Но российскому истеблишменту в принципе все равно, что происходит у него на глазах в европейской части России. Губернатор всегда может сказать, что средств выделяют в недостаточном количестве, а РЖД уже говорят, что это губернаторы не заказывают поезда. Тем самым первый русский проклятый вопрос – «Кто виноват?» – сам собой отменяется.
А на вопрос «Что делать?» есть проклятый русский ответ: отрегулировать цену главной отечественной валюты – бутылки водки.
Как говорил Веничка Ерофеев, «когда я ищу Кремль, я неизменно попадаю на Курский вокзал». Эта фраза сегодня наполняется новым смыслом. Хорошо еще электричку Москва – Петушки не отменили.
Жалко только, что теперь русский гений не сможет произвести ничего равного поэме «Москва – Петушки» в областном масштабе: не на чем нетрезвому человеку прокатиться по железной дороге. Да и мат, присущий Веничке Ерофееву, начальство запретило. Не для себя. Для других. Как и все остальное, впрочем.
2015 г.
Заройте ваши доллары
В России не обязательно, согласно завету Корнея Чуковского, жить долго, чтобы на очередном историческом витке ударить себя привычными ржавыми граблями по лбу.
Сначала спустя каких-нибудь семь лет после падения советской власти правительство Евгения Примакова решило упразднить доллар на территории России. Точнее, оно всего лишь мечтало об этом, потому что никогда в жизни не смогло бы администрировать этот процесс (причем не только этот – и в результате вошло в историю как самое либеральное).
И вот теперь снова: «отдаленные седой зимы угрозы» в виде превентивных инициатив ЛДПР по запрету «желтого дьявола» в целях дальнейшего одеревенения экономики дополнены инициативами межведомственной комиссии Совета безопасности Российской Федерации по безопасности в экономической и социальной сфере: «…провести мероприятия… в целях расширения использования российской национальной валюты в международных расчетах и одновременно принять комплекс мер, направленный на снижение использования иностранной валюты на территории Российской Федерации».
Для начала ряд, я бы даже сказал, комплекс вопросов. Например, такой вопрос: для международных расчетов рублями с кем?
В условиях, как у них принято говорить, обострившейся геополитической обстановки, санкций, антисанкций, надвигающейся гонки вооружений, гибридной войны и холодной войны 2.0…
Или такой: снижение использования иностранной валюты зачем?
Чтобы потешить чью-то оскорбленную духовную скрепу? Чтобы не пугать зеленым бесовским цветом православный банкинг, бессмысленный и неосуществимый? Чтобы лишить постсоветских граждан одного из последних способов сбережения накоплений?
Помню, в одной номенклатурной столовой была такая строка в меню: «Соус “Хрен”». В отчете вышеописанной межведомственной комиссии есть похожая запись: все ее непосильные труды направлены на обеспечение «реализации национального стратегического приоритета «Экономический рост» в условиях современных вызовов и угроз национальной безопасности Российской Федерации».
Кажется, никто так ничего и не понял: не будет в несвободной экономике никакого экономического роста. А будет «соус “Хрен”», «экономический рост» в кавычках. За счет, как и написано в трехэтажных словесных конструкциях пострелиза СБ, совершенствования «механизмов стимулирования кредитования приоритетных направлений и отраслей экономики».
Они до сих пор верят, что могут лучше рынка определить точки роста. А как не верить, если они их сами и назначают. Так же как и назначают потребителей денег Резервного фонда. Потом, потратив все зеленые и незеленые деньги и лишившись возможностей внешних заимствований, ворчат, что Чубайс с Обамой виноваты.
Пожалуй, это один из самых впечатляющих всплесков экономической архаики после времен кабинета Примакова.
Этот выразительный политэкономический тверкинг легкообъясним: если государство, а вслед за ним и общество сорвались в архаику, сразу в феодализм, минуя стадию социализма и капитализма марксова типа, безумные предложения, имеющие вполне официальный статус, будут и дальше идти железными рядами, как чекисты на свой праздник в своем Доме культуры.
Конечно, можно возразить, что аппарат СБ, равно как и руководитель Совета безопасности Николай Патрушев, генераторы удивительного взгляда на действительность, порожденного еще стихами Сергея Михалкова о мире капитала («…для которых дело мира все равно что в сердце нож»). И не стоит воспринимать эти очень личные представления об экономической политике всерьез и близко к сердцу.
Но если мы ознакомимся с официальными документами, описывающими деятельность и, главное, состав межведомственной комиссии, то придем к выводу о коллективном вредительстве всех на свете замов министров – а этот орган состоит почти исключительно из замов руководителей мыслимых и немыслимых органов и организаций. И здесь уже нужен серьезный разговор о резком, схожем с падением ВВП и рубля, снижении качества российской управленческой элиты.
Ужасно интересно в контексте обозначенной антропологической проблемы, что имеется в виду под скупыми, как мужская слеза, словами «рассмотрены дополнительные меры по развитию источников долгосрочных финансовых ресурсов»?
Пока правительство ищет под руинами им же взорванной накопительной пенсионной системы ее же останки, ответственные за безопасность в условиях изоляции от мира, насильственного импортозамещения и расчетов в рублях (откаты, что ли, теперь так номинироваться будут?) обнаружили под фонарем длинные деньги.
Где? Где они? Не дают ответа, ибо это государственная тайна. Ну, или духовная скрепа.
Искрометные инициативы появляются нынче едва ли не каждый день. Чем «стабильнее» экономическая ситуация, чем «незаметнее» кризисные явления (подумаешь, рецессия, двузначная инфляция, убывающее трудоспособное население – это «новая нормальность»), тем больше добровольных закрутчиков гаек. И буквально каждый со своим ключом или на худой конец с отверточкой такой крестовой.
Не случайно в тот же день, что неистовствовал СБ, отдельные товарищи выступили с инициативой карать тунеядцев.
Опоздали они все родиться: им надо было войти в зрелость при советской власти, назначать смертную казнь валютчикам, вести дискуссию о поэзии с Бродским, вдохновенно писать призывы ЦК к Первомаю.
Они живут в утопии, управляют воображаемой страной, играют в компьютерную игру «Построй СССР».
Для нас по поводу этих комиссаров в пыльных шлемах с воспаленными от компьютерных игр глазами есть две хорошие новости.
Первая: они не умеют администрировать свои начинания (то есть умеют только сажать в тюрьму, но это – все). Так что реализация запрета на хождение доллара, евро, швейцарского франка превратится в короткометражки Гайдая – процесс гораздо более безобидный, чем настоящее отключение от SWIFT.
Вторая: той страны, Атлантиды, которой они рулят понарошку, больше нет. Она утонула.
2015 г.
Человек бунтующий
Диктат эмоций
В 1996 году моя мама проголосовала за Бориса Ельцина, бросив в сердцах: «Делаю это только потому, что вы тут все считаете, будто от этого зависит будущее моих внуков!» Это был рациональный выбор. Собственно, несмотря на то что лозунгом кампании были нежные, но требовательные слова «Голосуй сердцем!», апеллирующие к выбору эмоциональному, Ельцин-то победил только потому, что большинство голосовало рационально – чтобы не было возврата в коммунистические времена и чтобы оставалась надежда на лучшее будущее.
Владимир Путин, несмотря на свою нынешнюю ориентацию на иждивенческие социальные страты, всегда был президентом сытых и потому равнодушных. Лозунгом его кампании могла быть фраза кота из мультфильма: «Нас и здесь неплохо кормят». Поэтому Путина мы выводим за пределы нашего анализа.
Голосование за Алексея Навального, который так непохож и одновременно похож по своей политической природе на Ельцина, носит скорее рациональный характер. Достала эта несменяемая коррумпированная власть, до такой степени латиноамериканизированная, что хочется дать им в руки маракасы. Существует вполне объяснимое желание получить более вменяемого, честного и умного партнера. Но эта же рациональность рождает эмоциональную привязанность к Навальному, по своим пугающим накалу и истеричности как раз и заставляющая вспомнить раннего Бориса Николаевича. И многие как раз готовы голосовать за него «сердцем», презирая сомневающихся.
Разумеется, в голосовании за Навального есть множество серьезнейших рациональных оснований. Причем пока важно участие, а не победа.
Во-первых, важно продемонстрировать этой власти, что думающих иначе (или вообще просто думающих) много, больше, чем эта власть себе представляет. И у этих думающих иначе может быть популярный лидер, взошедший не на ядовитых дрожжах центрального телевидения. И этот лидер может быть стороной в переговорах с властью. А то с декабря 2011 года все еще считается, что поговорить не с кем, кроме Мохандаса Карамчандовича Ганди.
