывается за дверью, судя по планировке, в кухню, давая мне понять, что она ничего не знает. Совсем ничего. Значит, не была в курсе того, что у неё родилась двойня. Или всё-таки была, но так умело скрывает?
