человеческую голову, что-то такое…
– Нет ли у вас фотографий этого холма тех времен, когда здесь была тюрьма? Что-то с конца Эдо и до эпохи Мэйдзи.
– И такие есть. Старые серебряные дагеротипы[64] с изображениями крестов и отрубленных голов. Коллекционеры древностей и люди с телевидения, бывает, приезжают на них посмотреть.
– Это весьма ценные материалы! Как вы их заполучили?
– Мой дед тоже увлекался фотографией, собрал очень много таких вещей. Я тоже решил сохранить и передать сыну.
– Обязательно сохраните! Оно того стоит, – с серьезным лицом ответил Митараи. – Вы не могли бы позже показать нам фото?
– Конечно, приходите в любое время!
– Благодарю! Обязательно свяжусь с вами. У вас есть визитная карточка?
– Вот, – мужчина достал из кармана твидового пиджака с заплатками на локтях визитку и протянул ее Митараи. На ней стояло имя «Сёдзиро Макино. Фотограф».
– Митараи-сан, если вас интересуют такие фотографии, то у меня они тоже есть, – сказал Юдзуру.
Господин Макино утвердительно кивнул.
– О, правда? А где? В вашей квартире?
– Нет, здесь, в кабинете. Если хотите, то позже поднимемся туда вместе.
– Да, с радостью!
– Кстати, детектив, я не против таких разговоров, но, может, у вас есть какая-то история, подходящая для нашего сегодняшнего застолья? Что-нибудь из вашего богатого опыта расследований! – попросил мужчина.
– Да-а, хочу послушать! – присоединилась Миюки.
– Рассказы о расследовании преступлений лучше оставить на потом, они не подходят для ужина. К тому же мой приятель-писатель непременно напишет обо всем в своих книгах. Не хочу, чтобы он потом упрекнул меня в разглашении секретной информации…
Одно могу сказать точно, половина всех преступлений связана с работой той части человеческого мозга, что неподвластна нашему сознанию, а значит, и логическому объяснению. Человеческий мозг – загадочная вещь, не так ли? Мы наделены способностью мыслить, но часто наши суждения служат средством самозащиты, проявлением инстинкта самосохранения. Например, мы не будем переходить дорогу, заметив красный сигнал светофора. Подобные связи – лишь малая часть возможностей нашего мозга.
Когда поведение людей регулируется и контролируется извне, словно они – всего лишь доски, плотно подогнанные друг к другу, их самостоятельность и свобода воли попросту сходят на нет, а мозг используется с одной-единственной целью – самосохранения. В японской литературе есть целый жанр социального детектива – в нем можно найти множество примеров преступлений, порожденных этой функцией человеческого мозга. Одна из причин, несомненно, бедность. Бедность довольно сильно ограничивает свободу действий человека. В таких условиях мозг просто неспособен проявить свой поистине огромный потенциал. Но что будет, если человек станет богаче? На что способен пресытившийся человек? Примером могут послужить леденящие кровь преступления европейских аристократов. Можно подумать, что в Японии их нет из-за расовых и культурных различий, но это не так. Дело в том, что наша страна была очень бедной с самого момента ее открытия для иностранцев. Трудно представить, что будет, когда японцы станут настолько богаты, чтобы ради забавы бросать монеты в океан!
– Что, например? – спросил Юдзуру.
– Например, в Париже на берегу Сены, недалеко от Французской академии есть темная улочка – улица Нивер. В тринадцатом веке там была построена Нельская башня[65] с террасой, выходящей на Сену. В башне заточили жену известного аристократа Маргариту Бургундскую. Она была крайне любвеобильна – из тех женщин, что неспособны уснуть, не разделив ложе с мужчиной, – но, к сожалению, у нее был законный супруг. Когда он прознал о ее многочисленных изменах, то заточил жену в высокой башне.
Однако аристократка и тут нашла способ видеться с любовниками – очаровывая проходивших мимо башни мужчин, она подкупала слуг, и те приводили их в ее покои. Для аристократки любовники, все простолюдины, были все равно что животные. Закончив с ним, она снова звала слуг, чтобы те связали более не нужного ей любовника, засунули в мешок и сбросили в Сену. Все узнали о ее похождениях после того, как один из мужчин чудом выжил. Мужчина по имени Жан Буридан[66] вынес из этого опыта очень ценный урок, поэтому усердно учился, стал теологом и философом и даже занял пост ректора Парижского университета.
Юдзуру громко расхохотался:
– Забавно! За каждым философом обычно стоит ужасная женщина… Слышала, Тинацу?
– Позже его расспросили о Маргарите Бургундской, и он, кажется, ответил, что она была очень хорошей женщиной.
Юдзуру снова рассмеялся.
– Были аристократы, ради забавы сажавшие людей на кол прямо у себя в саду, или те, кто каждую ночь убивал молодых и красивых девушек, чтобы жена искупалась в их крови и стала моложе. Подобные преступления стали возможны из-за изобилия – мозг наконец смог раскрыть свой чудовищный потенциал. А мозг рядового японца – это, как правило, мозг бедняка.
– Действительно.
– Прогремевшая в Европе революция уничтожила аристократию как класс, и все эти безумие и похоть поровну распределились между простыми людьми. У ограды сада Тюильри, выходящей на площадь Согласия в Париже, построили ресторан, из которого можно было наблюдать за казнью на гильотине. Как гласит примечание в их меню, обедая за одним из столов, Робеспьер наблюдал за казнью Дантона. А чуть позднее ему самому было суждено совершить последнюю прогулку до гильотины. Имена обоих теперь есть на страницах меню того ресторана, открытого по сей день.
Митараи закончил свой неподходящий для ужина рассказ, и за столом воцарилась тишина.
– Мы в Японии уверены, что такое бывает только у каннибалов, но и японские солдаты когда-то отрезáли кисти рук у поверженных во время японо-китайских конфликтов врагов и мастерили ожерелья, надевая отрезанные части тел противников на проволоку. Все люди одинаковы. В этом – вся сущность совершаемых ими преступлений, – сказал мой друг и с важным видом зачерпнул из тарелки суп.
IX. Шифр
1
Когда пришло время вечернего чаепития, Митараи вдруг попросил показать ему механизм на третьем этаже, отвечающий за движения петуха.
– Я покажу! – вызвалась было Миюки, но ее предложение тут же отклонили – ей нужно было убрать посуду после ужина и сделать домашнее задание.
Нас должен был проводить Юдзуру, но, поскольку Тинацу совсем не стояла на ногах от выпитого, он отлучился отвести ее в квартиру и уложить спать. В результате нашим единственным проводником все же стала Миюки.
Митараи и я прошли вслед за Миюки по коридору, пол которого протяжно скрипел от наших шагов. Рядом с холлом на первом этаже была комната с тяжелой дверью, закрытой на замок, – комната Ятиё с множеством ценных вещей внутри. В конце коридора начиналась лестница на второй этаж – она оказалась гораздо ýже, чем я ожидал. Я представлял себе просторный холл и широкую лестницу, по которой запросто могли пройти сразу несколько человек, резные перила, похожие на детскую горку, как это часто бывает в иностранных фильмах. Однако лестница была довольно узкой – наверняка у хозяев были проблемы с
