потеряв на минах несколько эсминцев, германские корабли вернулись в свои порты. Российская тактика создания «минных позиций» на море продемонстрировала свою эффективность.
28–31 июля. Расстрел в Иваново-Вознесенске
Начавшиеся еще весной 1915 года волнения на текстильных предприятиях Иваново-Вознесенска привели в итоге к жестокому столкновению с полицией и войсками. 28 июля двадцатипятитысячная манифестация направилась к городской тюрьме, куда были отправлены арестованные накануне лидеры забастовщиков. Войска открыли огонь по толпе, убив около сотни человек. «Городской бунт» подавили, но социальные проблемы пулями разрешить было невозможно.
Известие о расстреле в Иваново-Вознесенске облетело страну, став поводом для жесточайшей критики властей, в том числе и с трибуны Государственной Думы. Неспособность местной администрации и провокационный характер действий полиции были очевидны: вместо переговоров последовали аресты, приведшие к открытому бунту и, как следствие, необходимости вызывать войска. Однако, события в провинциальном городе стали лишь проявлением общего кризиса, охватившего к лету 1915 года всю империю.
Начавшаяся годом ранее война потребовала огромных расходов и, как следствие, правительство вынуждено было обратиться к ненадежному средству – эмиссии. Печатный станок заработал вовсю – и это еще было полбеды. Разрыв экономических связей с Центральной Европой привел к потере значительной части импорта, а война добавила к этому и падение собственного промышленного производства. Бумажных денег становилось все больше, а товаров – все меньше. Это создало условия для «идеального кризиса»: инфляция достигла чудовищных показателей в 600 %, а цены в империи в среднем выросли в пять раз. Прежде вполне доступные вещи, например обувь, теперь стали дефицитом – предметом «спекуляции», которая наряду с «дороговизной», стала одной из наиболее распространенных проблем в России 1914–1918 гг.
Таким образом, в течение войны рабочие получали все большую заработную плату, но не могли содержать своих семей. Прибавьте к этому постоянную нехватку продовольствия, вызванную, в том числе, и нежеланием крестьян поставлять зерно в города, которые теперь не предлагали интересующие деревню товары промышленного производства – и мотивы, заставившие рабочих Иваново-Вознесенска выйти на улицы, становятся совершенно понятными.
23 августа. Новый верховный главнокомандующий
Продолжавшееся «Великое отступление» русских армий поставило вопрос о компетентности Ставки, великого князя и его ближайших помощников. А вместе с этим, ближайшее окружение Николая II и сам он считали, что царю следовало принять командование армией еще летом 1914 года. Помимо вопроса монаршего престижа, немалую роль играло и опасение того, что Николай Николаевич, с его общественной репутацией противника «придворной камарильи» и «распутинской клики», мог превратиться в политическую фигуру. И вот теперь, в условиях начавшейся борьбы с Государственной Думой и ее «Прогрессивным блоком», царь наконец решился занять пост Верховного главнокомандующего.
Назначив Николая Николаевича номинальным командующим Кавказского фронта, Николай II приехал в Могилев, где теперь располагалась Ставка. Своим начальником штаба и фактическим руководителем армий он избрал М. В. Алексеева, бывшего прежде начальником штабов Юго-Западного и Северо-Западного фронтов. Он считался лучшим стратегом царской армии и к тому же импонировал монарху своей нарочитой простоватостью. Кандидатура Алексеева была хорошо принята армией и обществом, а вот новый Верховный Главнокомандующий был встречен холодно: говорили о том, что царь неудачлив, что после его приезда в Галицию началось отступление, что командовать войсками он не может. Даже вполне лояльные к Николаю II люди, включая и его министров, открыто опасались того, что, надолго покидая столицу, император в конце концов потеряет контроль над страной, а вполне вероятные еще крупные военные поражения могут привести к мятежам.
8 сентября. Болгарская мобилизация
Поражения России, неудачные наступление англо-французов на Западном фронте и явственный провал десантной операции союзников в Галлиполи определили решение болгарского царя Фердинанда I выступить на стороне Центральных держав. Одержав победу вместе с Германией и Австро-Венгрией, в Софии рассчитывали пересмотреть итоги Второй балканской войны и утвердить Болгарию в качестве ведущего государства региона. Для Берлина и Вены вступление болгар в войну означало не только «приобретение» полумиллионной армии, считавшейся наиболее боеспособной на Балканах, но и возможность нанести фланговый удар по Сербии, установив наконец-то прямое сообщение с Константинополем.
После того, как болгары начали боевые действия против сербов, Россия и ее союзники по Антанте объявили им войну, но Белграду это помочь уже не могло. Поздней осенью 1915 года германо-болгарская группа войск Августа фон Макензена нанесла сербской армии поражение и вместе с австровенгерскими войсками оккупировала балканское королевство.
16 сентября. Фронт стабилизируется
Преследуя отступающие русские войска, Людендорф и Гофман пытались организовать еще одно окружение, на этот раз на территории Литвы и Белоруссии. Прорвав русский фронт в районе Свенцян, германская кавалерия уже подходила к Минску. Однако немцам не хватило войск для того, чтобы замкнуть кольцо: русские оставили Вильно, но не были окружены, а введенные в бой Алексеевым резервы остановили наступление врага.
Эрих фон Фалькенхайн уже перебрасывал армию Макензена на Балканы и не собирался отправлять на Восточной фронт никаких подкреплений. Он не без злорадства приказал Гинденбургу остановить дальнейшее продвижение – отныне стратегия начальника Генерального штаба ставила для восточных германских армий лишь оборонительные задачи. Примерно в это же время неудачей закончилась австро-венгерская попытка начать наступление на Ровно. В свою очередь, российская Ставка также организовала несколько операций, но обессиленные войска попросту не могли наступать и все атаки провалились.
Восточный фронт замер. Теперь его протяженность была вдвое меньшей чем весной – и куда более удобной для Центральных держав. Русские отступили на сотни километров и уже не могли угрожать вторжением в Пруссию или в Венгрию. Царская армия понесла огромные потери, а ее боевой дух, как это стало очевидно в ретроспективе, был бесповоротно надломлен.
Поражения на фронте также стали отправной точкой возобновившейся борьбы между «бюрократией» и Государственной Думой, что в условиях растущей социальной напряженности было чрезвычайно опасным. Тем не менее, надежды Фалькенхайна на то, что действия германских войск на Востоке подведут правительство Николая II к мысли о необходимости заключить с Центральными державами мир, оказались напрасными. Царь и его министры были столь же далеки от какого-либо желания начать переговоры с Берлином и Веной, что и годом ранее.
6 октября. Мятеж на «Гангуте»
Одно из первых «возмущений» на флоте во время Мировой войны. Уставшие от скученности корабельных коридоров и однообразия жизни на стоящем в Финляндии дредноуте, матросы потребовали избавить их от офицеров немцев и попытались захватить оружие. Кровопролития удалось избежать, но почти сотня моряков была арестована и затем осуждена военным судом. Среди них оказался и П. Е. Дыбенко – будущий главнокомандующий военно-морскими силами советского государства.
