— Вяжи узлы! — заорал Кэрби.
— Ой! Да, извините, — она снова склонилась вперед и взялась за бечевку. Потом взглянула на Кэрби. Сидя в профиль к ней, он протянул руку к микрофону и стал крутить диски на приборном щитке. Валери придвинулась к нему и спросила:
— Вы знаете человека по имени Верной?
— Верной? Какой еще Верной? — Кэрби нахмурился.
— Это неважно, — ответила Валери и снова занялась узлами. Кэрби нервно и озадаченно взглянул на нее, потом зажал микрофон в сложенной чашечкой ладони и что-то забубнил в него.
— Он должен быть здесь, — сказал Верной, медленно ведя фургон и вглядываясь в правую обочину. Джунгли были зеленые, густые и мокрые. Сидевшие сзади журналисты начали собирать свои пожитки.
— Да, вот. — Верной затормозил и медленно съехал на проселок, поросший Травой и корневищами. Мотор взревел, фургон с трудом пополз вверх по склону, ветки и лианы начали скрестись о борта. Верной вцепился в руль, потому что колеса натыкались на валуны, которые сталкивали машину с колеи то в кювет, то в заросли. Даже при скорости три мили в час фургон так трясся, что пассажирам приходилось держаться.
Нет. Дорога слишком узкая и крутая. Верной остановил фургон и заглушил двигатель.
— Дальше пойдем пешком, — сказал он в наступившей тишине.
— Погоди-ка, приятель, — крикнул Скотти. — Нам сказали, что туда можно проехать.
— Здесь не проедешь.
— На «лендровере» можно, — заявил американский фотограф Том.
— Мы все не поместились бы в «лендровере».
— Неужели нет деревень, в которые можно было бы попасть без стольких приключений? — спросил Скотти.
— Да будет тебе, — сказала Морган Ласситер и, открыв дверцу фургона, выбралась наружу.
Это решило дело. Присмиревшие мужчины последовали за женщиной, на ходу отводя ветки и вешая на плечи парусиновые сумки с аппаратурой.
— Сюда, — сказал Верной. Ноги у него дрожали, колени
были ватные. Однако скоро все кончится. — Сюда.
«Зачем я это делаю? — думал Кэрби. — К чему мне эта самая большая глупость из всех совершенных мною глупостей? Она глупее даже покупки земли у Иносента. Во-первых, номер с Зотцем не пройдет. Во-вторых, удастся мой план или нет, итог будет один: крушение всей аферы с храмом. Иносенту уже многое известно, Валери Грин с минуты на минуту тоже догадается обо всем, и чиновники возьмутся за меня, как только утихнет шум с этими «гурками». И, в-третьих, это вообще не мое дело».
Валери, вязавшая узлы, вдруг улыбнулась:
— Я вам очень признательна, мистер Гэлуэй. Честное слово. Даже не знаю, как вас и благодарить.
— Пустяки, — ответил Кэрби.
Индейцы киче из Западной Гватемалы не говорят на кекчи, поэтому в деревне гуркских солдат приветствовали совсем на другом языке. Их встретили улыбками, кивками, жестами пригласили присесть на минуту-другую и выпить воды.
Гурки озирались по сторонам и, казалось, не знали, что им делать. Они переговаривались на своем непонятном наречии, бессмысленно улыбались крестьянам и бродили вокруг трех хижин, разглядывая их. Один из них поднял поросенка над головой, и тот завизжал. Солдат с хохотом опустил его на землю.
Странные какие-то гурки попались, и все жители деревни сразу это почувствовали. Они не были похожи на своих предшественников из первых двух групп. Не чувствовалось дружелюбия. Один из них даже вошел в хижину без приглашения, без спросу взял апельсин и вышел на улицу, жуя его.
Молодой парень из семейства Альпуке посмотрел на колею, которая вела к дороге, и сказал:
— Еще кто-то пожаловал.
— Вы можете сделать еще один круг? — попросила Валери. Теперь она вязала петли на веревках.
Кэрби начал заводиться. Он резко положил «синтию» на крыло.
— Вы же сами говорили, что надо торопиться.
— Я хочу удостовериться, — Валери посмотрела вниз, на зеленые и бурые джунгли. — Да! Вот ручей, в котором я... Который я видела утром.
Кэрби развернул «синтию».
— Понятно,— произнес он. — А отсюда — точно на север, так они говорили? В часе ходьбы?
— Да, — ответила Валери.
Лже-гурки, заметив, что крестьяне смотрят на проселок, начали поигрывать своими автоматами «стерлинг». Жители деревни, уже почуявшие неладное, отпрянули и вытаращили глаза. Маленькая полянка притихла, если не считать визга поросенка, все еще протестовавшего против унижения, которому его подверг один из солдат.
Небо было высокое, ясное и синее. Густые кусты и громадные деревья опоясывали поляну, и солнечный свет, пробиваясь сквозь ветви, падал на хижины, на людей, на пальцы, лежащие на спусковых крючках.
Восьмилетняя девчушка из семейства Эспехо подняла поросенка и начала укачивать его, будто младенца. Стук ее сердечка успокоил маленькую свинку, и та затихла.
В конце поляны появилась группа из восьми человек, потных, разгоряченных и ослепленных солнцем. Они медленно вступили в поселение и начали озираться по сторонам.
Верной увидел гурков с автоматами, застонал и рухнул на колени, напрочь забыв о журналистах, которые изумленно смотрели на него.
— Нет... — произнес он, но было уже поздно.
— Последний, — сообщила Валери, надевая последнюю петлю на последнюю шею.
— Хорошо.
Теперь, когда работа была окончена, Валери смогла впервые по-настоящему разглядеть эти штуковины. Взяв по фигурке в каждую руку, она нахмурилась.
— Это... Вы уверены, что это подлинники?
— Вон там стоит фургон, видите?
Валери рассмотрела белую блестящую крышу машины, стоявшую носом на запад в зеленом обрамлении джунглей.
— Должно быть, это здесь!
— И гости уже прибыли.
Самолет резко накренился и нырнул к земле, а Валери судорожно вцепилась в Зотцев.
Рев самолета потонул в громе автоматных очередей. Девятимиллиметровые пули полетели через поляну и, казалось, вышибли из-под Скотти его ноги. Три штуки угодили Вернону в живот, чуть повыше ремня. Все закричали и забегали, трое индейцев упали, истекая кровью.
Шум самолета звучал все громче. Он несся над поляной, и одно его крыло указывало прямо на солдат, словно говоря: «Я вижу, я все вижу».
— Бросай! — заорал Кэрби.— Бросай!
Валери лежала на боку, привалившись к обшивке. Она открыла окно и начала торопливо выталкивать наружу статуэтки.
Зотц Чимальман. Его фигурки одна за другой падали из самолета и парили на своих хлопковых парашютиках. Двое лже-гурков подняли свои «стерлинги», но самолет уже удалился от поляны и пошел на новый круг. Индейцы убегали в джунгли, журналисты лежали пластом на земле, а «синтия» круто развернулась, став на правое крыло, и опять с ревом пронеслась над поляной, рассыпая новые парашютики.
Один солдат поймал в прицел летящую в его сторону штуковину, но, узнав ее, разинул от страха рот и вытаращил глаза. Он так и забыл нажать на спуск.
Верной свился в клубок, обхватил руками живот и клял полковника.
Другой солдат поймал статуэтку на лету и уставился на нее, не веря своим глазам. К статуэтке прилипла грязь, как будто она только что появилась из какой-нибудь могилы. Комок грязи прилип к ладони и, казалось, ожег ее. Солдат судорожно отбросил фигурку прочь. Сделав шаг назад, он наступил на другую статуэтку, вскрикнул и бросился наутек, отшвырнув «стерлинг».
— Больше нет! — крикнула Валери. Кэрби набрал высоту и сделал крен в сторону. Валери, изогнувшись, пыталась разглядеть деревню.— Подождите! Что там творится?
— Скоро до них дойдет, — ответил Кэрби. — Тогда вернемся и посмотрим.
— Что это за самолет? Как он оказался именно здесь и именно сейчас? Может быть, их предали? Может быть, враги уже спешат сюда?
Два десятка Чимальманов один за другим приземлялись на поляне, хлопок парашютов окутывал их. Фигурки в белых саванах гримасничали, подмигивали и ухмылялись. Еще трое солдат, побросав оружие, удирали в джунгли.
— Назад! — заорал их главарь, пальнул вслед и промазал.
Еще один лже-гурк, пятившийся прочь от чертей, увидел, что главарь целится в него, и выстрелил первым, одиннадцать раз смертельно ранив своего командира.
Еще двое убийц в мундирах гуркских стрелков бросились в джунгли. Эти прихватили свое оружие с собой.
Валери смотрела на безликую зелень джунглей.
— Неужели они могут так бояться куска глины? — спросила она.
— Их предки могли, — ответил Кэрби.
Окончание следует
Перевел с английского Андрей Шаров
Рафаэль Сабатини. Колумб
— Сеньор! — возмущенно воскликнул Мартин Алонсо.— Разве для наречения новых земель не хватает имен наших повелителей? А когда они иссякнут, нет ли в нашем распоряжении имен всех святых? Хватит об этом! Вы нанесете реку на мою карту, и мы подберем ей подходящее название. Значит, вы нашли немало золота. Что вы с ним сделали?
