что может мне тут угрожать, когда я моюсь в душе? – не унимался Моисеев – у вас я так понимаю предусмотрена же система пожаротушения, верно?
– Система пожаротушения имеется – подтвердил Митрохин.
– Тогда, я просто не понимаю.
– У вас может случиться инфаркт, и мы не сможет вам вовремя помочь – Митрохин посмотрел ему прямо в глаза – это все в целях вашей сохранности.
– Тогда может быть мне следует просто поговорить с доктором? У вас есть здесь врач?
– Присутствует, но мед обследование, будет чуть позже. Это тоже в обязательном порядке.
– Подождите я буду проходить мед обследование?
– Да. Мы все его проходим.
– Но если ко мне в любую минуту может заглянуть врач, как вы говорите, тогда зачем мне проходить мед обследование? А если я его все же прохожу, то почему нужны незакрывающиеся двери, если подтвердиться, что я здоров?
– Это вопрос не ко мне.
– А кому?
– Не ко мне – уверенно повторил Митрохин.
– Коль – прервал их диалог Вавилов – отпусти уже человека, он ведь нам уже все показал, верно?
– Да, генерал просил обойтись без вводного инструктажа по технике безопасности. Поэтому это на ваше усмотрение.
– Отлично, признаться это моя заслуга – Вавилов тоже открыл двери в свою комнату и поставил чемодан – дальше мы сами, товарищ офицер. У вас ведь пост, идите туда. А мы здесь уже разберемся.
– Если что, кнопка вызова на стене – указал пальцем на небольшой черный ящик на Митрохин —в час обед.
– Про обед я все помню. Спасибо – наигранно улыбнулся Вавилов – а теперь, дайте нам уже разместиться, а то ей богу, у меня и самого нервы не выдержат. Как никак весь день в пути.
– Конечно. Располагайтесь – сказал офицер и еще раз глянув на Моисеева пошел себе в комнату.
Вавилов проводил офицера взглядом и едва тот скрылся, разразился – Твою мать Коля, неужели это вот обязательно переругаться со всеми, кого ты здесь увидел? Ты что не понимаешь ситуации?
– Теперь да, кое—что понимаю.
– Так какого черта ты лезешь на рожон, ладно еще генерал, но этот то что решает? Он просто чертов солдафон, которому сказали тебя проводить. Господи Иисусе, ты просто сводишь меня с ума этим.
– С ума? Когда мне предлагают жить с полностью открытой дверью?
– Да кому ты старых хрен нужен – махнул рукой Вавилов – это ведь военный объект, тут все плюют на твою неприкосновенность. Ребятам просто надо иметь доступ к твоему телу все двадцать четыре часа в сутки, а вдруг ты и вправду кашлять начнёшь или косточкой подавишься, поверь это совершенно нормально.
– Ничего это ненормально, ты мне вообще не сказал, что мы тут застрянем. Какой к черту бункер? Какой открытый душ, Леша, ты в своем уме?
– Ты хочешь сейчас в этом разобраться?
– Представь хотелось бы.
– Хорошо – Вавилов развернулся к нему лицом и посмотрел прямо в глаза – давай здесь. Николай. Только запомни, не было бы меня. Ты в жизни не получил надбавку к зарплате, не говоря уже о премии. А что касательно базы, то тебя милый мой, вообще бы не спрашивали ни о каких желаниях, а притащили и молча заставили работать, и получать фрукты в холодильнике разве что в фантазиях. Или ты еще не понял, почему они отдельно там лежат?
– Почему?
– Да потому что в столовой, кроме овощей и мяса ничего не дают, даже в офицерском пайке – почти по—заговорщически, и главное шепотом процедил Алексей.
Моисеев на мгновение замер, потом пространственно кивнул, и игнорируя взбудораженные глаза своего товарища, развернулся к своей открытой двери.На мгновение все происходящее, показалось ему какой—то странной фантазией. Абсурдом. Никаким не связанным с его интересной, жизнью советского ботаника.
–Дай мне переодеться и прийти в себя – только и сказал он, приоткрывая двери –как—никак ты сам сказал, что мы долго ехали.
– Да конечно – отклонив голову согласился Вавилов, подозрительно разглядывая коллегу – и попробуй обязательно ананас, как сказал генерал, их завезли сегодня утром.
Но Моисеев ничего на это не ответил. Прикрыв двери, он лишь сел на кровать и ладонями закрыл лицо. Все что сейчас требовалось, это хоть примерно понять в какую именно авантюру втравил его это идиот Вавилов, и уже отсюда, попытаться найти способ, как можно быстрее слинять из этого странного, похожего на тюрьму места.
Вышкин
Москва. Наши дни.
Закрыв за собой двери, Вышкин как можно тише, почти бесшумно снял промокшее пальто и аккуратно повесил его на вешалку. Ольга шумно вздохнула. Это было слышно даже в прихожей. Вышкин замер и мягко, мягко двинулся в сторону кухни, пытаясь не скрипеть, паркетным настилом.
Включив свет и закрыв двери, он вздохнул и обведя победным взглядом кухню, включил свет. Теперь он был в некоторой безопасности, тем более что сон у Ольги как правило, был хороший.
Вышкин открыл холодильник. Наготовила она привычно мало, стараясь видимо оставлять еду свежей, хотя, казалось бы, ну навари ты мяса, да сделай холодец или, например, приготовь салат да запакуй его. Но нет, видимо о подобных практиках, Ольга не знала. Вышкин вздохнул. Из съестного у него был лишь в маленькой кастрюльке борщ да сваренные вкрутую яйца, которое она привычно оставляла себе на завтрак.
Вышкин потянул было руку к яйцам, но остановился, с одной стороны утром это обязательно вскроется, а с другой ему показалось что где—то в коридоре, он услышал шаги.
Подождав несколько минут, он продолжил изучать запасы. Колбаса, сыр, листочки салата. Всего было ровно столько чтобы хватило лишь на легкий перекус, и уж никак на утоление полноценного голода, да и хлеб, который, казалось бы, должен вытащить его из любой передряги, по—предательски подходил к концу.
– Да уж, вот тебе и ужин, – вздохнул Вышкин и прихватив кастрюльку борща закрыл двери холодильника, отчего тут же вздрогнул, едва её, не выронив – Боже Оля, нельзя же так пугать, меня чуть Кондратий не хватил.
– Не хватил же – хмыкнула Ольга, отбирая у него борщ – а что так поздно, опять сложности на работе?
– Есть немного – согласился Вышкин, наблюдая за тем как она ставит кастрюльку на плиту – а что?
– Да, так. Волнуюсь за тебя. Давно ты настолько долго не задерживался.
– Эти смутные времена – попытался пошутить Вышкин – все одно на другое валиться.
– Ну да, ну да – Ольга достала хлеб и аккуратно начала его нарезать – тебе с сыром или как?
– С колбасой.
– С той что я назавтра заготовила?
– Наверно, я не знаю. Ты для чего—то особенно его приготовила что—ли? Я что—то не припомню.
– Хватит, ты же знаешь, что я на тренировки записана. Решила вот, опять проработать меню.
– А то думаю, почему холодильник снова пустой. Взялась за фигуру? – Вышкин тут же сболтнул лишнее – хотя это конечно хорошо.
– Да. Решила
