мужские кожаные ботинки.
– Где?
– Один – у бани Фудзидана-ю, а другой – на заднем дворе, у корней дерева.
– Но почему так далеко друг от друга? – Митараи встал и принялся снова ходить туда-сюда по комнате между диванами и окном. – Юдзуру-сан, разве господин Таку не был обут, когда его нашли?
– Нет…
– Он был босой?
– Нет, в носках. Похоже, он специально снял обувь.
– Но зачем? Сначала один ботинок, а потом отдельно другой – и так далеко друг от друга! Зачем? Миюки-тян, вы, наверное, не помните, где лежал правый ботинок, а где – левый?
– Кажется, правый был у бани… но я точно не помню.
– Юдзуру-сан, а вы?
– Наверное, так. Но я не помню все детали…
– Так зачем? Для чего он снял их? Надевал ли их кто-то другой? А если так, то с какой целью? – Митараи остановился и замолчал. Немного подумав, он продолжил: – Маловероятно, что он разулся перед тем, как забраться на крышу, – в носках гораздо легче поскользнуться. Тогда он и носки снял бы… Хм…
Мой друг посмотрел наверх. Затем наклонился к окну и отодвинул край занавески.
– Отсюда можно увидеть Фудзинами Хэйм, хотя деревья немного мешают. Веранда квартиры четыреста один освещена – должно быть, супруга господина Таку сейчас дома. В квартире триста один тоже горит свет. А в пятьсот первой – нет; значит, Леона не дома. С третьего этажа обзор лучше?
– Думаю, да, – ответил Юдзуру.
– Сев на крышу так же, как господин Таку, я буду повернут спиной к дому, а лицом – к лавру. Интересно, может быть, господин Таку пытался поговорить с деревом… что думаете, Миюки-сан?
– Ну, не знаю…
– Вы знаете, зачем Таку забрался на крышу?
Миюки отрицательно покачала головой.
– Понимаю. Если у вас есть еще какие-то идеи, то прошу, поделитесь, – сказал Митараи и вернулся на свое место.
– Митараи-сан? – Миюки обратилась к нему, больше не пытаясь уйти.
– Что?
– Вы сможете разгадать эту тайну?
– Да, собираюсь это сделать.
– Здорово. Я вам помогу!
– Да, прошу вас.
– Таку действительно кто-то убил?
– Это кажется мне весьма вероятным.
– Но кто? И почему?
– Я должен это выяснить.
– Верно.
– Миюки, займись ужином! – вдруг вмешался Юдзуру.
– Хорошо. Митараи-сан, вы останетесь на ужин?
– Если не возражаете…
– Да, пожалуйста! В этом доме так одиноко, к нам редко заходят гости…
– Макино уже пришли? – спросил Юдзуру.
– Да, уже здесь. Тогда до встречи, господин детектив. – Миюки поднялась, быстро поклонилась и вышла.
– А Макино-сан – это?.. – спросил Митараи.
– Работник фотоателье по соседству. Родители давно знакомы с этой семьей, еще со времен школы Пэйна. Теперь ателье занимается их сын, и у супругов Макино на пенсии появилось свободное время. Матушка часто просила их помочь по хозяйству – она может доверить им что угодно.
– И где они живут?
– Совсем недалеко, в паре минут ходьбы отсюда. Они все-таки пожилые, им должно быть легко сюда приходить.
– У склона холма, кажется, был магазин игрушек…
– Да, его владелец – Токуяма-сан.
– Какие у вас отношения с его семьей?
– Похоже, родители были с ним знакомы, но мы лично не общаемся.
– Вот как? С какими же местными семьями у вас сложились хорошие отношения?
– Кроме семьи Макино, наверное, никого нет. Но они заработали на фотографии неплохой капитал, благодаря школе Пэйна – знаете, на школьных выпускных, спортивных соревнованиях, экскурсиях и фестивалях…
– Это была начальная школа?
– Да, верно. Кстати, Митараи-сан, вам не показалось, что Миюки – довольно странный ребенок?
– Она, похоже, одаренная.
– Странная девочка. Не такая, как все. Митараи-сан, вы расскажете нам, что произошло с нашей семьей?
– Именно это я пообещал Миюки-тян.
– Загадочная гибель моего брата… А что насчет таинственного дела сорок первого года? Ведь, не раскрыв его, нашу тайну не разгадать, верно? – сказал Юдзуру и едва было не рассмеялся своим смехом бабуина – из его горла вырвался сдавленный смешок. – Довольно многообещающе! Мне правда интересно, справитесь ли вы. В любом случае я хотел бы найти того, кто напал на матушку… Однако трудно поверить, что вы раскроете тайну убийства из прошлого; такие загадки либо разгадывают в течение первого часа, либо…
– Мне часто так говорят, пока сами всё не увидят, – уверенно заявил Митараи, усевшись поудобнее. Юдзуру снова округлил глаза. – В моей практике были случаи куда более загадочные и диковинные.
Юдзуру снова странно рассмеялся. Я не мог понять, какие именно эмоции способны вызвать подобный смех.
– Не могу представить более диковинного случая! Я каждый день читаю газеты вот уже двадцать лет, и мне ни разу не попадалась на глаза статья о чем-то подобном.
– От прессы многое скрыто. Диковинные и загадочные дела могут держать в тайне, пока они не будут раскрыты. Поверьте мне, разгадка по-настоящему большой тайны никогда не появится в обычной газете. К тому же в моей практике не было ни одного случая, когда, начав расследование, я не доводил его до конца. И сейчас не планирую делать исключение!
Юдзуру был в восторге. Он продолжил смеясь:
– Надеюсь, ваша самоуверенность оправдается. Надеюсь, что вы сможете и дальше так говорить, даже после инцидента в Кураями, Йокогама, в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом году. – Из-за его издевательского тона казалось, что он желает в точности обратного.
– Можете надеяться, но лучше будет помочь.
– С чем?
– Прежде всего, в поисках петуха. Откуда он?
– Отец привез его из Англии.
– Привез, когда впервые приехал в Японию?
– Нет, кажется, купил его где-то во Франции и долгое время хранил в английском доме. Когда перевозил сюда плотников, механиков и дизайнеров интерьера, захватил и петуха, чтобы установить в новом доме.
– Значит, его сделали во Франции?
– Нет, кажется, в Италии.
– По какому принципу он работает?
– Это как часовой механизм. В коробе управления нужно закрутить колесо винта и установить переключатель на то время, когда вы хотите, чтобы петух двигался, вот и всё.
– Где находится этот короб?
– На третьем этаже, прямо над нами. В комнате, над которой разместили петуха.
– Пока школа работала, петух двигался каждый день?
– Верно.
– Кто за него отвечал?
– Сам отец. Он приходил из школы в одиннадцать пятьдесят, заводил механизм и запускал петуха, потом оставался обедать. Он был чрезвычайно дисциплинированным человеком.
– Прирожденный педагог, верно?
– Да, точно. У англичан и японцев есть кое-что общее – они любят жить и работать по четким правилам. Как жаль, что я совсем не такой!
– Мистер Пэйн приобрел фигуру петуха, потому что она ему понравилась?
– Да, конечно. Отец очень любил изобразительное и прикладное искусство, сам охотился за японскими гравюрами, картинами и антиквариатом. Каждый день после четырех часов он отправлялся в город на поиски. В кабинете отца, который сейчас занимает матушка, очень много образцов каллиграфии и антикварных вещей. Стенной шкаф больше похож на хранилище в магазине антиквариата. Интерьер этого дома спроектировал отец – так же, как и бо́льшую часть здания школы и спортивный зал. Деревья в саду тоже высадили по его оригинальному замыслу.
– Действительно, он же был художником… Но почему же тогда бросил живопись?
– Для меня это тоже загадка. Кажется, в Англии он писал по несколько больших
