Дэвид опять замотал головой. Амалия взяла со стола большие ржавые ножницы и металл звонко лязгнул сначала возле мясистого носа, а затем угрожающе и недвусмысленно переместился в область ниже пояса.
– Вжик-вжик и больше не мужик, – прокомментировала она свои действия по-русски. – Жаль, что на твой язык это не переводится.
Жесты оказались красноречивее любых слов. Лоб Дэвида, не успев просохнуть от пива, покрылся крупными каплями пота.
– Ладно, красавчик, сейчас ложимся спать, а завтра у тебя субботник. Ты знаешь, что такое субботник? Это уборка помещений и прилегающих к нему территорий во благо общества, чем ты завтра с утра и займешься. Я доступно изъясняюсь? – спросила она и вскрыла себе еще одну бутылку.
Дэвид кивнул и пополз из кухни на четвереньках, не сводя глаз с тиранки.
– И не вздумай со мной с утра спорить, а то разозлюсь и повыдергаю последнюю волосню из твоей плешивой головенки.
Дэвид вздрогнул и ускорился.
– А пиво-то у них – дрянь, – разочаровалась Амалия, рассматривая этикетку.
Глава 8
Едва рассвело, Амалия заглянула в спальню Дэвида. Он спал беспробудным сном, натянув одеяло на голову. Из-под него торчали немытые и волосатые, как у хоббита, ноги.
– Подъем! – гаркнула девушка. – Забыл про субботник?
– Су-бот-нык? – переспросил он, часто моргая.
– Именно. Я ведь объясняла тебе вчера, что это такое.
Дэвид хотел встать с постели, но потом скорчил жалобную гримасу.
– Ты что, стесняешься меня? А кто еще вчера хотел поиграть со мной в интересные игры? Было бы на что смотреть, – фыркнула девушка и вышла.
Через десять минут американец был готов к труду и обороне.
– Начнем с кухни, – наметила фронт работы Амалия. – Не переживай, у тебя все получится – я буду координировать твои действия.
И работа закипела. Сначала Дэвид собрал в пластиковые мешки весь накопившийся в кухне мусор и сволок на улицу. Затем замочил в мойке грязную посуду. После этого, кряхтя и сопя, отмыл в кухне пол и поверхности столов.
– Труд, это то, что отделяет на эволюционной лестнице человека от его ближайшего родственника – примата. Нужно помнить, что согласно теории Дарвина, именно труд сделал из обезьяны человека, – наставляла труженика Амалия. – Ты же не хочешь превратиться в безобразного гамадрила и провести остаток дней, свешиваясь с ветки и корча рожи туристам? – серьезно спросила она и внимательно посмотрела на «Золушку».
По ее твердому убеждению, в своем развитии Дэвид остался как раз где-то посередине этого чудесного превращения, но с таким подходом шансы эволюционировать у него были.
Дэвид пыхтел, но трудился. Он хотел проигнорировать холодильник, но Амалия прикрикнула на сачка, и проблема была решена. К ее удивлению, холодильник оказался белым. Она решила посодействовать начинаниям и облила кухню инсектицидом.
Кухня сверкала и будто бы даже стала больше размером.
– Другое дело! Ведь можешь, когда захочешь.
Сам хозяин распухал от гордости прямо на глазах. Стало ясно, что таких подвигов ему раньше совершать не приходилось.
– Все! – сказал он, усаживаясь на табурет.
– Как все? Ты думаешь, мы закончили? – удивилась Амалия. – Ничего подобного – мы только начали! А как же другие комнаты? Нет, так дело не пойдет. Перекур пять минут, и за дело.
– А я считаю, что этого вполне достаточно! – сказал он с вызовом.
– Бунт на корабле? Где-то тут была моя сковородка… – Амалия оглянулась.
Дэвид захлопал глазами и вскочил с табурета.
– Ну, хорошо. Если тебе так хочется, я уберу в коридоре и в твоей комнате…– а взглянув на бескомпромиссную Амалию, сложил губки сердечком и жалобно добавил: – и везде, где скажешь, дорогая.
Он пластался как проклятый. До обеда перемыл посуду, все окна в доме и даже вытряс ковровые дорожки, которые пропали еще в прошлом году, но так и не нашлись в этом бардаке.
– А лошадь с упряжкой ты тут не потерял? – спросила Амалия.
– Какую лошадь? У меня никогда не было лошади, – не понял он русского юмора.
Амалия махнула рукой и предложила перебраться на крыльцо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
К пяти вечера мужика штормило от усталости.
– Что, касатик, укачался? Так и быть, приготовлю нам чай со льдом. Сегодня ты заслужил мою заботу. А заодно, позвоню русской мафии и скажу, что ты был послушным мальчиком.
Обессиленный Дэвид присел в изнеможении на ступеньки, радуясь передышке.
Амалия вошла в его комнату, которая теперь выглядела вполне пристойно, и возмутилась, увидев скомканные и брошенные на пол брюки.
– Нет, все-таки за три дня мне не удастся избавить его от всех дурных привычек!
Она взяла брюки и встряхнула, собираясь повесить их на спинку стула, но из карманов на пол посыпалась мелочь и что-то еще. Амалия подняла с пола свою потерянную кредитную карточку.
– Дэвид! – закричала она не своим голосом.
Как фурия вылетела во двор и запнулась об него на крыльце. Дэвид втянул короткую шею в плечи, почуяв, что дело пахнет керосином.
– Что это такое, гад?! – бушевала Амалия, тыкая карточкой ему в нос. – Что это такое, я тебя спрашиваю?!
– Дорогая, не стоит так кричать и волноваться. Я просто нашел это. Ты потеряла, а я нашел, – лепетал он.
– И где же ты это нашел? – прищурилась Амалия. – У меня в сумке, наверное, пока меня не было в номере?
– Я хотел отдать тебе карточку сразу… как нашел, – отмазывался он, надеясь на снисхождение. – Но забыл. Да! Я просто забыл!
Дэвид начал икать. Амалия от души понадеялась, что он не страдает медвежьей болезнью.
– Где деньги? – спросила она, поняв, что он ушел в глухую несознанку. – Там еще наличка была!
– На них я сходил в ресторан, а остальные мы проиграли в казино. Мне так хотелось тебя порадовать, дорогая!
– Вот ты сволочь... А что ты имел в виду, когда сказал, что заплатил за меня?
Дэвид отвел глаза.
– Дорогая, давай не будем это обсуждать? – попросил он.
– Как это не будем? Будем!
Амалия начинала злиться. Вспомнился вчерашний вечер и уверенность Дэвида, что ей некуда деться. Должно же это иметь обоснование. Определенно, он что-то скрывал, и Амалия собиралась из него это вытрясти, даже если для этого ей снова придется взять в руки сковородку. Устрашающе сдвинув брови и затянув мхатовскую паузу, девушка сверлила американца взглядом. Ломался он не долго.
– Понимаешь, – начал он, – я очень хотел получить жену из России. Мне сказали, что русские женщины покорны, знают свое место, умеют вести хозяйство и им нравится грубое обращение, хотя они в этом не признаются…
– Продолжай.
– Вы не требовательны. Главное, сразу показать, кто в доме хозяин. Я все сделал правильно, но ты оказалась совсем не такой, как мне обещали! Деньги пропали! – Дэвид чуть не плакал.
Амалия опять почувствовала к нему отвращение. Она пыталась осмыслить услышанное, но у нее это плохо получалось. Не хватало деталей.
– Давай по порядку, – предложила она. – Кто тебе обещал, что я буду покорной и хорошей?
– Один человек…
– Что еще за человек?
– Которому я заплатил.
– За что?
– За то, чтобы ты ко мне приехала.
Амалия ничего не понимала. Разговор явно зашел в тупик и пошел по второму кругу.
– У вас есть поговорка о кусте и палке, а у нас о коте и яйцах. Не тяни время и объясни все по-человечески! По телефону я с тобой разговаривала?
– Один раз. – Кивнул Дэвид.
Потом вздохнул и рассказал, как несколько месяцев назад на одном из брачных форумов в интернете, увидел объявление о том, что русская женщина мечтает выйти замуж за американца. Отзывы предлагалось высылать на электронный адрес. Он отправил сообщение, в котором выражал свое намерение познакомиться с русской хозяйственной красавицей и вскоре получил ответ. В нем сообщалось, что некое лицо готово поспособствовать знакомству и даже встрече в частном порядке, если заказчика устроит стоимость услуги. Дэвид ответил, что был бы очень рад, но у него есть определенные требования к кандидаткам, которые непременно нужно соблюдать при подборе невесты, и что он готов оплатить услуги посредника только в том случае, если все его условия и пожелания будут в точности соблюдены.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
