За дверью обозначился приближающийся контур толстенького человека.
Сын ведьмы медленно, бесшумно опустил валуны на пол.
Человек подошёл на цыпочках к входу, прислонился головой к двери — подсматривает в щёлочку. Колдовское зрение не позволяло увидеть наглую морду шпиона, но Алексей догадался, кто пришёл:
— Что в дырочку зыришь, заходи в хату, Семён!
— А как ты догадался, что я пришёл? — приоткрыв дверь, просунулась внутрь удивлённая физиономия полкового писаря.
— Подошвами сапог шаркаешь по гравию шумно. Наши солдаты в ботинках не так шуршат, — нашёл логичное объяснение своему колдовскому взгляду казак — разведчик.
— Ну, ты силён! — ввалился в обитель отшельника Семён и с порога порадовал: — А я тебе знатную книжку принёс.
— Это хорошо, а то мы с солдатами вечером второй роман про индейцев дочитали. Еле растянул до конца недели.
— Ну, теперь только газеты читать будете. Я в город лишь в воскресенье поеду, на ярмарку.
— А новая книжка?
— Она не каждому интересной будет, — интриговал друга Семён.
Полковой писарь снял с плеча почтовую сумку с письмами, поставил на лавку у стены и нырнул вглубь. Алексей подошёл ближе и, ухватив за шкирку, приподнял одной рукой в воздух почтальона.
— Покаж, что притащил.
— Отпусти, злыдень! — взвизгнул дружок и кинул в лицо богатыря книгой.
Алексей ловко поймал посылку, уронил почтальона на пол и нетерпеливо развернул обёрточную бумагу. В руках оказался довольно увесистый потёртый фолиант. Бегло полистав страницы, Алексей разочаровано воскликнул:
— Так она же на иностранном языке!
— Ага, на настоящем индейском, — одёргивая помятую гимнастёрку, хитро подмигнул Семён. — Мне букинист её за банку тушёнки уступил.
— Что — то дёшево? — подозрительно прищурил глаз грамотный казак.
— Так не интересуется никто в этой местности испанским языком, вот и лежит макулатура в лавке пустым грузом. Один проезжий иностранец, почитай, уж полвека назад, в трактире заложил за карточный долг.
— А нахрена мне испанская книга? — недоумённо пожал плечами казак.
— Интеллигентный лавочник сказал, что все индейцы сейчас говорят на языке колонизаторов — испанцев. Вот и надо тебе учить их язык.
— Так в Америке, вроде, англичане и французы сейчас хозяйничают.
— То в Северной, там индейцев ещё в прошлом веке истребили или в резервации загнали, — поведал знаток (он всё у интеллигента разузнал, зря банку тушёнки Семён никогда бы не отдал). — А в Южной Америке живут миллионы настоящих индейцев. И для них испанский язык, как родной. Вот я для тебя и добыл пособие — самоучитель.
— Может, ты и прав, — смутился убедительным речам казак, но, опять перелистав пожелтевшие страницы, возразил «учёному» другу: — А как же я буду учить индейский язык, если самоучитель написан на иностранном языке.
— Так пособие написано наполовину на французском, а его поручик Ширков уж точно знает. Уверен, он тебе не откажет в переводе. Да поручик и сам мне намекал, что мечтает в Южной Америке побывать. Николай Васильевич тоже фотографией увлекается, мы с ним договорились вместе в кругосветное путешествие махнуть.
— Да-а, вы неделю назад хорошо… махнули, — стукнул двумя пальцами по горлу Алексей. — Аж до Америки договорились.
— Душевно тогда посидели, — мечтательно закатил глазки Семён. — Хорошо, что Берёзкин подсуетился, добавки принёс. Почитай, до полуночи гуляли… Кстати, помнишь: о дирижабле тогда спорили?
— Помню. Я потом расспросил господ офицеров о чудном аппарате. Оказывается, это воздушный шар, заполненный лёгким газом. А в гондоле под ним расположен двигатель, вращающий лопасти пропеллеров.
Алексей задумчиво уставился в потолок.
— Мне технические подробности не интересны, — нетерпеливо отмахнулся ладошкой коммерсант. — Ты разузнал, как летающую мануфактурную лавку сбить? Может, полковой пушкарь, что присоветовал?
— Щетинин сказал, что для этого надо специальный лафет для орудийного ствола сгородить, для вертикальной стрельбы. Ещё, снаряды шрапнельные добыть. Но, всё одно, не попадём — высоко гад летает. Тут надо: или целой батареей одновременно палить, или стрелять из пушки пулемётными очередями.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Эх, зря я спешил, — раздосадовано вздохнул писарь.
— А что — появился супостат на горизонте? — встрепенулся казак, заинтересованно уставившись на собеседника.
— Вчера соседний участок фронта фотографировал. В штабе сказывали: срочная телеграмма пришла, чтобы, по возможности, маскировали позиции артиллерии от воздушного разведчика. Может, сегодня к нам пожалует. Я надеялся на наших пушкарей, думал: добудем трофей и разделим по — братски. Эх, хотя бы шёлковый лоскуток урвать!
— Не горюй, Сёма, не всё ещё потеряно, — хлопнул хозяйственного друга по плечу казак. — Может, дирижабль… сам нам на голову свалится.
— С чего бы? — недоверчиво прищурил глаз Семён.
— А сегодня погода нелётная, — подмигнул казак.
— Да вроде, ясный денёк, — не согласился Семён. — С чего ты взял, что не лётная?
— Не забывай — с шаманом споришь! — напустил суровости во взгляд казак. — И в ясный день молнии, иногда, случаются.
— Ну, если пошаманить, как следует, то всякое может произойти, — поёжился писарь. О сыне ведьмы всякие слухи в полку ходили, и, как подозревал Семён, не без причины.
Алексей быстро оделся, накинул кожаные ремни портупеи на плечи, поправил на боку ножны с шашкой, проверил застёжку на кобуре револьвера.
— Ты, никак, дирижабль шашкой рубать собрался? — издевательски заржал писарь.
— Надо же чем — то кусок шёлка отрезать, когда дирижабль с небес на ёлки сверзится, — легонько щёлкнул дружка пальцами по носу Алексей.
— Ты это, там, побольше режь, — сразу посерьёзнел коммерсант. Кто этих шаманов разберёт, может, и правда, сын ведьмы редкое заклятье знает? — А молния оболочку шара не сожжёт?
— Не бойся, для тебя что — нибудь останется, — толкнул дружка к выходу казак. — Бери свою суму, пойдём к поручику.
Они вдвоём отправились в штабной блиндаж. Семён передал поручику письма для солдат и пакет из штаба, а Алексей отпросился в увольнительную. Только, когда вдвоём выехали с позиций батальона, разделились: Семён поехал в штаб полка, а Алексей пешком направился на хутор за лесом, куда однажды отвёл раненого коня.
Там место было уединённое, чуть углубиться в заболоченный лес, и можно устроить засаду на дирижабль. Но главное — у крестьянина Алексей взял напрокат овчинный тулуп, валенки, варежки и шарф. Он уже ранее поднимался в облака и знал, какой жуткий холод царит в глубине неба. А за дирижаблем, видно, ещё и погоняться придётся, аппарат быстро летает.
На этот раз контрразведка фронта не подвела, немецкий дирижабль появился этим вечером. Алексей заметил тёмный силуэт издали. Сын ведьмы увидел его не глазами, а своим особым колдовским зрением. Оно не было цветным, но, на фоне блеклых, размазанных по небу, серых водяных масс, дирижабль выделялся ярким чёрным пятном. Алексею иногда трудно было различать однородные по составу материи предметы, если они не двигались, но движущуюся цель он улавливал с очень большого расстояния. Это ему легко удавалось даже на пересечённой местности, что уж говорить о пустом небесном просторе. Алексей зафиксировал приближение врага, как только тот высунулся из — за горизонта. Сын ведьмы вспорхнул с верхушки сосны и полетел над самыми кронами деревьев вглубь леса. Достаточно удалившись от позиций обеих воюющих сторон, сын ведьмы свечой взмыл из центра болота ввысь. Затем раскинул в стороны руки, изображая толстого летающего пингвина, и стал по восходящей спирали кружить над лесом, постепенно всё больше набирая высоту.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Дирижабль летел ниже облаков, готовый в любой момент, если появится вражеский аэроплан, скрыться в спасительном тумане. Но для съёмки позиций русской армии желательно было лететь пониже. Поэтому капитан летательного аппарата выбирал компромиссную высоту. В капсуле разведывательного дирижабля располагалось три человека. Пока пассажир — оператор проводил съёмку через нижний обзорный иллюминатор, капитан и механик вели наблюдение в бинокль за левой и правой воздушной полусферой, опасаясь чужих аэропланов.
