Ричард уселся на подушечку возле нее, примирившись с жарой, исходившей от камина.
– Шарлотта и Питер были моими большими любимцами. Хотя Питер был бездельник. – Воспоминания вызвали на ее почти бесцветных губах подобие улыбки. – Большинство членов семьи были рады, когда он уехал в колонии делать свое состояние, потому что он не был одним из Фордхэмов. Они были счастливы! Но он слишком рано умер. Бедный Питер.
Водянистые глаза леди Фордхэм наполнились печалью. Ричард терпеливо ждал.
Через некоторое время он взял ее за руку. Она вздрогнула и покачала головой.
– На чем я остановилась? Ах да, Питер умер, так и не успев стать богатым, а Шарлотта вышла замуж только через год. Он был банкир из Бостона. Мне кажется, его фамилия была Галатии. Его семья была довольно преуспевающей. Как будто мне это о чем-то говорило! Но Шарлотте казалось, что я буду рада. Она стала богата как Крез. И жила, как королева, судя по письмам, которые она посылала дважды в год. Даже если все это было в такой Богом забытой земле!
Взмах ее тонкой руки заставил его наклониться ближе.
– Но загвоздка в том, что у Шарлотты не было детей. После смерти мужа она написала мне, что собирается все оставить приюту. Но в последних перед смертью письмах она написала, что изменила свое решение. Она стала старше, осознала важность семьи и решила оставить деньги кому-нибудь одной с ней крови. Она выбрала свою кузину, которая, как и сама Шарлотта, была последней в своем роду.
Леди Фордхэм улыбнулась своему внуку, который, как предписывали хорошие манеры, стоял несколько в стороне.
– Должно быть, Джемми говорил тебе, что я знаю все скандальные истории нашей семьи. Он тоже хочет знать, чем закончилась история состояния Шарлотты!
Ее исстрадавшийся внук поднял глаза к небу:
– Бабушка, продолжай! Эвэлон и я хотим знать, что же случилось с состоянием!
Его нетерпеливый выкрик и снисходительная усмешка старой леди указывали на то, что юный наследник был любимцем.
– Не знаю! Надеюсь, Эвэлон мне скажет. – Проницательные глаза обернулись к нему. – Шарлотта умерла около пяти лет назад. Я наводила справки о кузине. Установила, что она была замужем за этим ужасным Ренфрью и умерла. Ходили слухи о дочери, но она пропала где-то на севере. О ней не было слышно много лет. Все были уверены, что ее нет в живых. Вот с этой проблемой всегда сталкиваешься в старости, молодой человек! Как известно, все умирают, и остаются только воспоминания и сплетни.
– Леди Фордхэм, с вашей силой духа вы будете вечно молоды. – Он медленно поднялся, полагая, что она закончила.
– Не так быстро. – Она продолжала: – Я думала, что это конец истории, пока не приехал Джемми с твоим вопросом. Если есть наследница Шарлотты, я не буду возражать, чтобы Джемми отправился по ее следу.
– Бог мой, бабушка! Я еще далек от мысли о брачных узах!
Притворный ужас на его лице был так комичен, что Ричард невольно улыбнулся. Но юмор не сумел подавить растущую с каждым произнесенным словом ярость.
– Мадам. Вы спасли меня от многочисленных запросов. – Он отошел от камина, благодаря судьбу за возможность выпрямить ноги. Он поклонился. – В благодарность я должен сказать вам, что наследница действительно есть.
– Ах! – воскликнула она. – Наследница, о которой говорили, Эвэлон?
Встретив ее ясные глаза, он ответил:
– Это вопрос, на который все еще нет ответа. Я собираюсь добраться до основания этой загадки. Всего доброго.
Фордхэм быстро открыл перед ним дверь. Их обдало струей свежего воздуха.
– Рад помочь, Эвэлон. В любое время! – предложил юноша.
Он с благодарностью сжал плечо Фордхэма:
– Ты хорошо поработал. Позвони мне на следующей неделе, и я сообщу, как все обернулось.
Приятный образ улыбающегося Фордхэма облегчил неприятную задачу, стоящую перед Ричардом.
Дом барона Ренфрью на Белгрейв-стрит был так же приземист и неприятен, как и он сам. Широкоплечий дворецкий ввел Ричарда в большую комнату, заставленную книжными шкафами, между которыми стояли классические статуи.
Когда дворецкий отправился на поиски барона, Ричард с любопытством огляделся вокруг. Над камином висели два огромных холста. Он узнал художников и определил примерную стоимость картин. Мраморные статуэтки, книги и другие вещи свидетельствовали о том, что барон не терял времени даром.
Услышав звук открываемой двери, он замер. Барон был в черном утреннем костюме, с небрежно завязанным галстуком на толстой шее.
Барон не обрадовался при виде Ричарда, Он молча уселся в кожаное кресло.
– Что тебе надо? – наконец спросил он.
– Состояние вашей внучки.
Барон недоуменно поднял бровь.
– То самое, что оставила ей кузина вашей жены, Шарлотта, – грубо сказал Ричард. – Ваш грабеж окончен!
– Как ты смеешь! – Челюсть дрожала от ярости, Ренфрью вскочил с кресла. – Я не потерплю подобных обвинений в моем доме!
Ричард сам поразился силе, с которой он прижал барона к ближайшему книжному шкафу.
– Боже мой! Ты почти вдавил меня в стекло – прошипел Ренфрью.
– Меня удерживает только мое самообладание. – Дав всю волю чувствам, Ричард продолжил: – Мой адвокат скоро раскопает все детали. Помимо этого, у меня есть и другая информация. Как вы собираетесь скрывать это дальше? За все, что вы сделали, вы заслуживаете виселицы. Я уповаю только на благоразумие Мери. Если вы сейчас признаете все, возможно, она не возбудит дела.
Страх превратил лицо Ренфрью в дрожащую маску.
– Я – пэр! Никто не поверит девчонке.
– Очень маленькая рыбка в большом пруду. – Ричард удостоил его своей сардонической улыбкой. – Боюсь, это прозвучит грубо, но хочу напомнить вам, что один раз я уже выиграл. Выиграю и следующий.
– Провалиться тебе на месте! – закричал Ренфрью. Глаза безумно блестели в тусклом свете. – Когда я увидел тебя в Хэксеме, я понял, что ты погубишь меня!
– Говорите! Сейчас! – Ричард шагнул назад. – Что вы сказали американскому адвокату Шарлотты, когда он связался с вами?
– Я сказал, что моей жены и дочери нет в живых, а внучка еще несовершеннолетняя и страдает пороком развития. Так как я являюсь ее опекуном, все деньги должны проходить через меня. – Ренфрью выдавил из себя улыбку. – Девчонка была несовершеннолетней до прошлого года, так что я не такой подлец, каким ты меня изобразил.
– Ты жалкое подобие человека! – Голова барона почти выдавила стекло под тяжестью руки Ричарда, сжимающей его горло. – Мери работала больше, чем последняя служанка, в то время как ты наполнял свои сундуки за ее счет. Что же ты не говоришь, что Шарлотта умерла пять лет назад! С тех пор ты только и делал, что воровал у своей собственной плоти и крови!
