Втроем, впереди — маг, за ним — девушка, последним — Биорк, они покинули страшное место и оказались в коридоре, ярко освещенном масляными лампами.
Маг уверенно вел их по подземелью. Биорк заметил, что, когда Срезающий Плоды идет, ноги его не касаются пола и движения их никак не связаны с перемещением мага.
Спустя короткое время они вышли из подземелья и оказались на первом этаже Дворца, в одном из залов.
Здесь было довольно много людей, но никто из них не видел ни мага, ни его спутников. Маг двигался прямо сквозь тела, но когда туор случайно задел одного из придворных, тот отшатнулся с возгласом удивления. Маг оглянулся, но ничего не сказал. Сам же Биорк стал осторожнее.
Не встретив никаких препятствий, они покинули Дворец и вышли в парк, которого уже коснулись вечерние сумерки.
Маг проводил их за ворота и, не прощаясь, покинул.
— Ты — Мара? — спросил Биорк.
— Да, мессир.
— Светлейшая Этайа послала меня за тобой. Боюсь, что я оказался не лучшим посланцем. Если бы не этот чародей, вряд ли я сумел бы тебя вытащить. Но сейчас, если ты не против, я отведу тебя к ней, девушка.
— Да, мессир! Благодарю! — ответила Мара и оперлась на плечо туора, потому что силенок после пережитого у нее оставалось немного. Если бы не маг, она вообще вряд ли была бы способна идти.
На площади Умиротворения солдат стало поменьше. И начальника тысячи уже не было. Зато у храма Тора кипела возбужденная толпа. Вдоль ворот цепью стояли копейщики, за ними — шеренгой, мечники с клинками наголо, а за мечниками — всадники на уррах, с арбалетами в руках. Между толпой и солдатами был просвет в пять мин шириной. Каменные плиты перед строем воинов были забрызганы кровью.
— Сейчас здешним правителям не до тебя, — сказал Биорк Маре. — Но потом я посоветовал бы тебе укрыться. У тебя есть покровитель?
— Да, — ответила девушка. — Но я не знаю, согласится ли он помочь мне.
Два человека встретились в пустом пиршественном зале гостиницы «Добрый приют».
— Приветствие, почтенный Самит!
— Рад видеть тебя, Асихарра!
Оба купца соединили ладони.
— Как идут дела, брат?
— Привез груз из Утурана. Думал, распродам в Ангмаре, да не вышло. Придется подняться до Кунга, иначе по хорошей цене не сбыть.
— Что нового в Утуране?
— Землетрясение, почтенный Самит! Уже второе в нынешнем ире! И убытки велики!
— Дела! И у нас в Арианне трясло! Прогневался Великий Нетон! Однако ж ты говорил о своем товаре! Думаешь, в Садах Тиниана заплатят больше?
— Уверен. Кораблям Уасура запрещено подниматься вверх по реке. Это они сбили здесь цены на утуранский товар.
— Да, люди уасуроми — добрые мореходы!
— Не лучше тебя, почтенный Самит! Как идет твоя торговля? Велик ли барыш? Слыхал я: уже четыре кумарона привел ты в ангмарскую Гавань.
Арионский купец провел ладонью по бороде.
— Хвала Нетону! В убытке не остаюсь. Но трудно стало торговать в благословенном Конге. Мало товара.
— Ой-мей! — удивился Асихарра. — Три урожая в ир дают наши поля!
— Однако цены на пряности высоки, пошлины еще выше. Хоранская лоти сейчас намного дешевле, чем сотта.
— О! — лукаво улыбнулся Асихарра. — Не верю, что столь опытный купец, как Самит, не нашел, чем загрузить трюмы!
— Смейся, Асихарра! Ремесленники Конга еще не забыли свое мастерство. Ваши мечи — по-прежнему лучшие в Асте.
— Если не считать тех, что куют туоры на западе.
— Но ты удивишься, если я скажу, какой товар я повезу в Коронат!
— Трудно удивить Гана-Асихарру! Попробуй!
— Люди! Я повезу людей!
— Удивил! — сказал конгай. — Но зачем? Разве они не станут свободными, едва ступят на землю Империи?
— Они и сейчас свободны! — засмеялся Самит. — И хорошо платят за места на моих палубах!
— Скверные времена! — Асихарра помрачнел. — Если народ Конга уходит из своей страны!
— Прости мне мой смех, Асихарра! — извинился армэн. — Я не подумал, что могу огорчить тебя!
— Пустое! Но скажи, разве отважный Саннон не препятствует тебе? Уж он-то…
— О, у него столько шпионов, что они сами забыли, кому служат! — перебил Самит. — А начальник таможни, сам знаешь…
— Знаю, — кивнул Асихарра. — Что ж, удачи тебе, Самит! Но позволь задать тебе вопрос?
Купец из Короната кивнул.
— Кто таков Эак Нетонский?
— А зачем тебе? — насторожился Самит.
— Он и слуги его этой ночью будут гостями на моем судне, — честно признался конгай.
Самит задумался. Потом спросил:
— А зачем светлейшему Эаку идти вверх по Марре, он не сказал тебе?
— Хтон знает! Его белолицый слуга говорит: им нужен Тангр. И сам слуга таков, что я могу поверить: он таки доберется до столицы Тонгора, кусай меня в задницу! Так что Эак? Он, верно, таков, чтоб идти в Тонгор, или это — предлог, чтобы скрыть настоящую цель? Не хотел бы я везти к истокам Марры врага Конга!
— Ты спросил! — произнес Самит задумчиво. — И ты знаешь, что я — слуга Империи. А Эак? Он высший слуга Империи! И ты поверишь моим словам, конгай?
— Ты — кормчий. И я — кормчий! — с усмешкой сказал Асихарра. — Ты не станешь мне врать. Если Эак — враг Конга, шпион, ты просто сказал бы: не знаю. Я прав?
— О, ты хитер, Асихарра! Ты — Торговец! — восхитился арионец. — Да, ты прав. И будь спокоен. Эак Нетонский может захотеть достичь даже Моны.
— Он что, сумасшедший?
— Нет. Хотя — да. По-своему. Он пойдет, если решит, что это — честь для него. Слышал: в бою он ведет себя так, будто ищет смерти. Уверен, если он ее найдет, смерти не поздоровится! И у него меч из бивня саркула. Таким мечом, если он заговорен, можно сразить даже демона.
— Белый меч? И он решился взять с собой такую ценную вещь? Разорви меня таг! Верно — сумасшедший, кусай меня в задницу!
— Не забывай! — захихикал Самит. — Меч Эака — в руке Эака!
Домоправитель вошел в комнату сразу же, как только услышал вой запертого тага. Он не посмел бы войти, если бы не был уверен, что хозяин не сможет возразить. Эака он опасался значительно меньше. Однако был приятно удивлен, обнаружив его лежащим без чувств около тела конгая.
Перешагнув через голову мертвого урра, домоправитель подошел к трупу Саннона и взялся за рукоятку меча Эака, инкрустированную драгоценными камнями. Только встав обеими ногами на труп, домоправитель сумел выдернуть меч.
В комнату неслышно вошла девушка.
— Морон! — сказала девушка.
Домоправитель вздрогнул и обернулся. Лицо его было искажено страхом.
— Ты зачем здесь, Дайна? — прошипел он.
