— Это облака, — ответил Гарри, — полусгустившиеся водяные испарения, ветер их гонит к востоку.
— Ах! — сказала Нелль. — Как было бы чудесно нестись вместе с их беззвучной вереницей! А что это за светлые точки мерцают меж облаками?
— Это звезды, о которых я тебе говорил, Нелль. Это все солнца, центры миров, быть может, подобных нашему.
Созвездия вырисовывались все яснее на темной синеве неба. Ветер постепенно разгонял тучи. Нелль долго смотрела на эти тысячи сверкающих звезд.
— Но если это солнца, — спросила она, — то как могут мои глаза выносить их блеск?
— Дитя мое, — ответил Джемс Старр, — это действительно солнца, но они находятся от нас на огромном расстоянии. Самая близкая звезда из многих тысяч звезд, посылающих нам свои лучи, — это Вега, в созвездии Лиры. Погляди, она сверкает почти в зените, а от нее до нас пятьдесят тысяч миллиардов лье. Поэтому твои глаза могут выдержать ее блеск. А солнце поднимется завтра всего в тридцати восьми миллионах лье от нас, и на него никакой человеческий глаз смотреть не может, ибо оно пылает сильнее самого раскаленного горна. Но идем, Нелль, идем!
Они пошли по дороге. Джемс Старр вел девушку под руку, Гарри шел рядом с ней, а Джек Райан то убегал вперед, то возвращался, словно щенок, которого медлительность хозяев выводит из терпения.
Дорога была пустынна. Нелль смотрела на силуэты больших деревьев, колеблемых ветром; она могла бы принять их в потемках за великанов, размахивающих руками. Шелест ветра в густых ветвях, глубокая тишина в те минуты, когда он спадал, горизонт, выделявшийся отчетливой чертой в открытых местах, — все вызывало в ней новые чувства, оставляло неизгладимое впечатление. После первых расспросов Нелль умолкла, и ее спутники, словно по общему согласию, не мешали ее задумчивости. Они не хотели повлиять своими речами на чуткое воображение девушки и предпочитали дать мыслям самостоятельно зарождаться у нее в уме.
Около половины двенадцатого они дошли до северного берега Форта. Там их ждала лодка, нанятая Джемсом Старром; она должна была за несколько часов доставить их в Эдинбургский порт.
Нелль увидела у своих ног блестящую воду, колеблемую приливом и словно усеянную дрожащими звездами.
— Это озеро? — спросила она.
— Нет, — ответил Гарри, — это большой залив с проточной водой, это устье реки, почти морской рукав. Зачерпни рукой этой воды, Нелль, и ты увидишь, что она не пресная, как в озере Малькольм.
Девушка наклонилась, обмакнула руку в набежавшие волны и поднесла ее к губам.
— Вода соленая, — заметила она.
— Да, — ответил Гарри, — море дошло сюда, потому что сейчас прилив. Такой соленой водой, которой ты сейчас отведала, покрыто почти три четверти Земного шара.
— Но если вода в реках та же, которая падает из туч, образуемых из морской воды, то почему она пресная? — спросила Нелль.
— Потому что, испаряясь, вода теряет соль, — ответил Джемс Старр. — Тучи образуются из испарений и изливают на землю эту пресную воду обратно в виде дождя.
— Гарри, Гарри! — вскричала вдруг девушка. — Что это за красноватый свет на горизонте? Не лесной ли это пожар?
И она указала на восток, где небо, подернутое дымкой, было слегка окрашено в красный цвет.
— Нет, Нелль, — ответил Гарри. — Это восходит луна.
— Да, луна! — воскликнул Джек Райан. — Великолепное серебряное блюдо, которое духи проносят по небу, чтобы собрать целую россыпь звездных монет!
— Право, Джек, — заметил, смеясь, инженер, — я и не знал за тобой такой склонности к смелым сравнениям!
— Что ж, мистер Старр, мое сравнение верно. Вы видите, звезды исчезают по мере того, как луна движется. Потому я и думаю, что они на нее падают.
— Это значит, Джек, — возразил инженер, — что луна затмевает своим блеском звезды до шестой величины, и потому они как будто исчезают на ее пути.
— Как это прекрасно, — повторяла Нелль, вся обратившаяся в зрение. — Но я думала, что луна совсем круглая.
— Она бывает круглой в полнолуние, — ответил Джемс Старр, — то есть когда стоит против солнца. Но сейчас она на ущербе, в последней четверти, и от серебряного блюда нашего друга Джека остался лишь тазик для бритья.
— Ах, мистер Старр, — воскликнул Джек Райан, — какое недостойное сравнение! Я как раз хотел запеть песню в честь луны:
Светило ночи, что лучомСвоим ласкаешь…
Но нет, теперь это невозможно! Ваш бритвенный таз сбрил все мое вдохновение!
Тем временем луна постепенно поднималась над горизонтом. Последние облачка вокруг нее растаяли. В зените и на западе звезды еще блистали на черном фоне, который должен был вскоре побледнеть в лунном сиянии. Нелль молча созерцала это прекрасное зрелище, глаза ее не утомлялись от этого мягкого, серебристого света, но рука дрожала в руке Гарри и говорила за нее.
— Сядем в лодку, друзья мои, — произнес инженер. — Нам нужно подняться на Трон Артура до восхода солнца.
Лодка была привязана у берега; ее сторожил моряк. Нелль и ее спутники заняли свои места. Подняли парус, и его сейчас же надул северо-восточный ветер.
Какое неизведанное ощущение для Нелль! Она каталась несколько раз по озерам Нового Эберфойла, но как бы плавно Гарри ни двигал веслом, оно всегда выдавало усилия гребца. Здесь же Нелль впервые почувствовала себя увлекаемой вперед, скользящей почти так же плавно, как скользит воздушный шар в атмосфере. Залив был спокоен, словно озеро. Полулежа на корме, Нелль отдавалась этому движению. Иногда, при перемене галса, лунные блики дробились блестками на поверхности воды, и тогда лодка плыла словно по мерцающему серебряному покрывалу. Это было восхитительно!
Глаза у Нелль невольно закрывались. Ею овладела неодолимая дремота, и, склонившись головой на плечо Гарри, она уснула спокойным сном.
Гарри хотел разбудить ее, чтобы она не пропустила ни одного из чудес этой ночи.
— Дай ей поспать, мой мальчик, — сказал ему инженер. — Два часа отдыха помогут ей перенести впечатления дня.
В два часа ночи лодка достигла пристани Грэнтон. Едва она коснулась берега, как Нелль пробудилась.
— Я спала? — спросила она.
— Нет, дитя мое, — ответил Джемс Старр. — Тебе только снилось, что ты спишь.
Ночь была очень ясная. Луна, на полпути от горизонта к зениту, разливала по небу свои лучи.
В маленьком Грэнтонском порту стояли только две-три рыбачьих лодки, тихо покачиваясь на волнах. С приближением зари ветер утих. Небо очистилось от туч, все предвещало один из тех дивных августовских дней, которые так прекрасны близ моря. Вдали поднимался теплый пар, такой тонкий и прозрачный, что первые же лучи солнца должны были рассеять его без остатка. Девушка могла видеть море, сливавшееся с краем небосклона. Это расширяло ее горизонт, но все же она еще не получала того особого впечатления, какое дает океан, когда свет словно раздвигает его пределы до бесконечности.
