Обе женщины, живо представив в воображении эту картину, стали так хохотать, что гуляющие в парке люди с любопытством посматривали на двух интересных женщин, не понимая что же их так развеселило.
Клавдия с Ашотом возвращались в гостиницу поздно вечером.
– Александр мне дал несколько возможных вариантов устроиться на работу, – сообщил Ашот. – Но меня заинтересовал Главснабсбыт. по его словам это небольшой городок около центральной улицы, где расположены контора, склад, жилые бараки для работников и небольшая автобаза, а вся территория обнесена забором. В городе многие организации имеют такие замкнутые территории – военные городок, медицинский. Это удобно. Люди здесь живут и работают. Завтра же пойду в Главснаб и, если повезет, то через два-три дня выйду на работу.
– Пусть бог тебе поможет! – сказала Клавдия.
Она не считала себя верующей, хотя и была крещеной, но по опыту поняла, что в жизни бывают моменты, когда сам уже не в состоянии что-то предпринять и тогда призываешь на помощь какие-то силы, более могучие, чем ты сам.
На другой день Ашот тщательно оделся.
– Внешний вид работника играет большую роль, пока люди не узнают каковы твои деловые качества, – кокетливо сказал Ашот Клавдии, которая любовалась его внешним видом.
Он надел мягкий светло-серый костюм с белой рубашкой, а Клавдия завязала ему строгий галстук. Выглядела Ашот представительно.
Главснабсбыт находился в пятнадцати минутах ходьбы от гостиницы. В приемной директора сидела женщина лет тридцати в очках и с деловым видом просматривала бумаги.
– Вы по какому вопросу? – спросила она вошедшего Ашота.
– Хочу устроиться на работу водителем или механиком.
– Ждите. У него сейчас люди.
Ашот присел на черный кожаный диван и уточнил у секретаря имя и отчество директора.
– Щукин Петр Терентьевич, – сказала она. И после небольшой паузы добавила: – Строгий, но добрый.
– Это хорошо, – улыбнулся Ашот.
Петр Щукин был живой легендой. Романтик революции, верящий в ее идеалы, он, сын рабочего из Новочеркасска, в 18 лет вступил в конный отряд и с шашкой в руке прошелся по югу России, помогая устанавливать советскую власть. Его смелость и смекалка не остались незамеченными и вскоре он был назначен командиром отряда. Его тактика – натиск, а не оборона, внезапность нападения и выход из боя с минимальными потерями. Пьянству, разгильдяйству не было места в его отряде. Он говорил своим подчиненным: «Хотите остаться живыми, не теряйте чувства опасности. Сколько талантливых командиров погибли с отрядами только потому, что разрешали себе расслабляться, а враг этого только и ждал…».
В начале 20-х годов он с отрядом был направлен в Таджикистан на борьбу с басмачами. Одно его имя внушало страх и уважение врагам. «Летучий отряд», такое название он получил в их стане. Освобождая районы и устанавливая советскую власть в республике, он никогда не проводил жестоких карательных акций. Щукин знал, что многие, кто сейчас враги, скоро поймут бесполезность своей борьбы и сложат оружие, включившись в налаживание жизни. Ведь у них есть близкие, семьи и пора думать и о них. А непримиримые уйдут за кордон, в Афганистан. Они знают тайные тропы. Нужно только иметь терпение и выжидать…
Уже здесь, в Душанбе, он встретил свою любовь – миловидную полненькую Зину, которая вскоре стала его женой. назначение на должность директора Главснабсбыта он воспринял как продолжение борьбы за советскую власть. От его умения поставить дело, вовремя доставленные строительные материалы, топливо, товары в уголки республики укрепят доверие людей к новой власти…
Прошло минут двадцать, прежде чем дверь открылась и из кабинета вышли несколько человек. Один из них, худощавый, невысокого роста, посмотрел внимательно на Ашота стальными глазами-буравчиками.
– Вы ко мне? – спросил он.
– да, хочу устроиться на работу.
– Заходите.
Ашот назвал свою фамилию и имя, в общих чертах рассказал биографию. Щукин слушал внимательно. Когда Ашот сказал, что он работал на московском автомобильном заводе механиком, тот прервал его:
– На нашей площадке стоят шесть машин этого завода. Но они требуют ремонта. мои водители – молодые ребята и лихо гоняют машины, а как поломка – починить не могут, знаний не хватает, да и дороги здесь тяжелые – глина, камни, песок. Машины быстро изнашиваются. Вы прошли сборку машин на заводе. Сможете привести в порядок наш автопарк? Запчасти, комплектующие есть. Впереди зима, необходимо перебросить уголь, товары в районы, а на ходу только две машины. Возьметесь за это дело? А потом выбирайте любую из них и отправляйтесь в рейсы.
– Думаю, что смогу, – помолчав ответил Ашот.
– Добре, добре, – протянул Щукин. – Катя, – позвал он секретаря, – оформляй Ашота Николаевича механиком-водителем. Их трое, семья. Дай им две комнаты и почище, чтобы обошлось без ремонта.
А Ашоту сказал: «Завтра устраивайтесь, а послезавтра к 9 часам выходите на работу. Заведует гаражом Рябинин Василий Гаврилович. Он будет вашим непосредственным начальником, но если что-то понадобится, обращайтесь ко мне. Желаю хорошей работы».
Катя вместе с Ашотом зашла в хозяйственный отдел и, взяв ключи, пошла с ним во двор к жилым баракам. «Петр Терентьевич тоже здесь живет в крайней квартире, – сказала Катя. – Но у них три комнаты, кухня, веранда. Жена его, Зина, большая рукодельница – покрывала, скатерти, дорожки – все связала своими руками. прямо музей. Многие у нее учатся, она не работает, дома сидит, но любит, когда к ней идут за советом. Детей только им бог не дал. А к Петру Терентьевичу люди обращаются с бытовыми просьбами. Я завела даже тетрадь, куда их записываю. И он как бы незаметно, но все их выполняет. Люди говорят: «Попросишь Щукина – считай сделает».
Она подошла к бараку и открыла одну из дверей. Они вошли сразу в комнату, довольно большую. В ней стояла печь с духовкой и конфорками.
– уголь, дрова, – сказала Катя, – выдаются каждому работнику, а из зарплаты в течение трех месяцев высчитывают. Хранят их в сараях. Ваша квартира № 6, значит и сарай № 6».
Вторая комната была метров двенадцать, светлая, и у окна росла вишня. Стены были побелены, пол покрашен – жить можно.
– Жаль, что нет маленького коридора. Через дверь будет выходить тепло, – подумал Ашот. Но он был рад, что так быстро решился его вопрос с работой и квартирой. Поблагодарив Катю, он взял ключи и пошел в гостиницу.
– Бог ли действительно нам помог или просто везение, но я уже и с работой и с квартирой, – сказал Ашот, целуя жену. – сегодня мы еще переночуем в гостинице, а завтра переберемся на новую квартиру. Я поеду на вокзал, заберу вещи и постараюсь придать ей жилой вид.
Ашот наскоро покушал, взял приличную сумму денег и сказал, что придет поздно.
Первым делом он зашел в хозяйственный магазин, который был рядом с его работой, купил две полуторные никелированные кровати и электроплитку, а когда привез вещи из багажа, то быстро спальная комната стала уютной.
По одну сторону окна он собрал привезенные стойки и перекладины и сделал уголок для одежды, как в Москве. А по другую сторону сбил полки и расставил книги, разложил один ковер на полу, другой повесил на стену. Кровати накрыл красивыми покрывалами. Продумал и уголок Олегу, где поставил его кроватку и несколько полок для игрушек.
В первой комнате постелил ковер, поставил стол и стулья и сделал пару полок для ходовой посуды. «Завтра здесь уже можно жить, – обрадовано подумал он. – Как хорошо, что Мария Федоровна подарила Клаве самовар. С кипяченой водой проблем не будет».
Вечером, придя уставшим, он не стал ей рассказывать как выглядит квартира. Пусть для нее все станет сюрпризом. А Клавдия встретила его хорошим ужином. дежурный готовил плов. Она добавила деньги и попросила, чтобы он приготовил порции и на них. Сходила в магазин, купила разливного пива, приготовила салат, и они дружно поужинали за столом дежурного.
На другое утро, покинув гостиницу и слегка волнуясь, отправились к себе домой. Клавдия осталась довольна убранством квартиры. Надо было только повесить занавески. А Олегу понравился простор первой комнаты. Он тут же принес свои игрушки и стали играть на ковре.
– со временем сделаешь топчан в столовой, шкаф для остальной посуды и будет уютно и здесь, – сказала Клавдия.
– Сегодня я утеплю дверь и сделаю навес, чтобы дождь и снег не попадали в квартиру, – ответил ей Ашот.
Но сначала они пошли на рынок, который находился за стенами Главснаба, купили необходимые продукты и, приготовив обед, почувствовали, что их жизнь налаживается.
К девяти часам утра следующего дня Ашот в рабочей одежде пришел на площадку, где стояли машины. Здесь состоялось его знакомство с коллективом. Водители были молодые местные парни, наскоро обученные правилам вождения. Видно, шутники и зубоскалы. А Рябинин оказался высоким худощавым человеком лет тридцати с подвижными зелеными глазами. Всем не терпелось посмотреть, что может новый механик. О том, что он работал на московском заводе, они уже знали.
