прямо на меня. – Аля, в комнату пошла, живо!
Вылетаю из этого помещения и бегу по коридору, размазывая слезы. Знаю, зверь придет за мной, и не пощадит. Он снова поверит своим шакалам, вот только я не уверена, что останусь живой и на этот раз.
Вхожу в комнату, но не успеваю закрыть за собой дверь, как мужчина настигает меня на пороге. Он перехватывает ее и запирает за меня. На ключ.
Лихорадочно оглядываюсь по сторонам. Отсюда нет спасения. Я снова осталась наедине со палачом.
– Руслан, они сами…напали на меня.
Мой голос дрожит. Не знаю, чего ожидать от зверя. Закрываю глаза, когда мужчина подходит ко мне вплотную и наклоняется к шее. Вжимаюсь от этого в стену. Его шепот обжигает мою кожу.
– Я знаю, но сегодня ты подорвала мой авторитет. Я должен это сделать. Должен наказать тебя за это.
Мое тело пробирает дрожь. Открываю глаза и опускаю голову. У него нет выхода. Если шакалы увидят слабину в вожаке, сами начнут кусаться.
– Ударь меня. Они хотят этого. Ты должен.
Мотает головой, сжимая кулаки.
– Нет, девочка. Хватит с тебя ударов – его крупная ладонь проходиться по моим волосам. Так легко и кажется, впервые нежно. Замираю от этого движения. Не могу поверить, что зверь знает, что такое ласка.
Даже не успеваю среагировать, когда Руслан одним рывком притягивает меня к своему плечу, и целует куда-то в область виска, от чего сразу же каменею. Он отпускает меня и отходит на шаг назад.
– Кричи громче, плач, зови на помощь, поняла?
– Что…что ты сделаешь?
– Я не могу по-другому. Так надо, малыш.
В один момент взгляд Руслана меняется, и снова становиться самым страшным из всех. Жестоким, холодным, звериным.
Он со всей дури замахивается, и ударяет кулаком по стене, рядом с моей головой, отчего я громко вскрикиваю. Слышу, как трещит кирпич, и осыпаются на пол его осколки. Конечно, мне не больно, но жутко страшно, ведь этот удар вполне мог быть адресован мне.
Я кричу и начинаю громко плакать, зову на помощь, умоляю остановиться. Мы оба знаем, что прямо за дверью стоят шакалы и слушают все это. Они явно довольны, так как доносящиеся звуки нашей игры в точности такие же, как если бы Руслан бил меня, а затем издевался в постели.
В какой-то момент я перестаю играть, и рыдаю уже по настоящему от того, в какой безысходной ситуации я оказалась и что вынуждена пройти, лишь бы сохранить себе жизнь.
В последние минуты меня аж подкидывает от истерики, и замолкаю я только тогда, когда тяжелая ладонь мужчины прикасается к моей шее. Он притягивает меня к себе, а я…замираю. Боюсь даже шелохнуться.
Он говорит одним лишь шепотом, но я прекрасно его слышу.
– Тише. Не бойся меня. Не трону. Так надо было. Парни должны слушаться меня, иначе не выжить нам.
Впервые за все время, проведенное здесь, я сдаюсь и позволяю себе проявить слабость. Утыкаюсь носом в грудь мужчины, и позорно плачу, от чего его рубашка сразу же становиться мокрой от моих слез.
Вздрагиваю, когда его рука проходиться по моим лопаткам. Он прижимает меня к себе, и я слышу как гулко бьется его сердце.
Я знаю, что это мимолетная нежность пройдет как только вы выйдем отсюда, но с жадностью глотаю ее крупицы, наслаждаясь этим трепетным моментом. Мне так нужна поддержка и забота, что я позволяю себе принять ее даже от палача. Я понимаю, что никто кроме него не защитит меня и моего маленького брата.
– Руслан, я… согласна на твое условие.
Глава 25
Не держу больше девчонку в кабинете. Молча открываю дверь и выпускаю ее. Она пулей вылетает от сюда, оставляя меня наедине со своими мыслями. Снова и снова прокручиваю то, что сказала Аля. Вот она, мать ее правда. Вскрылась как воспаленная рана и теперь медленно прокручивает нож в моем сердце.
Я похитил ее, порезал, взаперти держал и даже насиловал. Господи, почему она мне раньше ничего не рассказала. Почему давала издеваться над собой?! Ярость захлестывает меня, и я одним махом все сметаю со стола. Бутылка недопитого коньяка разбивается в дребезги о пол.
Мои руки дрожат, я буквально сваливаюсь к стене, закрывая голову руками. Не была она с Арсеном никогда. Не знала даже блядь, его! Как это вообще возможно, как мы это упустили.
Я мстил той, которая ни в чем не виновата. Она вообще не при делах оказалась, а лишь паренька этого малого защищала. Черт! Как же я раньше ей не поверил, ведь видел же, что не может она сама так поступить. Нет в ее синих глазах подлости этой, там лишь страх дикий был и остается все еще.
Еще тогда, прижимая ее у двери я решаю, что никуда не отпущу девчонку. Моя она уже давно, хочу ее безумно, вот только даже не представляю, как выстроить хоть что-то из этих пылающих руин. Женой моей станет, нету других вариантов.
Лихорадочно ищу телефон. Паренек. Он все еще в опасности.
– Да, Тихий, здорово. Я тебе сейчас адрес и имя назову. Надо людей приставить, охрану. Да. Круглые сутки чтоб сторожили, ребенок это. И не дай бог, хоть волос. Сам знаешь. В долгу не останусь.
Я знаю, что в глазах Али выгляжу не лучше тех, кто шантажировал ее, однако просто не могу взять и отпустить ее на свободу после всего, что произошло. Что-то странное твориться со мной, из-за чего мне просто на физическом уровне становиться хреново, когда долго не вижу ее.
Видел как потухли ее глаз когда про женитьбу сказал. Не хочет она, не готова, однако мне надо это, даже чисто формально больше, чтобы малого в полную семью забрать. Этот белокурый мальчуган почему-то не выходит у меня из башки. Ну, кому он сдался, какие нахрен органы? Просто опешил, когда услышал этого от Али. Но рисковать нельзя, иначе девчонка совсем загнется, и ни один док ее уже не откопает. Пусть под охранной пока побудет, мне самому так спокойней будет.
Мысли крутятся в голове. Вспоминаю встречу с той воспитательницей и детдома. Что она мне пела тогда. Про Алю, про малого, родственников. Черт! Она говорила, что усыновить хотят мальчугана скоро, вот только когда это «скоро наступит», я нихрена не знаю.
Срываюсь с места и гоню в детдом. Едва ли успеваю перехватить в воротах выходящую училку. Она смотрит на меня как на полоумного, но
