– одна большая музыкальная шкатулка! – взволнованно продолжил Митараи. – У этого ксилофона есть звукосниматель – микрофон, иными словами, усилитель звука, а еще… на крышу выведены провода. Значит, где-то сверху должен быть динамик. Миюки-тян, петух ведь двигался под музыку из этой шкатулки, так?
– Да, кажется, так…
– Но музыка быстро пропала, и он двигался сам по себе, верно?
– Верно… мне так рассказывали.
– Кажется, я понял! Посередине не хватает шестеренки. А если ее нет, то и барабан не будет вращаться. Поэтому музыка и не играла. Да еще и шнур питания усилителя… Миюки-сан, в доме есть ящик с инструментами? Гаечные ключи, отвертки, плоскогубцы – все это мне очень пригодилось бы.
– Да, есть. Мне принести?
– Пожалуйста. И захватите еще фонарик.
– Хорошо, будет сделано!
Миюки вышла в коридор.
– Эй, Митараи, ты собираешься разобрать его?
– Музыка, все дело в музыке! Здесь должна играть мелодия. Нам не разобраться в механизме, не разобрав его. Но, просто посмотрев на механизм, я не смогу понять, что за мелодию он играл. Придется раскрутить его и сыграть на ксилофоне в том же порядке, что и когти барабана. – Митараи энергично спрыгнул со стула и сел на него, чтобы объяснить мне.
– Но что нам даст эта мелодия? Может, это обычный школьный звонок? – спросил я.
– Может, и так. Но вспомни, о чем говорил покойный Таку. О петухе и музыке! Поэтому мы здесь. Так что, друг мой, не отговаривай меня.
Миюки вернулась, держа в обеих руках тяжелый на вид красный ящик с инструментами. Митараи подскочил с места, взял у девушки ящик и, открыв крышку, стал изучать содержимое.
– Так, этого хватит… Миюки-тян, у вас дома есть пианино? – спросил он.
– В соседней комнате есть старенькое пианино, на котором играла Леона. Оно, наверное, расстроено – на нем давно никто не играл.
– А мистер Пэйн тоже играл на пианино?
– Нет, но Леона и Ятиё-сан немного играли…
– Соседняя комната сейчас не занята? Она не заперта?
– Нет, на этом этаже нет запертых комнат.
– Покажите нам ее, пожалуйста.
Митараи открыл дверь и, отойдя в сторону, слегка подтолкнул Миюки вперед, в коридор. Я вышел вслед за ними. Сделав несколько шагов, Миюки взялась за ручку двери соседней комнаты. Она с легкостью открыла дверь и сразу же включила свет, нажав на выключатель сбоку.
Эта комната отличалась от соседней, где находился механизм танцующего петуха, одной деталью – справа на стене было окно. В щель между занавесками виднелась огромная ветвь камфорного лавра, в лунном свете похожего на чудовище.
Митараи, заметив дерево, кажется, заинтересовался и, подойдя к окну, посмотрел на лавр.
– Это не глухое окно, оно открывается! – сказал он.
– Да, это потому, что отсюда нельзя выбраться на крышу.
– Да, это так…
Справа от окна был выход в коридор, а слева – камин, гораздо меньшего размера, чем камин в холле первого этажа.
– Отсюда отлично виден камфорный лавр. Смотрите-ка, некоторые ветки прямо напротив окна… Ах, да! Пианино!
Митараи осмотрелся и нашел пианино. Инструмент стоял вплотную к стене с левой стороны, общей с комнатой, где висел механизм для петуха.
– Пыли совсем нет.
– Да, я иногда здесь убираю.
– Какая вы молодец! Завидная невеста, – небрежно сказал Митараи и поднял крышку пианино. Петли слегка поскрипывали, но гладкие, выстроившиеся в ряд клавиши выглядели очень красиво.
Митараи пробежал пальцами по клавишам слева направо – от низких басовых до высоких звуков, выстроив красивую гамму. Я был приятно удивлен.
– Митараи-кун, ты умеешь играть на пианино?
– А что тебя удивляет? Я умею играть на всех инструментах. Оно, конечно, расстроено, но для наших целей подойдет!
Внезапно Митараи начал играть мелодию, похожую на буги-вуги, топая в такт правой ногой в тапочке. Комната сразу превратилась в место действия фильма о Диком Западе.
– Ого, господин детектив, вы так здорово играете! – вскрикнула Миюки, когда Митараи остановился.
– Музыка – моя самая сильная сторона. И только потом – расследования преступлений. Итак… – Митараи закрыл крышку инструмента, подошел к окну и прикоснулся к нему, дабы убедиться в том, что оно не глухое. Затем он вышел на середину комнаты и, запрокинув голову, уставился на покатый потолок.
– Миюки-тян, я, пожалуй, приступлю к работе. К тому же, боюсь, вас еще ждет домашнее задание. Есть ли в доме свободная комната для этого человека? – Митараи, как обычно, хотел побыстрее избавиться от меня и взяться за дело.
– Комната на втором этаже по центру как раз отведена для гостей. Раньше она принадлежала Таку, но теперь свободна…
«Комната мертвеца», – сразу подумал я.
– Большое спасибо.
– В ней как раз две кровати… Пойду всё приготовлю.
– Извините, присоединюсь позже.
Выключив свет, мы вышли в коридор. Миюки поспешила вниз, а мы вернулись в соседнюю комнату к механизму. На удивление пол третьего этажа почти не скрипел.
– Милая девочка, не то что ее отец, – сказал Митараи, зайдя в комнату и нажав на выключатель. – Кстати, если будет возможность, постарайся выяснить, что случилось с ее матерью, и чем раньше занимался ее отец, Тэруо.
– Зачем?
– С ним явно что-то не так. Он родился и вырос здесь? Как он связан с семьей Фудзинами и школой Пэйна? – продолжил Митараи, подойдя к стулу и начав разбирать механизм бронзового петуха.
– Что, разломаешь его? – спросил я.
– Не ругайся раньше времени. Я хочу убрать только эту часть – музыкальную шкатулку. Она все равно уже сломана и не отвечает за движения петуха, – слова Митараи прозвучали крайне безответственно. – Как я уже говорил, это надолго. Я справлюсь в одиночку. Может, пойдешь пока на второй этаж и вздремнешь? – сказал он, не глядя на меня.
– Но мы не собирались оставаться, поэтому я даже пижаму не взял.
– Спать можно и без пижамы.
Я колебался. Представил выражение лица Тэруо, отца Миюки, – он точно не приглашал нас остаться на ночь. И тут раздался стук в дверь.
– Да! – ответили мы хором и повернулись к двери, ожидая, что это Миюки. Но в комнату вошел Юдзуру.
– О, господин детектив, чем это вы заняты?
– Я думал починить здесь все, чтобы петух, вернувшись, мог махать крыльями, – холодно ответил Митараи.
– Да бросьте вы, он все равно проржавел! А где Миюки?
– Кажется, в своей комнате, ведет борьбу с домашним заданием. Кстати, Юдзуру-сан, в начальных классах вы ходили в школу Пэйна?
– Верно. Я никогда не опаздывал, было весело, – и мужчина снова разразился своим странным смехом.
– И Таку с Леоной тоже?
– Леона – нет. К этому моменту школа уже перестала существовать. Ее отправили в миссионерскую школу в Яматэ.
– Не помните, когда вы ходили в школу Пэйна, играла ли мелодия, под которую двигался петух?
– Мелодия?.. А! Точно! Но я ее слабо помню… это было давно, и механизм быстро сломался.
– Вы помните эту мелодию?
– Нет, совсем нет.
– А не осталось ли кого-нибудь, кто помнит?
– Не думаю, слишком много времени прошло…
– Не осталось ли записи или, может быть, нот?
– Точно нет. По крайней мере, я не слышал об этом. Сейчас уже и не
