Осадное мастерство
Прежде чем завершить рассказ о методах ведения войны, мы должны поговорить об обороне городов, крепостей, военных позиций и способах их захвата. Употребив не совсем правильный термин, мы можем назвать защиту и нападение одним словосочетанием – осадное мастерство. В ходе археологических исследований слоев, датированных героическим периодом истории Греции, ученым удалось обнаружить несколько небольших крепостей, которые, несмотря на это, были очень хорошо укреплены и обладали крайне сложной планировкой. К их числу относится, например, Тиринф, напоминающий не столько укрепленный город, сколько средневековый замок [228] . Однако, когда полис перестал служить цитаделью или местом для убежища и превратился в республиканский город-государство, его укрепления стали защищать основу сообщества, городской центр, а не только царя и его непосредственное окружение. За городскими стенами находилась территория, находясь на которой большая часть граждан могла чувствовать себя в полной безопасности на протяжении длительного времени. Обычно сложенная из кирпича на каменном фундаменте, стена не была очень высокой или особенно крепкой, так как этого и не требовалось, хотя иногда делались попытки обратить особое внимание на укрепление городских ворот. В результате археологических раскопок в Малой Азии были обнаружены более прочные укрепления, которые, однако, в середине VI века до н. э. не смогли выстоять под натиском персов, научившихся искусству осады у ассирийцев. Но в самой Греции стены городов, какими простыми они бы ни были, прекрасно соответствовали целям, которые ставили перед собой их строители.
В имеющихся в нашем распоряжении источниках не упоминается ни один случай, относящийся к исторической эпохе (вплоть до первого этапа Пелопоннесской войны), когда эллины осаждали хотя бы один греческий же город. Жителям полиса следовало опасаться другого – постепенной смерти от голода или гибели из-за чьего-либо предательства. Согласно письменным источникам, Перикл применял осадные машины против Самоса [229] , но на основании того, что город капитулировал лишь через восемь месяцев [230] , мы можем предположить, что сдаться его вынудил не прямой штурм, а блокада, голод или опасение того, что он может наступить. Во время Пелопоннесской войны крохотный городок Платеи после искусного штурма, вероятно считавшегося апогеем развития осадного мастерства того времени, в конце концов открыл ворота через два года из-за продолжительной угрозы голода [231] . Афиняне слыли специалистами по осадам, но жители Потидеи сумели противостоять им на протяжении почти трех лет, а затем сдались лишь на определенных условиях, причем захватчикам для поддержания своего престижа крайне важно было овладеть этим городом как можно быстрее и решительнее [232] .
Осуществление осады было весьма дорогим предприятием. Так, на блокаду Потидеи была потрачена львиная доля средств афинской казны [233] . Когда Митилена восстала против Афин, овладеть ею удалось только тогда, когда население из-за начавшегося голода само сдало город. Получив оружие, граждане потребовали от более непоколебимых в своем стремлении держаться до конца аристократов, отвечавших за начало восстания, чтобы те сдали город [234] . Афиняне не сумели бы захватить и Сиракузы, если бы их жители не стали призывать к его сдаче. Длинные стены Мегар пали благодаря внезапному нападению, организовать которое помогли предатели [235] , а Брасид сумел захватить несколько небольших поселений на Халкидике. Поспешно построенные укрепления Делия пали под воздействием огня, который осаждающие выдували через огромную трубку; правда, эти укрепления представляли собой всего лишь частоколы [236] . Однако мы имеем все основания для того, чтобы утверждать: вплоть до последнего десятилетия V века до н. э. ни один греческий полис, какого размера бы он ни был, не был взят штурмом. Правда, хорошо укрепленные эллинские города на Сицилии были захвачены карфагенянами, которые привели с собой военные машины и штурмовые отряды, состоявшие из наемников-варваров. Это исключение, которое только подтверждает правило, состоявшее в том, что греческие полисы не сталкивались с большими потерями среди своих граждан, вызванными таким опасным предприятием, как приступ.
В IV веке до н. э. ситуация коренным образом изменилась. Изобретение вращающейся катапульты и ее разновидностей способствовало тому, что у осаждающих город наконец появилась возможность взять его штурмом [237] . Теперь они могли вести более продолжительный и интенсивный обстрел, мешающий защитникам сопротивляться во время осады и позволяющий разрушить защищающие их брустверы. Такой огонь можно было вести с земли или с осадных башен. Страх значительных потерь во время штурма, на протяжении столь продолжительного времени преследовавший греческих воинов, теперь значительно ослаб. Стало намного проще осуществлять подкопы; появились гораздо более мощные тараны. К укреплению городских ворот относились все более и более внимательно. Однако их куртины становились все уязвимее, хотя использование немного выдающихся вперед башен облегчило ведение продольного огня по нападающим по крайней мере по сравнению с простыми башнями, характерными для V века до н. э. Однако в первой половине IV века до н. э., судя по написанному в те времена сочинению Энея Тактика, посвященному искусству осады городов, эллины, несмотря на блестящий штурм прекрасно укрепленного города Мотии, что на Сицилии, предпринятый Дионисием I [238] , еще до конца не понимали, какие перспективы им сулит использование военных машин.
Несмотря на это, примерно к середине столетия между штурмом и обороной был достигнут своего рода баланс, и Филипп II Македонский, в распоряжении которого имелись новые осадные машины и служившие ему греческие инженеры, не сумел захватить города Перинф и Византий. Затем свое феноменальное умение осуществлять осады продемонстрировал Александр Македонский. Он проводил их решительно и умело. Ни один город, каким хорошо укрепленным он бы ни был, ни одна крепость, чем бы она ни была защищена – природой или мастерством человека, – не устояли перед его умелым натиском, ведь в противном случае он никогда не смог бы завоевать всю территорию Персидской державы [239] . От многих других полководцев его отличало то, что за его решительностью стояли его воины, не уступавшие ему в терпении и смелости. Когда после его смерти эллины восстали против Македонии, у них не хватило пыла для того, чтобы осуществить штурм крайне важной крепости Ламии [240] , а позднее планы Деметрия, которого за его выдающееся умение проводить осады прозвали Осаждающим (имеется в виду прозвище Деметрия I – Полиоркет. – Пер. ), нарушили жители Родоса, непреклонно и умело выдерживая самую известную осаду древности.
Искусство обороны развивалось вслед за мастерством нападения. Позднее, на протяжении того же и следующего столетия, на укреплениях стали появляться разнообразные катапульты, мешавшие осадным машинам противника приблизиться к стенам, замедлявшим продвижение артиллерии, таранов и осадных башен противника. Судя по подсчетам, приведенным в работах античных авторов, военные, жившие в те времена, уже умели производить научно обоснованное исчисление начальной скорости, необходимой для выпуска снарядов, различающихся по весу, на разные расстояния. К тому же в этих сочинениях приведены чертежи военных машин, а также катапульт, выпускавших камни и стрелы, и даже своего рода скорострельного орудия. Это был вызов изобретательности древних греков, на который они весьма достойно ответили в III веке до н. э. Во время защиты Сиракуз, сражавшихся с римлянами во Вторую Пуническую войну, философ Архимед неоднократно демонстрировал свою изобретательность [241] .
Применение этих раскручивающих катапульт и их аналогов, вероятно, способствовало увеличению эффективности метательных орудий [242] . При использовании катапульты, метавшей стрелы, можно было попасть в человека с расстояния 100 ярдов (примерно 91,4 м. – Пер. ), а в нескольких людей – со вдвое большей дистанции. Метая снаряды по крутой траектории (более 45 градусов), эллины могли улучшить результат до 500 ярдов, но на столь большом расстоянии сильно страдала точность выстрела. С помощью такого оружия можно было стрелять через реку (как это сделал Александр), которая была слишком широкой для лучников и пращников. Камнеметательная катапульта могла выстрелить самым тяжелым камнем, относительно точно попав в цель, с расстояния более 200 ярдов (около 182 м. – Пер. ). По дальнобойности катапульты могли превзойти все немеханические виды оружия. Однако их сила упругости, которая, как правило, была обусловлена эластичностью веревок или волос, быстро уменьшалась. Кроме того, для того, чтобы перенатянуть их, требовалось слишком много времени, в результате чего эти орудия не были эффективны при ведении военных действий как при наступлении, так и в случае обороны, за исключением осады городов [243] . Также следует помнить, что катапульты способствовали снижению потерь, а наиболее действенными орудиями для разрушения укрепительных сооружений городов были тараны, траншеи и высокие осадные башни, унаследованные греческими армиями от войск восточных монархий.
