Он с облегчением избежал хаоса международного инцидента, и не дал никаких
показаний. Он отпил воды из графина со льдом, уставился в окно, насвистывая сквозь
зубы, изучая на стене картины.
Его беззаботность была противна Карен, она была словно комок нервов. Когда он
предложил ей воды, она покачала головой, но ничего не сказала. Ее язык, казалось, был
приклеен к небу. Она не могла вспомнить, когда в последний раз была такой нервной,
если не считать ожидания пломбировки канала в кабинете стоматолога.
Она подскочила, когда Дерек внезапно обернулся.
- Почему ты уехала от меня?
После всего, что произошло, она едва могла вспомнить страдания, через которые
прошла, когда решила оставить его.
- Мы будем говорить об этом сейчас? - устало спросила она.
- Да.
- Я не хочу.
- Я хочу, - твердо сказал он. Он подошел к ней и теперь стоял очень близко,
заставляя ее откинуть голову назад, чтобы посмотреть ему в лицо, а не на колени. Это
само по себе нервировало. - Почему ты уехала вот так?
- Я чувствовала, что так будет лучше.
- Для кого?
- Для нас обоих.
- Почему?
- Неделя подходила к концу.
- И?
- Я думала, что мы никогда больше не увидимся. Я не хотела никаких
сентиментальных прощаний. Ты бы так не поступил?
- Ты не оставила мне выбора, не так ли?
- Ты не оставил мне выбора сегодня утром.
- Ах, - он поднял указательный палец, - но ты сделала правильный выбор.
- Я начинаю сомневаться в этом. Мы уже говорили об этом.
Он протянул руку и убрал прядь волос с ее щеки.
- Я думаю для новобрачных вполне нормально спорить в первый день собственной
свадьбы. Что-то делать с…напряженностью.
Его ласка напомнила ей, какой неопрятной она, должно быть, выглядела, пока его
глаза не стали слишком близко. Теперь эти глаза были знакомы. Теперь они были
тлеющими со зноем тропической ночи.
- Я не чувствую себя невестой, - она старалась казаться язвительной, но слова
вышли жалобными.
Его глаза осмотрели ее рот, горло, шею. Обе его руки держали ее лицо, наклонив
голову вверх и назад, пока ее подбородок почти касался его пряжки ремня. Он погладил
большим пальцем ее нижнюю губу, затем поднял на нее неистовые глаза.
- Обещаю тебе, что будешь, когда этот день закончится, - это была клятва,
заставившая ее дрожать от страха. Или это покалывание в позвоночнике вверх и вниз
было от предвкушения?
- Почему ты оставила меня, Карен?
- Я сказала тебе, - с отчаянием ответила она. Его обаяние действовало на нее, она
не должна этого допускать.
- Ты лжешь. Было нечто большее, чем нежелание сказать до свидания, - он
погладил ее скулы. - Разве ты не думала, что я приду за тобой?
- Нет, я никогда не думала, что увижу тебя снова.
- Ты забыла, что я сказал тебе, ты никогда не обгонишь меня. У тебя не
получилось, не так ли? - его руки в мягкой ласке скользнули по ее щекам.
Не успел он отпустить ее, как дверь открылась, и слуга позвал их внутрь. Сердце
Карен быстро колотилось, она была не уверена, что ее удержат ноги после волнующей
сцены с Дереком.
Слуга низко поклонился, когда они прошли через дверь. Пораженная, она
остановилась на пороге. К своему удивлению, комната была совершенно обычной.
Она ожидала груды подушек, украшенный тканью потолок, кальяны, испускавшие
дым едкого турецкого табака, в лучшем случае, и запрещенных веществ, в худшем. Где
были танцовщицы с мерцающими в пупках драгоценностями? Ничего из этого не удивило
бы ее так, как обыденность комнаты.
Мебель была во французском провинциальном стиле и слишком вычурная на ее
вкус, но она была со вкусом расставлена и дополнена аксессуарами. На серванте
расположился шведский стол с едой, хоть и казалось, что к нему никто не прикасался.
Небольшой бар был полон всех мыслимых видов вина и спиртных напитков. Бокалы
сверкали в солнечном свете, струившемся через окно с открытыми шторами.
Самыми обычными были мужчина и женщина, сидящие близко друг к другу на
диване. По крайне мере, мужчина сидел на диване. Женщина сидела на подлокотнике.
Одна ее рука обнимала мужчину за плечи, что свидетельствовало об их близком
знакомстве. Его ближайшая рука лежала на ее талии.
Карен едва узнала шейха без куфии. Но его глаза, эти глубоко посаженные,
проницательные глаза не могли принадлежать никому, кроме как Амину Аль-Тазану.
Его лицо было обветренным и испорченным солнцем, но от его привлекательности
захватывало дух. У него, как и у Дерека, были длинные и густые волосы, но у Аль-Тазана
они были намного темнее. Линия роста волос была идентична. Теперь ей была видна
мощная грудь и руки, которые унаследовал Дерек. На нем были брюки в европейском
стиле. На ногах были итальянские мокасины ручной работы. Но самое поразительное в
нем это энергия, которую он излучал. Как и его сын, он очаровывал и привлекал
внимание.
Шерил Аллен был первой, кто заговорил. Она оторвалась от Аль-Тазана и с широко
распростертыми объятиями подошла к Дереку.
- Привет, дорогой.
Дерек тепло обнял мать. Он поцеловал ее мягкие каштановые волосы. Она была
миниатюрной женщиной, едва достающей сыну до плеча. Ее кожа была гладкой и,
очевидно, ухоженной. Она была очень привлекательной, достаточно привлекательной,
чтобы удержать внимание и любовь красавца Аль-Тазана.
- Мама, ты выглядишь невероятно. Это новое платье?
- Мы прилетели в Нью-Йорк вчера вечером, чтобы сделать покупки. Амин его
выбрал. Тебе нравится?
- Очень, - ответил Дерек, хотя Шерил Аллен уже не слушала его. Ее
дружественные зеленые глаза с любопытством рассматривали Карен. - Мама, это Карен
Блейкмор. Скоро будет твоей невесткой.
Улыбка Шерил была гостеприимной и доброй.
- Я слышала об этом, - она взяла ледяную руку Карен и ласково сжала. - Я уже
давно мечтаю о невестке.
Карен была удивлена ее нежностью и великодушием и подарила ей слабую,
дрожащую улыбку.
- Приятно с вами познакомиться, миссис…- она запнулась. Как называют бывшую
жену шейха?
- Зови меня Шерил, - спешно предложила она, видя замешательство Карен. - Давай
присядем? Хочешь что-нибудь выпить? - она повернулась к человеку, который во время
разговора сидел неподвижно, словно камень. - Амин, дорогой, что бы ты хотел?
- Я хотел бы, чтоб ты перестала порхать вокруг, пытаясь сделать эту
