стоило понимать буквально. Амазонки, видимо получив приказ, быстро окружили его. Командирша же, отодвинув дверь, вошла внутрь, и спустя вечность, мне жестами предложили проследовать за ней.
Первым, на чем сфокусировались мои глаза, был унитаз… Ну, или что-то очень сильно похожее на него. Вот только стоял он просто так, без каких-либо занавесок-загородок, наводя на мысль, что весь домик отведен под туалет. С другой стороны наличие кровати, кресла и стола с закусками несколько противоречило такому логичному предположению. Да и присутствие командирши, на мой взгляд, выглядело несколько неуместным.
Девчонка же тем временем, не обращая на меня никакого внимания, развила довольно бурную деятельность. Для начала понюхав несколько предметов со стола, она собрала все и засунула в "унитаз," или, наверно, правильней назвать его утилизатор. Туда же были вылиты все жидкости из бутылочек. (Звук льющейся воды стал для моего мочевого пузыря довольно суровым испытанием). Потом обнюхиванию подверглась вода из крана…
Тут мои мечты об уединении споткнулись, и на короткое время отошли на второй план, поскольку уж очень непривычно выглядела раковина, совмещенная с унитазным бочком. Выглядит весьма утилитарно, но места однозначно много экономит. Впрочем, долго глазеть на местное чудо сантехники не получилось, так как меня отвлекли курлыканья командирши. Знания языка у меня не прибавилось, но в свете ее выкидываний и обнюхиваний можно было предположить, что выступление назвалось "Ничего ни ешь, ни пей, пока не проверю". Закончилось речь выниманием из шкафа болезненно-белой одежды и ее раскладыванием на кровати. Осмотрев все очень придирчиво, амазонка приступила к моему раздеванию. Ну, как приступила – вцепилась в рукав куртки и давай стягивать. Мне такое совсем не понравилось, и я стал тянуть обратно. Ослабив хватку, девчонка так на меня взглянула, что для меня выражение "утонуть в ее глазах" перестало быть абстрактной метафорой…
Ну, просто беда с этим взрослением! Один взгляд и тупеешь в момент, сдаваясь без всякого сопротивления! К счастью, в этот момент что-то прокричали из-за двери, и не воспользовавшаяся своим преимуществом командирша, чирикнув, возможно, извинения, выскочила из вагончика.
Я пришел в себя, вытер пот, а потом как брошусь к двери закрепить уединение и… не нашел, как она запирается… А терпежу уже никакого. И пришлось рискнуть.
Пожалуй, это были самые ужасные минуты в моей жизни. Даже пострашней подземного лодочного путешествия. Там просто лежал и надеялся на лучшее. А тут успеть выполнить жесткие требования мочевого пузыря, снять все мокрое, нырнуть в незнакомые одежды с непонятными застежками, да дурными болтающимися шнурками, ожидая, что в любую секунду в вагончик может влететь кто-нибудь из амазоночного конвоя.
Ведь девчонки – это совершенно не та категория людей, которая быстро забудет о вашем промахе. Особенно те, что постарше, корчащие из себя очень взрослых. Они вслух ничего говорить не будут, лишь только шушукаться на ушко друг другу, оглядывая тебя насмешливыми взглядами, и "просто так" многозначительно улыбаться, из-за чего появится желание провалиться под землю. Правда, мне почему-то казалось, что фиолетовоглазая командирша не такая, но из-за этого выставить себя перед ней в глупом свете не хотелось в два… в три раза сильней.
Впрочем, все окончилось, можно сказать, благополучно: когда начала открываться дверь, штаны были в почти одетом состоянии. Только чуток поддернуть вверх. Поэтому вошедшую в сопровождении одной из амазонок командиршу я встретил в более менее приличном полуголом виде. Да еще посмотрел на них с такой пренебрежительной нагловатой улыбкой, мол, стучаться надо.
Вот только гости отреагировали неадекватно и вместо ухода с извинениями с криками бросились ко мне… Я глазом не успел моргнуть, а они уже стояли передо мной на коленях, в четыре руки расправляя штанины. Причем аккуратно и очень серьезно.
Оторвав свой обалделый взгляд от двух девичьих макушек, я, заметил закрепленное у двери копье. Не приставленное-приткнутое, а именно закрепленное в специальных зажимах… То есть их производители вагончика учитывали, что у их покупателей будут копья и предусмотрели для них место. А еще были летающие камеры, о которых я никогда не слышал, и древние лук со стрелами, которые у нас кроме как в кино нигде не увидишь. Отсюда следовал простой очевидный вывод – это другой мир, со своими другомирскими заморочками. Мерить его своей меркой его не стоит, а со своим уставом постараться на рожон не лезть. Ведь могло быть и хуже… наверное. Поэтому я стоически перенес и работу парочки над моими штанами, и их желание самим одеть на меня рубашку из шнурков, и плетение из этих шнурков узоров. А отсутствие носков лишь вызвало легкое недовольство собой, ведь, по большому счету, мог портянки научиться крутить. Правда, оно быстро рассеялось из-за отсутствия подходящих тряпочек. Поэтому я с чистой совестью натянул сапоги на босу ногу и позволил торжественно вывести себя на улицу.
На улицу командирша вышла с копьем в руках. Выслушав доклад одной из остававшихся амазонок, она выкрикнула команду, по которой собрался весь отряд. Я невольно отметил, что теперь девицы не избегали моих взглядов. На большинстве лиц читалось задумчивое любопытство. А вот та, что помогала одевать меня, даже улыбнулась и подмигнула. Тем временем девчонка выдала еще один приказ, сопроводив его довольно агрессивным взмахом копья, ее воины построились в колонну по две. Затем командующая обратилась ко мне и, как обычно, добилась только отрицательного мотания головой… Легкий приступ взросления тоже присутствовал, но его практически свел на нет строго-деловой вид девчонки. Не исключено, что ее просто раздражал разговор с ничего не понимающим человеком. А вот для меня в незнании языка открылся неожиданный плюс: я оказался лишен возможности ляпнуть какую-нибудь глупость.
С легким вздохом, командирша, с копьем наперевес пошла прочь от домика. Не раздумывая, я пошел следом за ней и, похоже, поступил правильно, поскольку отряд амазонок пристроился за нами. Да и в фиолетовых глазах девчонки, когда она оглянулась, мелькнуло одобрение.
Шли мы примерно столько же, сколько и до вагончика, но в другую сторону. В этот раз никаких народных толп на обочине не наблюдалось. Собственно им и стоять особо негде было, поскольку дорогу, скорей широкую тропинку постоянно обжимали с двух сторон, то деревья, то огромные валуны. Да и сама дорога, была больше похоже на широкую, местами заросшую травой тропинку. Поэтому нам встречались только редкостоящие люди в униформе. Потом мы внезапно вышли на открытое место, Причем наш отряд оказался на холме, а перед нашим взглядом раскинулась огромный заполненный людьми луг.
На наших глазах толпа пришла в движение, начав разбегаться от центра. И к тому времени, когда мы
