Многие из них во время Шестидневной войны, смирившись для вида с израильской оккупацией, припрятали в своих домах целые арсеналы оружия, которые были затем различными путями увеличены. И настал день, когда это оружие начало стрелять – в Газе была создана происламская террористическая организация "Народный Фронт Освобождения Палестины" (НФОП), в течение короткого времени сумевшая завербовать в свои ряды свыше 800 боевиков. Только в 1970 году НФОП сумела провести 445 терактов, в результате которых 16 израильтян – как солдат, так и мирных граждан – погибли и 114 получили ранения.
Не желая обострять и без того сложные отношения с международным сообществом, понимая, сколь пристально мир следит за тем, как Израиль относится к палестинцам на контролируемых им территориях, правительство страны какое-то время проводило старую и, по мнению генерала Шарона, никак не оправдывающую себя "политику сдержанности".
Терпение Израиля лопнуло 2 января 1971 года, когда в районе сектора Газа террористы напали на машину, в которой ехала семья Орвив. Открыв огонь по машине, палестинцы заставили ее остановиться, а затем хладнокровно, в упор, расстреляли двух сидевших в ней детей и тяжело ранили их мать, после чего скрылись. В тот же день Моше Даян прибыл в штаб Южного округа, чтобы, как он сказал, "выпить с Ариком чашечку кофе".
Кофе, разумеется, был подан, но Даян к нему не притронулся – он хотел услышать от Шарона, как тот собирается бороться с террором. Само собой, Шарон не зря просиживал все это время в кабинете и крутился по Газе – в его шкафу уже давно лежал план так называемой "зачистки" Газы от террористов, и он лишь ждал удобного случая для того, чтобы подать его на утверждение начальству. И вот такой случай, наконец, представился.
Внимательно выслушав Арика, Даян решил действовать в своей обычной манере: хлопнув командующего Южным округом по плечу, он сказал, что всегда знал, что у него хорошо работает голова, что план он одобряет, разрешает начать его реализацию – и уехал в Иерусалим. Вот только никакого письменного подтверждения такого одобрения Моше Даян не оставил. Таким образом, если реализация плана окажется удачной и встретит одобрение Голды Меир и генштаба, Даян с полным правом мог сказать, что это именно он дал зеленый свет на его осуществление генералу Шарону. Если же Шарон потерпит фиаско и на него начнут сыпаться шишки, то Даян тут будет совершенно ни при чем…
Нужно сказать, что к 1971 году внимательно изучив архивы египетских властей в Газе, а также создав в этом секторе сеть своих информаторов среди палестинцев, Ариэль Шарон составил более-менее полный список членов террористических группировок и даже сумел заполучить фотографии большинства из них. Список этот он аккуратно занес в свою записную книжку, а заодно сделал себе альбом с фотографиями убийц, напоминающий кляссер для марок.
Но прежде, чем приступить к их розыску, Шарон обнес весь сектор Газа забором из колючей проволоки, поставив на его выездах КПП – контрольно-пропускные пункты. Уже этот шаг вызвал возмущение в мире, но одновременно значительно ограничил возможности террористов свободно проникать из Газы на территорию Израиля.
Шарон однако на этом не остановился. Он проложил в секторе новые, параллельные уже существующим дороги, по которым могли передвигаться только солдаты ЦАХАЛа и израильские граждане. После этого вся территория сектора Газа была разделена на небольшие квадраты, каждый из которых получил определенное кодовое название. И только после этого и началось то, что впоследствии было названо "зачисткой Газы".
Каждую ночь подразделения ЦАХАЛа входили в определенный квадрат, наглухо блокировали все входы и выходы из него и начинали обходить дом за домом. Автор этих строк лично знаком с несколькими участниками операции по зачистке Газы, бывшими в то время рядовыми солдатами или младшими командирами. Все они вспоминают, что это было необычайно тяжелое зрелище, к которому невозможно было привыкнуть.
Войдя ночью в дом палестинской семьи, они давали приказ всем его обитателям выйти на улицу. Мужчинам при этом нередко приказывали раздеться почти донага – чтобы они не смогли утаить оружие. При любой попытке оказания сопротивления или бегства открывался огонь. Дальше начиналось выяснение личностей. В случае, если среди членов семьи оказывался человек, значащийся в списке Шарона, он арестовывался. Нередко такой террорист решал не дожидаться ареста и открывал огонь по подходившим к его дому израильским солдатам, и тогда по нему открывался огонь на поражение. Был случай, когда палестинская женщина бросилась с топором на солдата, но стоявший рядом с ним офицер не растерялся и выстрелил в нее упор из пистолета…
Пока одно подразделение занималось выяснением личности задержаных, другое производило тщательный обыск в доме.
"Мы понимали, что в ходе этих обысков нередко наносим серьезный ущерб имуществу и без того живущих в крайней бедности палестинцев, нам было искренне жаль их, но таков был приказ, – рассказывал автору один из участников подобных рейдов. – И потом, нередко в ходе этих обысков мы и в самом деле находили тайники с оружием – пистолетами, автоматами, гранатами, взрывчаткой. И тогда нам становилось ясно, что если бы мы не делали эту грязную работу, то с помощью этого оружия мог быть убит кто-то из наших близких".
Ариэль Шарон нередко сам принимал участие в таких ночных рейдах и занимался установлением личности задержанного или убитого террориста, сверяясь при этом со своим кляссером, а затем аккуратно вычеркивая очередное имя из своей книжечки.
При этом он дал указание предельно жестко отвечать на каждую враждебную акцию со стороны палестинцев. Например, если из апельсиновой рощи открывался огонь по движущейся колонне ЦАХАЛа, дело не ограничивалось только уничтожением засевших в ней террористов: после этого вырубалась вся роща, и таким образом семья ее владельца лишалась источника пропитания. Одновременно генерал Шарон лично вступал в переговоры с мухтарами – старостами арабских деревень – и договаривался с ними о том, что те не допустят дейсвия террористов на подведомственной им территории. И в случае, если мухтары держали свое слово, их односельчанам гарантировалась не только полная безопасность, но и помощь армии в сбыте урожая, в поисках работы, в строительстве домов…
Это привело к тому, что и сами палестинцы начали отчасти бороться со своими террористами, отказывали им в предоставлении убежища в своих домах, и боевики НФОП почувствовали, что у них в самом буквальном смысле слова горит земля под ногами.
Так – очищая квадрат за квадратом сектора Газы – части Южного армейского округа уничтожили 104 террориста и арестовали свыше 700. Результаты этих ночных рейдов не замедлили последовать: в 1972 году с территории Газы против израильтян было совершено "всего" 60 терактов. Тоже немало, но если вспомнить о 445 терактах 1970 года, то это была несомненная победа. Еще одна блестящая победа генерала Ариэля Шарона – на этот раз над террором.
Правда, те методы, которыми он действовал, вызвали широкую критику в его адрес не только во всем мире, но и со стороны представителей левого политического лагеря, а также некоторых офицеров ЦАХАЛа. В частности, представители левого лагеря обвиняли Шарона в том, что он в ходе зачистки Газы совершал самые настоящие уголовные и военные преступления. Например, расстреливал арестованных и, следовательно, уже не представляющих опасности террористов, а затем указывал в рапортах, что они были убиты при попытке к бегству или при каких-либо других обстоятельствах.
Сам Шарон всегда в самой категорической форме отвергал эти обвинения, но при этом признавал, что действовал – с учетом сложившееся ситуации – предельно жестко.
– Да, – говорил он, – я считал и считаю, что жизнь каждого из моих солдат не стоила жизни всех террористов вместе взятых. Поэтому им был отдан приказ всячески избегать опасности и действовать предельно осторожно. Если террорист открыл огонь, значит, не нужно рисковать, чтобы захватить его живым, а следует его ликвидировать. Если перед ними возникал подозрительный объект, то они, согласно моему приказу, должны были сначала забросать его гранатами, а затем уже разбираться, кто и что там находится…
Основным противником зачистки Газы в соответствии с планом Шарона был тот, кто должен был, по идее быть, главным его помощником – комендант Газы и Синая полковник Ицхак Пундак. По мнению Пундака, унизительные ночные обыски и вырубка фруктовых садов лишь озлобляли палестинцев, а бороться с террором нужно было, напротив, убеждая палестинцев в том, что им со всех точек зрения выгодно жить в мире и дружбе с евреями. И Пундак сделал все, чтобы через голову Шарона донести свою точку зрения до высшего военного и политического руководства страны.
